- Профессор Снегг?! – неожиданно донёсся по ту сторону недоумённый возглас Грейнджер.
Вздрогнув всем телом, Снегг распахнул глаза, исступлённо и настороженно глядя на дверь.
– Профессор Снегг… Я слышу, что Вы ещё здесь! Откройте! – уже громче сказала Гермиона и стала с силой дёргать за дверную ручку. – ПРОФЕССОР СНЕГГ, ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ?! ОТКРОЙТЕ! – уже кричала она и стала пробовать одни за другими Отпирающие чары.
Когда дверь не поддалась, Грейнджер в сердцах по ней стукнула чем-то и тут же заскулила от боли. Услышав её сдавленный стон, Снегг дёрнулся, будто внезапно очнувшись, и попятился назад спиной.
– Пожалуйста, – всхлипнула Гермиона, беспомощно и слабо скребясь, как кошка, по ту сторону двери, а затем, судя по звукам, сползла по ней на пол. – Откройте…прошу Вас… – умоляюще тихо попросила она.
Снегг же, в ужасе выпучив глаза, протестующе замотал головой. Его побледневшие губы нервно разомкнулись и из горла вырвался лишь скрипучий, задушенный шёпот: «Нельзя…», который Гермиона наверняка не расслышала … Гарри даже бы сказал, что Снегг надеялся на это… Гермиона снова стала злиться и пробовать взломать его Запирающие чары, но Снегг больше не наблюдал за её попытками. Он всё правильно рассчитал, зная наперёд, что умная мисс Грейнджер не будет пользоваться Бомбардой из-за слишком маленького пространства и бросился прочь, вверх по ступеням, прямо на ходу превращаясь в призрачный дым… Гарри даже не успел разобраться в увиденном, как перед его глазами понеслись обрывочные фрагменты прошлого: Снегг, прикладывающий указательный палец к губам…безумная Беллатриса, плющом обвивающая перепуганного Драко…умоляющее выражение лица Дамблдора, произносящего: «Северус…прошу тебя…»… и ответный тупой толчок пучка зелёного света Авада Кедавры в грудь умерщвлённого директора, когда Снегг всё же выполнил его последнюю волю…
- Так вот о чём тогда просил Снегга Дамблдор… – изумлённо сказал сам себе Гарри.
Но жуткая сцена в Астрономической башне быстро развеялась, словно Снегг и сам не хотел вспоминать о том дне, и в следующее мгновение Гарри уже смотрел в спины Снегга и Драко, которые зачем-то остановились на узкой, освещённой Луной тропе, едва пройдя сквозь заколдованные стальные ворота… Гарри осмотрелся. Вдоль тропы, слева, росли низкие кусты дикой ежевики, а справа – высокая ухоженная живая изгородь. Судя по внушительному фасаду здания, видневшегося впереди, они только что пересекли границу Малфой Мэнора.
- Драко, как ты? – торопливо спросил Снегг, настороженно вглядываясь в его лицо.
- Я? Я…я… – бледными, как мел, губами пролепетал Драко. Взгляд его больших растерянных глаз чуть заторможено скользил вдоль широкой подъездной аллеи и, наконец, сфокусировался на встревоженном лице Снегга.
Снегг, видимо, собирался сказать что-то ещё, но тут сквозь ворота прошло ещё несколько Пожирателей, и он отвернулся от Драко, безупречно входя в свою роль…
- Это все? – спросил Снегг, сурово глядя на Беллатрису Лестрейндж, за спиной которой топталось всего трое изрядно помятых соратников в порванных мантиях. – Тёмный Лорд будет недоволен, что…
- Тёмный Лорд будет справедлив и щедр к тем, кто оказался достаточно умел и непоколебим, чтобы выполнить Его приказ! – ощерившись, оборвала его Беллатриса и свысока глянула на своего племянника.
Драко невольно поёжился. Гарри прекрасно его понимал. Зная взрывной нрав его безумной тётки, он не сомневался, что той ничего не стоило самой рассказать об оплошности Драко своему обожаемому Господину. Но, к счастью, Лестрейндж быстро переключила внимание обратно на Снегга и с жаром заключила:
– Значит, они неудачники, раз позволили каким-то жалким детишкам и горстке неумёх схватить себя и сдать аврорам! Значит, они изначально были недостойны даже рядом стоять с Тёмным Лордом, не то, чтобы считать себя Пожирателями Смерти!
- Боишься, что кто-то из них мог занять твоё место? – с холодным вызовом в голосе произнёс Снегг, ничуть не испугавшись, даже когда Беллатриса, возмущённо взвизгнув, выхватила свою волшебную палочку.
