Вот пусть все смотрят и лопаются от зависти. А злорадствовать им он не позволит.

– Он что – сам едет? – зачарованно спросила умница Хильда, прямо-таки на цыпочках вытягиваясь, чтобы заглянуть за его плечо. – Что-то я не вижу водителя…

– Техномагия, дорогая ценьора, – небрежно ответствовал герцог, вполне оправившийся, наконец, от нервного потрясения, которого его спутница даже не заметила. – Плюс немного магии кровной, родовой… Его спокойно можно оставить даже в городских трущобах – он сам себя защитит. Но распознает моих друзей, и тех, к кому я чувствую симпатию.

Его рука как бы сама собой обвила талию прелестной пышечки.

– А я чувствую, – шепнул он. – И прямо сейчас, Хиль-да…

…Прекрасный мобиль, не такой бесконечный, как свадебные роллс-ройсы, но всё равно кажущийся гигантским, неторопливо и бесшумно подплыл прямо к ним. Не удержавшись, Варвара Пална попыталась извернуться из-под мужской руки, чтобы и приличий не нарушить, и под днище заглянуть.

– А где колёса? Ничего не понимаю… На воздушной подушке, да?

– Почти. Это тоже техномагия. Не забивай себе голову, просто наслаждайся. Подожди-ка: хочешь, откроем верх?

Варвара захлопала в ладоши, как девчонка.

– Конечно, хочу!

По мановению хозяйской руки, крыша и часть боков Единорога чудесным образом осели, формируя кабриолет. Гостеприимно распахнулись дверцы. Сиденья приняли в свои объятья.

– Ой, приборов нет, – восторженно затарахтела Варвара, чувствуя, что не в силах остановиться. Восторг так и выплёскивался из неё. Она обожала именно такие автомобили, крупные, надёжные, представительные. – А как же узнать скорость?

– Зачем? – пожал плечами блудодей.

– Чтобы не превышать. Чтобы на штраф не налететь…

Он лишь фыркнул снисходительно, опуская на руль красивейшие руки. Хорошо хоть, руль оставался почти таким же, как в земных автомобилях, хоть что-то привычное. И ещё – угадывались где-то там, внизу, педали. А вот рычага переключения скоростей не было.

– Хотел бы я знать, кто меня оштрафует… – пробормотал мужчина, называвший себя Робином, и усмехнулся. – Держись, моя прелесть! Скорости не боишься?

– Люблю! – призналась Варя. – Давай, гони!

И они погнали по шоссе вдоль береговой полосы. Тронувшись с места мягко, почти незаметно, а потом наращивая такую головокружительную скорость, что Варвара едва не визжала от восторга. И вот что интересно: несмотря на бешеную скорость, на отсутствие боковых дверей и стёкол, на, казалось бы, хрупкое и заниженное лобовое стекло, совсем не ощущалось неминуемого сопротивления воздуха и встречного ветра. Более того – когда Робин заметил в свете фар застывший на дороге силуэт оленя и резко притормозил – у неё перехватило дыхание от мягких объятий кресла, внезапно обтёкшего её со всех сторон и загасившего силу инерции… но и только. Никаких бросков вперёд! Оленя они объехали, не спеша, а затем опять помчались так, будто за ними гнались с видеокамерами все посетители «Янтаря».

– Нравится? – сверкнул улыбкой блудодей. Лицо его подсвечивалось мягким сиянием, исходившим, казалось, прямо из стен мобиля.

–Восторг! – призналась Варя. И осмелилась попросить: – Дашь потом повести? Я очень аккуратная!

Откинувшись на сиденье, её кавалер расхохотался. Потом с удовольствием кивнул:

– Непременно. А теперь – держись. Скоро взлетаем. Ты ещё не ездила на воздушке?

И тут Варвара, наконец, не выдержала и завопила от полноты чувств:

– Ийехоу!

…Проводив взглядом удалившуюся на мобиле парочку, джентльмен-наблюдатель не спеша расплатился, поднялся с места и перешёл на открытую веранду для курящих. Выбрал укромный уголок, затянулся душистой сигаретой, активировав заодно в мундштуке устройство, блокирующее возможную прослушку. Несмотря на то, что находился в гордом одиночестве, он был верен старым надёжным привычкам.

Вновь коснулся переговорника.

