А потом все как-то неожиданно изменилось.  В один момент. Друг захотел совсем иных отношений, а Маша поддалась его уговорам, предложению попробовать и даже сама поверила, будто у них что-то может получиться. Но мужчина не стал ближе, даже разделив с ней постель, а предложение замужества прозвучало до такой степени нелепо, что Маша испугалась. Была готова сбежать от него в тот же день. И сделала бы это, если бы Олег, почувствовав смятение девушки, не смягчил бы напор и не предложил подождать и узнать друг друга получше. Смысла в этом Маша не видела, но в очередной раз поддалась на его уговоры. Почему-то. Мужчина не торопил ее, ни на чем не настаивал и был как будто доволен происходящим.

– Маш, мы с тобой взрослые люди, которым хорошо вдвоем. Ведь хорошо?

Она не смогла бы отрицать этого. Олег был интересным собеседником и надежным  другом. И в постели не возникало никаких проблем. Маша иногда корила себя за то, что постоянно испытывала недостаток… чего-то… И сама не сумела бы объяснить точно, чего именно ей не хватает. Казалось, этот мужчина состоял из одних достоинств. Во всяком случае, те мелочи, что все-таки имели место, не раздражали ее, не мешали общаться. И они пробовали, пробовали, создавая какое-то подобие отношений. Это напоминало детскую игру в снежки, только фигурки, что пытались слепить, то и дело рассыпались в руках. Что-то не складывалось, не хватало важного звена, а без него картина не выходила полноценной. Вроде бы все уместно и правильно, два разумных, красивых человека рядом, но при этом не вместе. Маше отчаянно не хватало понимания того, что Олег – тот самый. Ее половинка, ее судьба. Все те до оскомины банальные понятия, в которых нуждается каждая женщина в определенный момент своей жизни.

Со своей проницательностью Олег не мог этого не замечать,  но отчего-то молчал, а Маша не могла решиться прекратить эти странные отношения. Все время ждала, и сама не понимала, на что именно рассчитывает. Ее будущее оставалось загадкой, но казалось, что в этом будущем рядом должен быть кто-то другой. Тот, кого ждала подсознательно и любила, никогда не встречая. Всегда.

А еще были сны, что повторялись со странным постоянством, словно кто-то специально прокручивал перед ней одни и те же картинки.

Утопающая в полумраке комната, озаряемая лишь светом камина, тени, танцующие на стенах в бликах огня и белоснежные хлопья за окном. Словно в сказке из далекого детства, где волшебство казалось реальным. Только протяни руку – и вот оно… Такое долгожданное и наконец-то доступное.

У этих снов существовал свой особенный аромат. Хвойная терпкая свежесть, переплетаемая с сочным запахом мандаринов. Удивительное сочетание, которое никогда не надоедает. Она просыпалась со стойким желанием ощутить на губах вкус этих солнечных плодов – и спешила в магазин. А потом забиралась в кресло, завернувшись в пушистый плед, отправляла в рот одну за другой душистые дольки и вспоминала. Так же пощипывающий губы мандариновый сок, треск поленьев в камине и сильные руки, ласкающие ее, обнимающие… во сне.

Маша ни разу не видела его лица. Широкие плечи, короткие, жестковатые волосы, что покалывали ей пальцы, когда она перебирала их, теплое дыхание на своих губах. И запах, который пьянил и волновал. Еще одна удивительная нота в смеси ароматов из ее снов: запах любимого человека. Родного и драгоценного, чье сердце билось где-то рядом, успокаивая своими ударами. Она засыпала… в собственном сне, убаюканная этими звуками, согретая его близостью, чтобы проснуться в одиночестве.  Чтобы вспоминать странные ночные видения, раз за разом мечтая вновь к ним вернуться. Наяву.

Девушка никому об этом не рассказывала. Как-то попыталась поделиться с подругой, но та лишь хмыкнула, поглядывая на нее со странной смесью снисхождения и сочувствия.

– Замуж тебе надо, Маш. Зря ты Олега отшиваешь столько времени уже. Ваши мимолетные встречи ни к чему другому и привести не могут. Вон, тебе уже чушь всякая снится. Соглашайся на его предложение – и будет не до снов. Забудь эти выдумки – и наслаждайся чувствами реального мужика!

