— Твоя мать… Это Роза приказала избавиться от него, пока не прознал Сайлас и не убил вас обоих.

Джек прошептал:

— Спасибо. — И уже громче добавил: — Что-то такое я и подозревал. — Он вздохнул и посмотрел в окно, за которым был вид на набережную. — Я никогда не вернусь в Гильбоа.

Стив сидел молча. Да и что тут скажешь? Жизнь Джека его же семья разрушала с самых первых дней, уничтожая всё что ему было дорого, только ради того, чтобы увидеть, как он прогнётся, сломается, падёт к ногам деспота, не способного оценить живой ум пусть и не родного сына. Сайлас каждое мгновение казнил Джека за грехи его матери, за то, что она не смогла пройти мимо Зимнего Солдата, очаровавшего её смертоносной хищностью.

— Дом там, где твое сердце, — уверенно сказал Стив.

Джек улыбнулся ему.

Расплатившись, они вышли из ресторанчика и двинулись по набережной. Джек заметил кинотеатр и остановился, разглядывая афиши.

— Давай сходим на что-нибудь? — предложил он. — «Молчание глубины» — я видел трейлер, должно быть интересно.

— Почти сто лет не был в кино, — улыбнулся Стив.

Оплатив в кассе два билета, они прошли в зал, уселись в удобные кресла. Как только погасили свет, Стив накрыл ладонь Джека своей, переплёл пальцы.

Как часто бывает, все самое лучшее в фильме собрали в трейлере. Джек огорчился было, но на экране были такие прекрасные приморские пейзажи и такие восхитительные подводные съемки, что Джек просто наслаждался ими и почти не следил за сюжетом. Он держал Стива за руку, и ему было хорошо. Тепло и спокойно.

Он знал, что потом они приедут домой, и кто-нибудь приготовит ужин, и они с отцом будут разговаривать обо всем на свете, и рядом будет Стив, и отец будет за него радоваться, а не стыдить и угрожать. Что Брок расскажет какую-нибудь историю о ком-нибудь из Страйка. Что Принц будет гоняться за своей любимой робо-мышью, с которой он ободрал уже почти весь мех.

Когда они вышли из кинотеатра, уже совсем стемнело, с набережной потянуло холодом. Стив снял с себя куртку и накинул её на плечи Джека, чтобы тот не замёрз. Большим пальцем обвёл скулу.

— Можно? — спросил он, чуть склонившись над Джеком.

— Да, — улыбнулся ему Джек.

Куртка на плечи — это было так старомодно. И все же так мило. И от неё пахло Стивом.

Легко коснувшись своими губами губ Джека, Стив выдохнул, отстранился чтобы притянуть к себе ближе, обнять до хруста, поцеловать жадно, голодно, вылизывая влажную изнанку, забыв обо всём на свете. Он гладил Джека по спине, пил его дыхание, распадаясь на части, перерождаясь в кого-то нового.

Джек немного не ожидал такого напора, но с радостной готовностью ответил на него. Он притянул Стива к себе за бедра и целовал, насыщаясь за все голодные годы без любви, за все случайные встречи только для секса, словно наполняя собственную внутреннюю пустоту.

Прижавшись своим лбом ко лбу Джека, Стив счастливо рассмеялся.

Вот оно, то самое, настоящее, единственно верное, без фальшивой примеси фанатского обожания, без горечи одноразовых встреч, когда не знаешь, увидитесь ли вы снова, без лживых обещаний и клятв, без пресловутого «долго и счастливо». Стив чувствовал, что готов проживать этот момент до бесконечности, ощущать мягкость губ Джека, чувствовать уверенную хватку на своих бёдрах и чувствовать, как сердце вторит сердцу Джека. На сколько бы их ни свела судьба, Стив знал, что всё это время будет рядом, оберегать, защищая от всего мира, если потребуется. Он любил всем сердцем, всем своим существом. Это не было по-детски невинное чувство, как к Баки. Любовь к Джеку горела в груди, иссушая до самого донышка и в то же время наполняя до краёв той самой живительной влагой, о которой так любят писать поэты.

— Уединитесь! — свистнул им кто-то в спину.

Джек вздрогнул всем телом и отстранился. Тут же сказал:

— Извини… Старые привычки. Да и потом, для тебя?.. Как это будет для тебя? Капитан Америка, символ нации — гей. Ведь нас куча народу видела.

Стив вновь притянул его к себе, приобнимая.