– Эрих? Да, отбыли. Он, конечно, шустрый малый, но и ценьора не промах; уверен, скучать им не придётся. Послушай, дружище, пользуясь случаем, поделюсь информацией: странные дела тут у нас творятся. Пока готовили заказ для твоего… для объекта, Феликс решил на всякий случай пройтись по здешней кухне. Ты же помнишь: у него особое зрение… Так вот, в бутылке одного интересного винца, которое твой… объект обычно заказывает к рыбе, он углядел приличную дозу яда. Хватило бы на слона. Я знаю, что на него никакая отрава не действует, но, похоже, кто-то не знает, и просчитался. Нет, пока ещё выясняем. Конечно, не успел нахлебаться; да он и не пил, он, видишь ли, взял да и повторил заказ дамы: вместо вина затребовал бокал пива. Как тебе везеньице, а? В общем, я немного над ними покружусь, а если они отправятся к нему домой – наблюдение сниму совсем: как я понял, в его гнезде безопасно… Всё, отбой.

Через минуту с перил веранды сорвался ввысь и устремился вслед за силуэтом парящего в небе «Единорога» огромный кондор. Стая летучих мышей, отправившихся на ночную охоту, шарахнулась, рассыпавшись на множество негодующе пищащих комочков.

Первый раз они поцеловались в небе. Между маревом огней столицы под ногами – и сиянием звёзд над головой. Они поднялись даже выше трасс воздушки – этакого летающего метро для избранных, опутавшего Авилар сюрреалистической паутиной прозрачных тоннелей; выше полицейских мобилей, следящих за порядком в никогда не засыпающем городе; выше редких птиц, приспособившихся к присутствию человека в небе и либо огибавших город стороной, либо набирающих вовсе уж невиданную высоту, с которой столица превращалась в этакое бисерное пасхальное яичко… Казалось, ещё немного – и в подобную, пылающую ночными огнями сферу, превратится и сама планета, а «Единорог» рванёт ещё дальше, в стратосферу, а потом и в космос.

Но хозяин твёрдой рукой направил его на одну ему известную цель, поколдовал над рулём, и, дождавшись, пока обозначилась-таки некая приборная панель с разноцветными огнями, повернулся к Варваре. Та следила за его манипуляциями, затаив дыхание.

Отчего-то ей совсем не было страшно.

Наверху «Единорог» вновь нарастил крышу, оставив её при этом почти прозрачной. Ни холода, ни встречных потоков воздуха не ощущалось, хоть, если судить по клочьям стремительно пробегавших мимо облаков – скорость мобиль развил нешуточную. И даже высота не внушала страха, как в самолёте, когда её практически не ощущаешь: глаза видят землю, расчерченную полями и домиками, как увеличенную географическую карту, а ноги чувствуют твёрдый надёжный пол – и чего, спрашивается, бояться? К тому же, зрелише, раскрывающееся перед глазами, оказалось настолько фантастичным, что… им можно было неустанно восхищаться, но обмирать от страха – чистое кощунство!

И вот сейчас, когда горизонт отодвигался всё дальше и дальше, когда прозрачная обшивка дарила иллюзию настоящего полёта, будто ты и есть чудо-птица или дракон… Робин поколдовал над рулём – и повернулся к ней.

Мягко, без привычной уже дурашливости и лукавства, улыбнулся – и привлёк к себе.

Она и не заметила, как оказалась у него на коленях. Губы их встретились – соприкасаясь сперва осторожно, почти робко, а затем смелее, настойчивей… Но главное – он не хватал и не притягивал Варю за затылок, чем грешили немногие, рискнувшие когда-то её поцеловать, как будто боялись, что она вот-вот начнёт брезгливо отворачиваться. О нет, её нынешний мужчина нашёл рукам куда более интересное применение, притиснув её к себе так, что хрустнули рёбра. Впрочем, кажется, это пострадало несколько пуговок на жакете, потому что Варваре стало вдруг трудно дышать, и она попыталась сделать это полной грудью, а та, кажется, аж сплющилась о сильный мужской торс. Стоило вдохнуть поглубже, от души – пуговки-то и того-с.

А потому что – ох уж, этот торс…

Даже сквозь ткань своего жакета и его рубашки она чувствовала напрягшиеся мускулы. («Мы-ши-цы», вспомнилось не вовремя…) И так увлеклась своими чудесными ощущениями – а тут ведь ещё и поцелуй! – что когда одна из загребущих лап блудодея нежно погладила и сжала её ягодицу – отреагировала как-то ненормально: вместо того, чтобы возмущённо отпрянуть, застонала – и даже подалась немного вперёд, так что второй мужской руке стало удобно лечь симметрично первой. Как же это было восхитительно…