Но в действительности не происходило ничего подобного. Красивый и правильный мужчина, стремящийся быть рядом, не вызывал в сердце тех ощущений, что рождались под покровом сна. Маша пыталась. Интересовалась его увлечениями, вникала в дела, выслушивала  пространные размышления о восприятии жизни. И чем больше делала это, тем лучше понимала, насколько они разные. Олег действительно был замечательным и, кажется, любил ее. Как умел. И не его вина, что попытки стать близкими так ни к чему и не привели. Просто Маша всю жизнь ждала другого. Того, лишь при звуке шагов которого сладко замирало бы сердце. Как никогда рядом с Олегом. Как ни с кем иным. И пусть ее сны, дарящие незабываемые ощущения, были только иллюзией, в реальной жизни на меньшее она не могла согласиться.

Мать поведение дочки не одобряла еще больше. Ей, умудренной собственным невеселым опытом и прожившей долгие годы в одиночестве, подобные фантазии о каком-то призрачном счастью, казались блажью.

– Марья, ты точно ненормальная! – мама сокрушенно качала головой, рассматривая свою непутевую дочку. – Ну вот чего тебе неймется, а? Олег ведь такой хороший! Трудолюбивый, внимательный. Да и внешне… А ты все мечтаешь не пойми о чем! Ценить надо то, что есть! Ценить!

Маша не спорила. Доказать что-то маме, уверенной в своей правоте, было непросто, да она и не видела в этом смысла. Знала, что та желает  дочери только добра, естественно такого, каким понимала его сама. Спокойной, ровной жизни, рядом с человеком, чьи поступки понятны и предсказуемы…

Ее размышления прервало появление женщины, неторопливой походкой приблизившейся к прилавку с конфетами.

Назвать эту женщину старушкой не поворачивался язык, несмотря на возраст. В ее чертах все еще угадывались следы былой красоты, и в облике – та стать, что всегда привлекает внимание. Посеребренные временем волосы, уложенную в замысловатую прическу. Одежда, не дорогая, но подобранная со вкусом, подчеркивала ее очевидные достоинства.

Видеть даму почтенных лет, зачарованную видом сладостей, было странно, но происходило именно это. Она смотрела на витрину с конфетами, а в сознании происходило что-то невероятное. На лице отражалась целая гамма чувств: от печали и смятения до трепетно-взволнованной радости  и почти наивной детской отрешенности.  Маша испытала что-то, похожее на зависть, ту, которую называют светлой. Восхищение красотой чужих чувств, ей самой пока что недоступных. Любовью, положившей свою печать на  утомленное возрастом лицо. Любовью, имеющей странную связь с пестрыми фантиками.

Женщина долго молчала, не отрывая глаз от прилавка, а потом тихо заплакала.

– Мы всегда покупали эти конфеты. Вместе с мужем. Приходили в магазин накануне Нового года, чтобы вспомнить то, что было когда-то. Ведь познакомились благодаря именно этому, – женщина вздохнула и на ее лице мелькнула тень. – На свадьбе у друзей. Я была совсем молодой девчонкой и таких конфет никогда не видела.  Время было такое… Их расхватали моментально, я даже попробовать не успела. А он…

Маша словно увидела то, что происходило дальше. Молодого, не богато одетого мужчину, с первого взгляда очарованного юной красавицей. И сделавшего то, что подсказало ему сердце, чтобы сблизиться с ней.  Как будто почувствовала вкус сладостей на губах, которым когда-то наслаждались двое. Долгие-долгие годы.

– А этот Новый год будет первым за долгие годы без этих конфет… и без него…

Девушка почувствовала, как сердце словно застыло от этих слов, переполненных любовью и воспоминаниями женщины. Та улыбнулась горькой, щемящей улыбкой и снова посмотрела на витрину.

– Мне кажется, это было совсем недавно. Я ведь влюбилась в него в том миг, когда он протянул мне конфету. Растаяла, как шоколад, и этот вкус запомнила на всю жизнь. И сейчас помню… Чудесный вкус, который не только не надоел, но стал еще дороже.