- А, знаешь, – неожиданно серьёзный голос Драко, отвлёк Поттера от его размышлений, – мне вообще иногда кажется, что с тех пор, как мы с тобой сблизились, я навсегда для себя уяснил, что никогда впредь наши с отцом мнения не совпадут на твой счёт… И всё чаще думаю, что не так уж мы с ним и схожи, – Малфой ухмыльнулся, подавляя улыбку, и переплёл их с Гарри пальцы вместе. Он явно гордился собой и тем, что сумел обвести вокруг пальца самого Люциуса, и выиграл в итоге не только право на безраздельное обладание сердцем Гарри, но и самого себя!
- Я, к сожалению, мало что знаю о твоей матери, – улыбнулся в ответ Поттер. – Но, наверное, она не менее сильно, чем Люциус, повлияла на формирование твоего характера? По крайней мере, я уже заочно ей благодарен за те сказки, что она рассказывала тебе обо мне в детстве.
Драко понимающе приподнял уголок губ.
– Да. Мне тоже порой кажется, что она сильнее, по крайней мере, чем хотелось бы отцу, повлияла на меня, – слабо кивнул он и тут же с улыбкой поморщился. – Возможно, всё дело в том, что, именно благодаря её усилиям и Магии Лунного Дракона, моё рождение вообще стало возможным? Но она говорила со мной на эту тему лишь однажды и, чтобы не смущать ни её ни себя, мы больше не вспоминали об этом.
Всё же, Драко, видимо, слукавил, убеждая Поттера в том, что от Люциуса в нём только стремление к знаниям и почитание многовековых устоев их рода… Ведь, даже невзирая на всю искренность и силу своих чувств к Гарри, исконно малфоевская гордыня и честолюбие ни за что не позволили бы ему выглядеть и вести себя, как какая-то девчонка! Драко хоть и любил Нарциссу, но ему претила даже сама мысль о том, что схожесть их с матерью характеров, могла как-то повлиять на то, что в итоге он стал встречаться с парнем. С парнем, – чего уж теперь отнекиваться!? – которого, пожалуй, любил даже больше, чем собственных родителей… И не просто парня, а Гарри. Только Гарри! Ради Гарри Драко готов был на многое! Ради Него он решился пойти не только против своей семьи и рода, а против целого волшебного Мира. Мира, который Драко знал достаточно хорошо, чтобы смело заявлять, что маги, не меньше маглов, бывают очень жестоки в вопросах нравственности и морали. Только у них, в отличие от всё тех же маглов, есть куда более изощрённые способы указать провинившимся на их ошибки! И, размышляя порой над этим, Драко почему-то был уверен, что их Мир не сможет с лёгкой непринуждённостью принять подобные отношения и попортит им ещё немало крови!
- Мне тоже кажется, что я больше похож на мать, – тоскливо улыбнулся Поттер. – Ну, если судить по тому, что я о ней слышал…
Драко опустил взгляд на их соединённые вместе руки и виновато закусил губу. Он уже в который раз мысленно ругал себя на чём свет стоит за то, что именно темой «умерших родителей» он частенько «затравливал» Поттера на младших курсах, стараясь причинить такую же сильную боль, какую чувствовал сам из-за его отказа. Теперь, конечно же, Драко понимал, как глупо и жестоко поступал тогда. Его детская обида не шла ни в какое сравнение с потерей родителей! Хотя тогда ему казалось, что он чувствовал себя ничуть не лучше…
- А знаешь? – Гарри неожиданно встрепенулся, заставив Драко вздрогнуть от неожиданности. – Кое в чём Снегг всё же прав, – он ухмыльнулся, вспомнив, как разгромил директорский кабинет, и, освободив ненадолго одну руку, взъерошил свои спутанные волосы. – Но мне бы не хотелось, чтобы он оказался прав во всём…
- О чём это ты? – упоминание крёстного в разговоре немало удивило Драко и всколыхнуло природное любопытство, вспыхнувшее в глубине его серых глаз.
- Когда Снегг занимался со мной Окклюменцией, я случайно прорвался в его воспоминания…
Аккуратная бровь Малфоя заинтересованно поползла вверх, к кромке отливающих золотом волос, и скрылась под прямой чёлкой. А отблески пламени, пляшущие на его бледном и застывшем в предвкушении лице, неожиданно придали облику Драко какой-то дьявольский вид.
