Он отмахнулся от официанта, предлагающего лимонад, и кивнул в сторону дамы. Дождался, пока та пригубит из высокого запотевшего бокала.

– Я ведь не случайно интересовался, каков мой племянник. Святые Небеса, как же ему не везёт с женщинами! Начиная с самой первой, Дианы, которую он потерял двадцать лет назад…

Он задумался.

Варя притихла.

Что же, Крис, выходит… вдовец?

Отчего-то рыбьеглазку она в упор не видела его женой. Как, впрочем, и каких-то мифических «остальных», о которых вскользь недавно упомянул Эрих.

– Хорошая была девочка, – с неожиданной грустью сказал он. – Из эмигрантов, можно сказать, из другого мира… Мы тогда только научились строить межмирные порталы, но не догадались принять элементарные карантинные меры. Это сейчас мы выработали карантинные правила и универсальную вакцину, а тогда – еле перехватили две крупных эпидемии, грозящих перерасти в пандемии. И, разумеется, нашлись учёные умники, ведомые умниками-военными, что сохранили штаммы вирусов. Которые через несколько лет сами же благополучно упустили из лабораторий…

Диана была одной из лучших выпускниц медицинской академии. Её, как будущее светило науки, да и как члена королевской семьи – к тому времени она уже стала счастливой герцогиней Ремардини – ожидало блестящее будущее в новейшем научно-медицинском центре столицы. Но когда в некоем провинциальном городишке людей стала сотнями выкашивать синяя оспа – она каким-то чудом умудрилась пробраться в группу, направленную на ликвидацию эпидемии. Добровольцем, по студенческому билету, где значилась ещё под девичьей фамилией, и приложила справку о наличии антител в крови – она переболела оспой в детстве. Считается, что эта болезнь даёт стойкий иммунитет. Но Диана не учла, что после экспериментов вирус может мутировать.

– Заболела? Подставилась? – охнула Варвара.

– Да.

Эрих помолчал.

– Разумеется, Кристофер нашёл её, прорвавшись через все санитарные заграждения. Только слишком поздно. Он похоронил её там же – все тела непременно кремировались на месте, а сам угодил в госпиталь на следующий день. И лишь на годовщину её смерти признался, что она погибла, будучи на втором месяце. Может, и сама не знала, иначе побереглась бы. Но маг всегда почувствует своего ребёнка, помните, я вам говорил об их особенностях? Вот и он… почувствовал. А вскоре, после очередного медицинского обследования, обязательного для всех членов королевского семейства, врачи признали его бесплодным. Тогда многим, даже легко переболевшим, достался именно этот довесок от вируса на всю оставшуюся жизнь. Так-то, Варвара Павловна.

– А что же… остальные женщины? Зачем он потом женился? Вы говорили, что у него было несколько жён?

– Вы же взрослая женщина, и понимаете, увы, что порой в браке, особенно в политическом, от мужчины требуется быть всего лишь… производителем. У Кристофера уникальный набор генов, из-за которых он…

– Какой-то там исключительный маг, я помню.

Варя отмахнулась

– Можете не продолжать.

Закручинившись, по-бабьи подперла щеку ладонью.

– Господи, и как при такой жизни он смог… Сколько, говорите, было у него таких… заказных жён? Три? Это вместе с той сушёной селёдкой, что пыталась на меня наехать? Как же он при такой сволочной жизни с навязанными бабами сумел остаться таким… искромётным, таким лучащимся весельем… Удивительно. В первые минуты так и думаешь, что перед тобой великовозрастный балбес, а потом глядишь – нет, битый жизнью; битый, просто неподдающийся.

– Как вы это верно подметили, – кивнул Эрих Мария. – Неподдающийся балбес. Именно это сочетание меня в нём всегда умиляло. Однако не отпугнул ли я вас своими рассказами об этом чуде природы? Что вы думаете о возможном развитии ваших отношений? Вы уж простите, что спрашиваю так вот, напрямик, но все мы тут люди зрелые, и то, над чем в юности ломали головы годами, нынче решаем порой походя или за полчаса. Судьба моего племянника мне небезразлична.

