- Смотрите под ноги, сэр, – недовольно буркнул эльф, упираясь маленькой ладошкой в бедро Поттера. И как раз вовремя, так как Гарри, засмотревшись, едва не провалился в очередной излом в полу.
- Спасибо, – поражённо пробормотал Гарри, отступая назад.
- Нужно обойти через восточное крыло, – объяснил Трикси, уже отворачиваясь. – Западное разрушено.
И они пошли дальше: по лабиринтам длинных, плохо освещённых коридоров, то и дело, переступая через завалы сваленных в кучу обломков «прошлого», к покоям Драко. Глядя на всю эту разруху, Гарри чувствовал поднимающийся в груди гнев. Если бы он мог, то возненавидел Волан-де-Морта ещё сильнее. Хотя сейчас, он с удовольствием убил бы его ещё раз! Кончики пальцев Гарри уже начинало покалывать от скапливающейся в них Магии, но размышления о том, почему эта странная и тёмная по Силе Магия не пропала вместе со сгинувшим Волан-де-Мортом и его крестражем, не помогли ему успокоиться. Так что, решив отвлечься, он задал эльфу первый вопрос, который пришёл ему в голову:
- Трикси, а где остальные домовики? Почему они не приводят дом в порядок? Ты ведь не можешь следить за замком один?
Эльф настороженно покосился на Поттера через плечо, но всё же нехотя ответил:
- Когда хозяева попали в тюрьму, замок, как и всё имущество были арестованы. Ни Трикси, ни другие эльфы, служащие у моих славных господ, не имели право ни к чему прикасаться и наводить здесь порядок. Сейчас же большинство эльфов погружены в вынужденный сон, так как хозяин Люциус оставил Трикси чёткие указания и дал понять, что сюда они не вернутся. Но Трикси поклялся сделать всё, что в его силах, чтобы вернуть замку прежний ухоженный вид.
Эльф неожиданно остановился, так что Гарри в него чуть не врезался, и, резко обернувшись, посмотрел на юношу огромными и повлажневшими от слёз глазищами.
- Трикси знает, – он замялся, пытаясь подобрать слова, – точнее…Трикси слышал, как госпожа Нарцисса говорила, что только благодаря Вам, Гарри Поттер, у моих хозяев всё ещё есть Малфой Мэнор…
- Эм, нуу… – Гарри взлохматил волосы на затылке, даже не зная, что и сказать. – Отчасти, – пространственно ответил в итоге он и улыбнулся. – Так ты поэтому согласился показать мне комнату Драко?
Пожевав губы и заламывая тоненькие пальчики, домовик осторожно поднял на него свои огромные глаза и еле слышно сказал:
- Это и дом Трикси тоже. Гарри Поттер вернул Трикси его родной дом, – и тут же засеменил дальше, не дав Гарри даже опомниться.
В очередной раз завернув за угол, домовик притормозил у высоких двустворчатых дверей цвета слоновой кости.
- Вот. Спальня хозяина Драко…
- Спасибо, Трикси, – задушено произнёс Гарри. – Если позволишь…
- Трикси подождёт Гарри Поттера внизу, – с пониманием ответил эльф. – Трикси ещё необходимо распорядиться по поводу уборки гостиной.
- Спасибо! – от всей души поблагодарил его Гарри. – Я ненадолго.
Сдержанно кивнув, Трикси деликатно исчез. Взявшись за ручку двери, Гарри на мгновение прижался лбом к лакированной поверхности и прикрыл веки. Дыхание его стало прерывистым, подступающие слёзы душили его, а в мыслях кишели сплошные вопросы: «Зачем?! Зачем я это делаю? Зачем мучаю себя? Ведь знаю, что за этой дверью нет Того, кого я так долго жду…». Но, так и не сумев себя отговорить, Гарри всё же вошёл внутрь. Если не считать белых простыней, сплошь укрывавших все предметы мебели, комната Драко оказалась точно такой же, какой Гарри увидел её в воспоминаниях Северуса Снегга. Он даже почувствовал некое облегчение, увидев её целой и нетронутой разрухой, что царила в некогда шикарном особняке Малфоев. Однако сейчас эта «золотая клетка» казалась почти стерильной, чересчур холодной и отталкивающей. Без Драко в ней не было жизни. На ватных ногах Гарри подошёл к письменному столу и медленно стянул простынь со стула, а затем и стола. На полированной столешнице так и остался лежать одинокий белый лист пергамента с каким-то недописанным письмом (или запиской?) и жирной чернильной кляксой. Должно быть, Малфои действительно торопились исчезнуть… Сама по себе неоконченная фраза письма ничего Гарри не сказала, а вот вид такого до боли знакомого почерка, словно тупым ножом, резанул по сердцу. Едва касаясь, он провёл по листку кончиками пальцев, вспоминая, сколько