- Я видел, – выдохнул Гарри, но замялся, потупив взгляд от накатившего чувства стыда, и выражение его лица неожиданно стало очень жёстким и хмурым, – Видел, как мой отец и его друзья, с которыми он создал «Карту мародёров»…издевались над молодым Снеггом, унижали его и обзывали Нюниусом на глазах у всех и…
- Извини, ты сказал: «Нюниус»? – еле сдерживаясь, хохотнул Драко и добавил почти не слышно, скорее даже для себя: – Не удивительно, что Северус никогда не упоминал об этом!
- Да уж. И это было так… – Гарри скривился, презрительно передёрнув плечами, – омерзительно! Мне даже стало жаль Снегга… И ведь никто за него не заступился, кроме моей матери! Думаю, поэтому он меня и ненавидит, – со вздохом признался Поттер. – Ведь все говорят, что я очень похож на отца. Только глаза – мамины. Снегг же видит во мне только Джеймса…
- Пф! – Малфой неожиданно весело фыркнул. – Мы оба внешне очень похожи на отцов, но, Гарри, это вовсе не означает, что обязаны повторять их Путь! Это был их Выбор и их ошибки!
- Вот уж не думал, что ты когда-нибудь это скажешь! – Гарри будто даже воспрял духом. – Но я действительно рад это слышать именно от Тебя! – он подхватил Драко под ягодицы, и, притянув ближе к себе, практически усадил его к себе на бёдра, на что Малфой сразу собственнически скрестил ноги за его спиной и с удовольствием обвил руками шею.
– Ты очень смелый, Драко! И, знаешь, – Гарри чуть отклонился, с прищуром заглядывая в красивые серые глаза, – ты очень изменился.
- Да что ты? – лукаво усмехнулся Малфой.
- Да, – без колебаний подтвердил Гарри, но его губы тут же задрожали от едва сдерживаемой улыбки. – Совсем не похож на того трусливого хорька, в которого тебя превращал Лжегрюм! Разве что…шёрсткой… – нарочито мягко подметил Поттер и громко рассмеялся, сотрясаясь всем телом и запрокидывая назад голову.
- Не беси меня, По́ттер! – гневно зашипел в ответ Малфой и впился тонкими, жёсткими пальцами в его рёбра.
– И хватит ржать! – уже громче осадил его он, раздражённо проводя ладонью по волосам, чтобы убрать с глаз чёлку, но та всё равно уже в следующую секунду опять, мешаясь и задевая длинные ресницы, платиновым дождём из невесомых прядей, полезла в глаза.
Смех Поттера хоть и оборвался, хотя в его зеленющих колдовских глазах всё ещё продолжали плясать игривые бесята. Он, правда, пытался быть более серьёзным, но, глядя на насупившегося и мило нахохлившегося Драко, продолжал мелко содрогаться от беззвучного смеха.
– У нас, вообще-то, помолвка, если ты не забыл! – Малфой пихнул его в грудь, пытаясь отползти подальше, но Гарри успел ухватить Драко за рубашку и, резко дёрнув на себя, горячо и томно зашептал в его маленькое, порозовевшее от досады ушко:
- Ну, так освежи мою память! – и, не дожидаясь ответной реакции, с удовольствием впился в его обиженно поджатые губы.
Малфой шумно втянул носом воздух, мысленно ругая Поттера за то, что тот «играет не по правилам», но довольно быстро оттаял и, обняв за шею, позволил ему вести в поцелуе. Гладкие, как нежные лепестки, губы Драко послушно раскрылись, и Поттер с довольным стоном скользнул в его влажный, мягкий рот языком. Горячая кровь бешено понеслась по венам Драко и прилила к губам, дыхание сбилось, став прерывистым и возбуждённым, а длинные изящные пальцы запутались в чёрных волосах Гарри и сжали их в кулаках, ненасытно притягивая ближе и буквально принуждая к более смелым действиям. Гарри тоже был на грани. Понимание того, что сегодня, после стольких дней ожидания удобного момента и целых двух недель разлуки, их первый и не совсем завершённый сексуальный опыт в Больничном крыле, мог более успешно повториться прямо сейчас… Да и возбуждённое дыхание, и явное желание самого Драко, твёрдо и горячо упиравшееся ему в живот даже через все слои одежды, будоражило разгулявшееся воображение Поттера и практически сводило с ума. Поцелуй грозил вот-вот перерасти во что-то большее, и Малфой, вспомнив о незавершённом «деле», вновь застонал, но только уже мысленно и очень…очень разочарованно! Он с трудом заставил себя остановиться и неохотно разрушил этот волшебный и не менее желанный для него самого момент.
