Скрипнув зубами и мысленно пожелав Нубару Эршу пойти на корм нежити, второй наследный принц Фрегойра согласился подождать до утра.

— Прекрасно! — Губы Рандрина тронула жесткая улыбка. — Собственно, я и пригласил вас ради того, чтобы передать приглашение. Доброй ночи, отойдэ, мне нужно еще поработать.

Аластид почтительно склонил голову и отчего-то не удивился, когда за спиной возникли знакомые маги. Наверняка служащие Департамента безопасности. Они позаботились о том, чтобы фрегой не заплутал в дворцовых коридорах.

Утро, как и полагалось, выдалось недобрым.

Внеплановое заседание Совета началось с выступления Зары Рандрин. Та, соблюдая предписание начальника, осталась дома и воспользовалась пространственным зеркалом. Сеньорита Рандрин обвинила Аластида нер'Арра в незаконном применении парализующей магии и ненадлежащем поведении с благородными лицами женского пола. Она то и дело опускала глаза и краснела. Заре не нравилось разглашение событий вчерашнего вечера, но приказы не обсуждают. Затем слово взял глава Департамента иностранных дел и дополнил показания дочери Советника. Зал забурлил, фрегойи, сидевшие на местах для почетных гостей, приготовились держать круговую оборону. Аластид хранил безмолвие, хотя пополнил список "кровников" Нубаром Эршем.

От второго наследного принца Фрегойра требовали подтвердить или опровергнуть выдвинутые обвинения. Тот предпочел промолчать. За брата ответил Верарх. Он церемонно раскланялся и намекнул: у обвинительницы слишком богатое воображение. Возможно, Аластид переступил границы, позволил себе пылкие ухаживания, но чтобы изнасиловать? Это удел простонародья, не имеющих понятия о морали и чести.

— Ваше высочество полагает, будто моя дочь лжет? — Рандрин подался вперед, упершись руками в подлокотники кресла.

Потемневшие глаза прищурились, застыв на лице принца. Герцог с трудом сдерживался, но вынужденно играл роль мудрого флегматичного властелина. Однако фрегойи все поняли.

— Вовсе нет, соаманир, — пошел на попятную Верарх. Он чувствовал, ситуация выходит из-под контроля. Отец ратовал за маленькую провокацию, но кукловодами полагалось выступать им, а не Рандрину. Сейчас же не Фрегойр, а Антория стояла на грани объявления войны. — Убежден, прекрасная сеньорита Рандрин — образчик непорочности и честности, но женщины иногда склонны преувеличивать. Впрочем, я готов принести ей публичные устные и письменные извинения от лица сводного брата и по возможности искупить нанесенную ей обиду. Сеньорита Зара Хеброн Рандрин может выбрать любой подарок, какой только пожелает. И, безусловно, отныне я смогу смиренно просить ее подписать только брачный договор. Соаманир, согласитесь ли вы отдать мне руку Вашей дочери? Обещаю, во Фрегойре ей окажут королевские почести.

— Если она даст свое согласие, не стану возражать, — прекрасно зная ответ Зары, пожал плечами герцог и откинулся на спинку кресла. — Если же дочь откажется, не стану настаивать.

— Мудрое решение, — согласился Верарх.

Призрачный шанс на успех посольства сохранялся. Старший наследный принц не распускал рук и не переходил грань дозволенного.

Герцог между тем озвучил решение. Отныне Совет не мог спорить с Рандрином и довольствовался ролью наблюдателя.

— Принц Аластид должен в течение часа покинуть Айши, — прогремел под сводами зала голос Рандрина. — Портал для возвращения на родину откроют за пределами столицы. Вместе с принцем уедет жрец. Вам же, ваше высочество, — быстрый взгляд на Верарха, — я вынужден передать официальную ноту протеста. Мы всегда рады гостям, но если гости совершают недопустимые поступки, нарушающие нормы права, нам ничего не останется, как настойчиво рекомендовать сократить время визита. Господа, — герцог обратился к членам Совета, — надеюсь, вы не против принятого мной решения?

Никто не посмел возражать. Многие многозначительно переводили взгляд с кресла председателя Совета на пустующий трон. Никто не сомневался, скоро у него появится владелец.