…А дальше слово за слово – и Варвара услышала полусмешной-полупечальный рассказ об условии непременных трёх женитьб королевского племянника, о его неудачных попытках получить наследника. Судя по всему, не так уж рьяно его светлость и старался, хоть поговаривали (тут безопасник пожал плечами) о некоторых интрижках на стороне, но были ли то пустые слухи или на самом деле что-то существенное – толком никто сказать не мог. Пофлиртовать, особенно с хорошенькими и пышными девушками – а об этой его слабости в свете давно знали и беззлобно посмеивались – это он любил, и никогда не упускал случая; но вот быть застигнутым на горячем, или пойманным в чужой постели – этого не могли отследить даже самые беззастенчивые и беспринципные журналисты.

– И то хорошо, – вздохнула Варя. – Даже если и было что – свою честь блюдёт, и честь дамы, кстати; а меньше знаешь – крепче спишь… Вот что я вам скажу, дорогой мой родственник…

Прищурившись, глянула, как играет солнце в переливающихся неподалёку ленивых морских волнах.

– Что будет, то и будет. Форсировать события не хочу, прятаться от судьбы – тоже, и то, и другое глупо. Я говорила, что у меня на всё – про всё в вашем мире три дня? Так вот: осталось два, и ничего не поменялось. Погощу немного, с вашей страшной Элианор познакомлюсь…

В притворном ужасе Эрих Мария возвёл глаза к небу.

– Драгоценная моя, только не проговоритесь, что это я о ней всего наболтал!

– Да и говорить не надо, кто ж в вашем королевстве больше всех обо всех знает? Конечно, вы… Так вот, нагряну сюда через месяц, как раз к Светочкиному возвращению. Тогда и посмотрим, потянет нас на старое, или мы просто поулыбаемся при встрече и вспомним о приятном. Такое тоже бывает.

– Месяц? – выразительно глянул безопасник. – Выдержите?

– Так мы не девочка с мальчиком, чтобы от гормонов на стенку лезть. Большие уже. Чувства, говорят, как и вино: если качественные, то время им только на пользу… Не морочьте себе голову, Эрих. Что будет, то и будет.

Он достал из кармана коробочку в синем бархатном футляре. Водрузил на стол.

– Это вам. Взгляните. И учитывайте: как говорят во многих ваших фильмах, это не то, о чём вы думаете.

– Да? – Варя скептически глянула на вроде бы подарок. – Не то?

Однако предложение руки и сердца исключалось, ибо Эрих Мария недавно сам признался, что женат; а подарок вроде бы и ни к чему…

Из атласных недр на неё весело глянул глазок изумруда в тяжёлой золотой оправе. Кольцо, старинное, неширокое, но из-за нанесённой узорчатой вставки кажущееся массивным.

Сердце Варвары дрогнуло.

Изумруд…

– Индивидуальный портал, – как нечто, само собой разумеющееся, сказал безопасник. – Если просто покрасоваться – носите на любом пальце, кроме правого мизинца. Захотите вернуться…

«Кольцо при тебе, Настенька. Надень его на правый мизинец – и окажешься дома.

… Но только смотри, коли не воротишься – я умру от тоски…»⁵

Сердце Варвары сжалось.

Не слишком ли она эгоистична, решая всё за них с Крисом обоих? А вдруг ему без неё будет… нелегко?

– Но имейте в виду, – добавил Эрих Мария. – Кольцо настроено на тот самый вокзал, на который мы сюда прибыли. Там, в портальном зале, есть ряд персональных переходов. Не волнуйтесь, одна вы там не останетесь: на пульте дежурного высветится оповещение о прибытии, он вас встретит и доставит, куда прикажете.

– Спасибо, Эрих, – выдохнула Варя.

Кольцо приятно обжало палец и вновь подмигнуло, как живое.

И, несмотря на всё ещё царапавшие воспоминания о встрече с рыбьеглазкой, Варя улыбнулась.

Кристофер Ро-обин! Где ты там? Помни… как там в книге-то?

«…Если нам когда-нибудь придётся расстаться, сохрани меня в своём сердце, и я останусь с тобой навсегда".⁶