раз украдкой наблюдал за порхающей по пергаменту кистью Драко, когда тот усердно конспектировал какую-нибудь новую тему. Но затем, шумно вдохнув, порывисто развернулся и стал с ожесточением сдёргивать одно за другим покрывала с высоких окон, кресел, кровати и, наконец, прикроватного столика, как вдруг так же неожиданно замер. Видимо, в спешке Драко кое-что забыл…и сейчас, присев на краешек аккуратно заправленной кровати и разглядывая серебряную рамку с колдографией любимого, Гарри испытывал странно противоречивые чувства. Присмотревшись повнимательнее, он предположил, что это колдофото, скорее всего, было сделано сравнительно недавно, потому как на нём Драко был запечатлён уже с новой стрижкой. Словно надсмехаясь над ним, Драко со снимка смотрел из-под своих длинных ресниц дерзко и призывно, с присущей ему одному, веселой хитринкой в наглых серых глазах – именно так, как он смотрел на Гарри всякий раз, когда манил за собой в очередной пустующий класс, чтобы... Но тут картинка смазалась. Гарри почти до крови прикусил губу, чтобы отгородиться от нахлынувших эмоций, но изображение любимого всё равно замутнилось и, сквозь призму солёной пелены, «поплыло», словно кто-то плеснул воды на невысохший холст. Гарри скинул очки и резко запрокинул голову, часто моргая. Но сейчас ему некого было стыдиться, так что он просто упал спиной на кровать, больше не сдерживая своих слёз.
\
\* Вернувшись на Гриммо, Поттер впал в настоящую депрессию с приступами истерии. Строго приказав перепугавшемуся за него Кикимеру, запечатать дом ОТО ВСЕХ, кроме Малфоев, он то плакал навзрыд и выл, как раненный зверь, то в ярости разносил в щепки старинную мебель и всё, что попадалось ему на пути или не было вовремя перемещено Кикимером на чердак. Не сдерживая больше всплески своей Стихийной Магии, Гарри чуть не сравнял своё обиталище с землёй, благо, что особняк Блэков и сам был достаточно пропитан древней Защитной Магией, так что чудом сумел выдержать последствия перепадов его настроения. Поттер убивался от горя и одновременно бушевал так, что даже несносный портрет Вальбурги Блэк, сравнительно недавно начавшей терпимо относиться к нему, как к новому владельцу дома, взмолился о пощаде для своего «родового гнезда»! Когда силы, наконец, иссякли, Гарри призвал дрожащего, как лакмусовая бумажка на ветру, эльфа и отдал приказ:
- Как только вернётся Фиделис, немедленно сообщи мне! А пока…принеси чего-нибудь выпить. Да покрепче!
Кикимер в ужасе прикинул, что станет с домом, если хозяин ещё и напьётся, и решился на встречное предложение:
- Может…хозяин Гарри сначала чего-нибудь поест?
- Нет! – категорически отрезал Поттер, стоя посреди разгромленной гостиной и всё ещё тяжело дыша. – Выпить! Бегом!
Недовольно кряхтя себе под нос, Кикимер ретировался в погреб, а Поттер, хмуро насупив брови, достал волшебную палочку – кое-что из мебели всё-таки придётся починить, а то и присесть некуда. Почти безостановочно отхлёбывая из стакана огневиски, Гарри строчил сумбурный и переполненный восклицательными интонациями ответ миссис Малфой. Перечитав законченный «гневный отклик», просто свернул его в «трубочку» и перевязал каким-то лоскутом, даже не потрудившись трансфигурировать его в более-менее приличную ленту. Он был настолько разозлён и обижен, что сейчас вопросы морали или эстетики интересовали его в самую последнюю очередь! Фиделис вернулся только к ночи, когда Гарри, уже плохо соображая от количества выпитого, практически валялся на полу, так как постоянно скатывался туда с лишившейся одной ножки, перекошенной кушетки, но упорно пытался вскарабкаться на неё вновь и вновь. Когда же его заторможенное сознание, наконец, сочло покорение данной «вершины» бесперспективным, то Гарри ещё долго, спьяну, с одним полураскрытым глазом – так сказать, «держащим цель на мушке» – старался привязать письмо к лапе филина плохо слушающимися пальцами, но «вредные» верёвочки всякий раз отчего-то ускользали от него. Честно вытерпев эту экзекуцию добрых десять минут, Фиделис от души ущипнул своего дурно пахнущего алкоголем и постоянно икающего хозяина за палец, громко вскрикнул (нарочно в самое ухо!), и сам нетерпеливо схватил освобождённой, наконец, лапой это злосчастное письмо.