Но тут ворота Мэнора снова пошли рябью и уже через секунду сквозь них прошёл Фенрир Сивый. Всё ещё озлобленно рыча, оборотень ринулся к остальным.
- Чего стоите? Особого приглашения надо? – рявкнул он, утирая с разбитой губы кровь (похоже, в этот раз всё же свою) и, раздражённо вклинившись между пререкающимися сторонами, прихрамывая, поковылял дальше.
Длинные мантии Пожирателей колыхались на ветру, ударяя по лодыжкам, пока они нестройно шагали по аллее. Снегг выразительно посмотрел на Беллатрису, всем своим видом показывая, что готов подождать, пока «дама» уйдёт вперёд, однако той не требовалось его одобрение. Она сама припустила по тропинке, не желая уступать «пальму первенства» и возможность осчастливить Тёмного Лорда радостной новостью какой-то недоделанной и жутко вонючей «псине»! Снегг же с секунду смотрел на Драко, который выглядел так, будто его могло в любую минуту стошнить, и, подхватив его под локоть, поволок в сторону главного входа. Вскоре все они вошли в просторную вытянутую залу Малфой Мэнора, которую Гарри уже доводилось «видеть» прежде сквозь призму алых глаз Волан-де-Морта… Беллатриса Лестрейндж радостно скакала вокруг своего Повелителя, сообщая о том, что Дамблдор, наконец-то, мёртв. Гарри передёрнул плечами и, отвернувшись к остальным присутствующим, успел заметить, как Снегг совершил стремительную рокировку: резко дёрнул на себя остолбеневшего и какого-то опустошённого с виду Драко, и, практически задвинув крестника себе за спину, сам выдвинулся вперёд. Уже в который раз, Гарри проникся к нему чувством глубокой благодарности за искреннюю и самоотверженную заботу о Драко, и подошёл как можно ближе. Серые глаза Драко безразлично рассматривали пол, прячась ото всех под веером светло-русых ресниц. И Гарри отчего-то показалось, что сам Драко даже не придал никакого значения поступку Снегга. Будто ему уже было всё равно, что скажет Волан-де-Морт о его личном провале… Будто бы он уже со всем смирился… Несдержанный и противный хохот Волан-де-Морта и Беллатрисы Лестрейндж начал понемногу затухать вместе с освещением, но затем Гарри втянуло и завертело в цветном калейдоскопе обрывочных воспоминаний и фраз, проносящихся перед его глазами всё быстрее и быстрее… «Она обычная… – эхом слышал вокруг себя Гарри. – …а ты – особенная! Особенная…»… Лили смеялась и куда-то тянула за руку маленького Снегга… «Но я же тоже…тоже теперь Его семья!»… Гарри отшатнулся, увидев себя из прошлого со стороны: всклокоченного, с горящими отчаянием и мольбой глазами… «Он – мой муж! Люблю… Я люблю Гарри…»… Надломленный голос Драко больно резанул Гарри по сердцу… …Снегг, изо всех сил прижимающий к своей груди и оплакивающий никогда не принадлежавшую ему, но горячо любимую им, убитую Лили Поттер… И, наконец, сам Гарри… Его собственное лицо, посекундно взрослеющее в воображении Снегга, всё приближалось и приближалось, выводя на первый план неизменно яркие зелёные глаза, в которых можно было прочесть самые различные эмоции, будь то радость или печаль, горечь утраты или искреннее веселье – Снегг, как оказалось, подметил и бережно сохранил в своей памяти все их оттенки чувств! И в какой-то момент весь окружающий мир исчез, сузившись до сияния этих изумрудных глаз, ради которых Снегг так многим пожертвовал в своей жизни, а потом вновь стал проявляться, а глаза Гарри – отдаляться. Вот только теперь эти чистые, выразительные зелёные глаза уже украшали лицо маленькой Лили Эванс, которая широко и открыто улыбалась только ему – маленькому замухрышке Северусу Снеггу… …Вот уже взрослый Снегг снова стоит в директорском кабинете (и, судя по изменившейся обстановке комнаты, теперь в Хогвартсе заправлял уже он сам) и обращается к портрету Альбуса Дамблдора, висящему за высоким креслом:
- Я уже не знаю, где найти управу на этих несносных мальчишек! – полурычал он, раздраженно ходя взад-вперёд.
- Позвольте угадать: Вы, верно, имеете ввиду мистера Долгопупса, не так ли?- весьма жизнерадостным тоном уточнил с портрета Дамблдор, по привычке поглаживая пальцами свою роскошную серебристую бороду. И Гарри с удовольствием отметил, что теперь обе руки бывшего директора были одинаково здоровы и целы.