— Знаешь, я достаточно сделал для этой страны, чтобы иметь право любить того, кого хочу. А мнение общественности — это мнение тех, кого не спрашивали. Поехали домой или ещё хочешь погулять?

Джек почувствовал, как его отпускает напряжение. Он потерся щекой о плечо Стива и сказал:

— Давай догуляем до стоянки — и домой. А завтра, если у тебя свободный день… Тебе не нужен натурщик для рисования?

— Как раз хотел попросить тебя мне попозировать, но завтра мне нужно быть на заседании ООН по поводу ядерного оружия, уеду сразу после обеда, и Николас предупредил, что заседание может затянуться на пару дней, — рассказал Стив, вновь взяв Джека за руку.

— Тяжко быть тобой, — вздохнул Джек. — Представляешь, мне до сих пор пишут бывшие заказчики, просят переводов на гелвуйский и с гелвуйского, и так жалеют, что я больше не занимаюсь переводами… А в ЩИТе я, оказывается, единственный аналитик со знанием гелвуйского, так что все материалы о Гильбоа идут через меня.

Стив искоса глянул на Джека, но не стал заострять внимание. Он прекрасно понял намёк, но что тут скажешь? Они сделали то, что были должны, и Стив нисколько не жалел о случившемся. Главное, что Джеку больше ничего не угрожало с этой стороны. Для Гидры он был не интересен, и Сайлас сам приложил к этому руку, держа пасынка в неведении по всем сколько-то важным вопросам.

До Башни доехали быстро, вечерние пробки как раз рассосались и на дорогах было свободно.

— Поужинаешь с нами, как обычно? — спросил Джек, входя со Стивом в лифт. — Сегодня Баки готовит.

— Конечно, но, боюсь, скоро меня выгонят жить к себе на этаж, — ответил Стив, нажимая нужную кнопку.

Баки был весь в работе. Мука, к радости неугомонного Принца, вертящегося под ногами и здорово мешающего, летала по всей кухне. На Баки сегодня напало творческое настроение, он не отходил от плиты уже который час, решив угостить родных чем-нибудь эдаким.

В итоге уже на столе стояла закутанная в полотенце супница с борщом, на сковороде шкворчала поджаристая картошечка, а в духовке доходили пирожки со всем, что было в холодильнике.

— О, явились! — Баки звонко чихнул и поинтересовался, грозно уперев руки в бока. — Небось есть не будете?

— Будем-будем, — заверил Джек. — А где Брок?

— Тогда мыть руки и за стол, — скомандовал Баки. — Придёт сейчас. В оружейку спустился новинку какую-то старковскую проверить. Сейчас маячок ему скину, чтобы поднимался.

— Да, миссис Барнс! Слушаемся, миссис Барнс! — раскланялся Стив и едва успел увернуться от пинка.

— Сейчас договоришься — и вообще голодным оставлю, — расхохотался Баки, выловив Стива на повороте и повиснув на нём, сдавив горло бионической рукой. — И вообще, бойся меня!

— Ты кибернетический ёжик? — просипел Стив, вспоминая, как славно они смотрели тогда фильм про не очень страшного чудика, блуждающего по снам.

— Иди ты… мой руки!

Джек рассмеялся и сел за стол. Насколько тяжко ему было во время «семейных» завтраков во дворце с неизменным омлетом от Сайласа, настолько же легко и свободно — за ужином с отцом, Броком и Стивом. С ними было хорошо, тепло и уютно. И Джек уже почти привык не ждать никакого подвоха, никакой неприятной неожиданности. Правда, это не значило, что неожиданностей не стоило ждать от него.

========== 12. ==========

Брок после ужина вернулся в оружейку — изучать новинку. Стив извинился, погладил Джека по плечу и поднялся к себе. Джек, чтобы чем-то занять руки, сгрузил посуду в посудомоечную машину, повернулся к допивающему чай Баки и сказал:

— Я единственный среди аналитиков знаю гелвуйский, ты в курсе?

Баки пожал плечами.

— И какой вывод я должен вынести из твоих слов, малыш? То, что ты в курсе того, что творится в Гильбоа? — поднял на сына кристально честные глаза. — Я могу извиниться.

— А тебе есть за что? — искренне удивился Джек. — Есть шансы, что тело Томасины найдут?

— Там и искать не будут, сын. Но если ты хочешь вернуться, если тебе нужно королевство, то дай нам хотя бы выжечь там Гидру, — Баки со вздохом поставил кружку на стол перед собой.