Принц Верарх склонил голову, принимая тубу с документом из рук Рандрина, и отвернулся, чтобы скрыть досаду. Черты лица искривились от злобы. Пальцы свободной руки сжались, а потом легли на обшлаг сюртука, ближе к припрятанному кинжалу. Нащупав рукоять, фрегой успокоился и обернулся, надев прежнюю вежливую маску. Верарх холодно поинтересовался, когда Рандрин намерен обсудить условия мирного договора. Боковым зрением принц уловил движение в почетной ложе — это ушел Аластид. Что ж, теперь у Верарха добавился новый повод его ненавидеть: сводный брат помешал укрепиться в статусе наследника. Ничего, игра еще не закончена, Аластид не примерил корону. Зара может согласиться, нужно просто проявить гибкость и мягкость, поухаживать, сказать, что категорически осуждаешь младшего брата, не приемлешь распутства и ратуешь исключительно за заключение брака. Потом приплести парочку комплиментов: какая она красивая, удивительная, какое счастье принесет в его дом, — подарить цветы, притвориться, будто влюбился. Женский азарт не позволит дочери Советника ответить категорическим отказом, девушка начнет кокетничать, принимать знаки внимания, а Рандрин, видя расположение дочери, даст согласие на помолвку. Дальше — проще. Зара не настолько глупа, чтобы, загнанная в угол обстоятельствами, поставить свои желания выше блага страны. Верарх поговорит с ней, все разъяснит и предложит достойную плату за рождение детей. Если не угрожать и заинтересовать, девушка согласится.

Хорошо бы Атамальда сумела заполучить Арилана, тогда, по мнению Верарха, идеальный вышел бы вариант: обезопаситься от анторийцев сейчас и включить в состав королевства территорию соседа через пару лет.

Фрегойи предлагали поделить сферы влияния, а именно — Мангеш. Анторийцам милостиво позволяли оставить за собой княжество Шегер, себе же забирали все остальные. Нубар Эрш возразил, напомнив: мирный договор должен нести выгоду обеим сторонам. В результате после четырехчасовых прений пришли к компромиссному решению. Под протекторат Антории отходили все сопредельные с ней государства конфедерации: четыре княжества, включая Олосер, и один аллод. Шегер оставался нейтральным, с возможностью заключать не противоречащие мирным устоям соглашения с обоими королевствами. Остальные образования в количестве трех княжеств и двух аллодов отходили к Фрегойру. Численный перевес Антории на поверку оказывался сомнительным: более-менее крупными были Олосер и Стьеда, остальные княжества напоминали феодальные уделы худородного дворянства. Фрегойру же доставалась большая часть побережья. Зато в их руки не попали шегерские кристаллы и порт Расса с его знаменитым маяком.

Отдельно оговорили торговую деятельность на территории Мангеша, в частности, таможенные и дорожные пошлины, сборы за продажу и покупку товаров. Тщательно прописали равные условия для купцов обоих стран, запрещалось чинить им какие-либо препятствия со стороны властей. Анторийцам на подконтрольных Фрегойру княжествах Мангеша требовалось платить лишь за ввоз товара. Размер сбора рассчитывался в зависимости от рода груза, делившегося на пять категорий: предметы роскоши, ткани и пошитые из них вещи, оружие, прочая готовая продукция, лекарственные средства. Существовала и шестая категория, под общим названием: "Прочее", размер подати за которую отдавался на откуп местных властей. Разумеется, дешевле всего обходился ввоз товаров второй и четвертой категорий, дороже — третьей. Дорожные сборы устанавливались для крупных караванов — по золотому с подводы, мелкие торговцы от него освобождались.

Схожие условия действовали и на подконтрольных Антории территориях, с одной единственной поправкой: носили теоретический характер. На практике ни одного фрегойского торговца, к примеру, в Олосере замечено не было. В прочем, никто не мешал им там появиться.

Мирный договор заключался на десять лет. Его скрепили всеми необходимыми подписями и печатями. За фрегойского короля расписался наделенный соответствующими полномочиями первый наследный принц, оставив под росчерком оттиск личной печати дома Ша-эль-Ди.