— Просмотри, всё ли верно записано, так ли рассказывал Джек, и отдай на перевод аналитикам, пусть подготовят отчёт к среде. Хочу ещё глянуть на результаты его тестов, — Стив развернул голографические экраны, пролистал дело Джонатана Барнса, что успел насобирать за месяц. — Не смотри так, я в твоём сыне нисколько не сомневался, но Фьюри одних наших с тобой слов мало. Однако его бойцы, хоть и разогнанные по разным частям, продолжают любить и уважать своего командира, а это с потолка не берётся. Что ещё у тебя есть?

Непривычно серьёзный Баки его удивлял. Обычно без царя в голове, с не всегда уместными шутками, его друг откровенно страдал ерундой что на брифингах, что на последующих разборах миссий, однако всё, что касалось Джека, меняло Баки кардинальным образом. И над ним в такие моменты не рисковала прикалываться даже Наташа. Сующая голову в пасть любому хищнику от нечего делать, тут шпионка как-то подозрительно долго отмалчивалась, а потом сама предложила посильную помощь.

— Ответ из Академии в Париже пришёл ещё на той неделе вместе с копиями дипломов и личным делом кадета Бенджамина. Ты только глянь, он в десятке лучших выпускников за все годы. Как можно такого многообещающего офицера засунуть в самую жопу?

— Не ругайся, — Стив потёр виски. В последнее время ему совершенно не удавалось нормально выспаться. Все его мысли были заняты Джеком. Даже возвращаясь к себе на этаж, чтобы переодеться, Стив мысленно уносился в зал, где занимался принц, или на стрельбище, сам понимая, что это желание следить за сыном Баки какое-то… нездоровое.

Откинувшись на спинку стула, Стив крутил в пальцах карандаш, собираясь с мыслями. Он не знал, как начать с Баки этот разговор, но тянуть дальше было нельзя. Лучше уж он узнает от друга, чем постфактум, хоть это и было информация закрытого характера.

— Джека будут допрашивать, как предположительного агента Гидры.

— Кто?

— Я и Мария. — Стив поморщился под тяжёлым взглядом Баки, явственно ощутил холод приставленного к виску дула. — Через два дня.

— И ты говоришь об этом так просто и только сейчас? — Столешница под бионическими пальцами хрустнула и пошла трещинами.

— Я вообще не имел права тебе это говорить. И, Баки, Джеку ни слова. Ты знаешь Марию, знаешь, как она ведёт допросы. Если меня отстранят, некому будет её одёрнуть. — Стив сцепил пальцы в замок. — Половина управления считает, что Джек — шпион, присланный, чтобы втереться тебе в доверие и применить один из кодов.

— Триггеров больше нет.

— Это знаю я, все наши, Фьюри… а Совету наплевать, им проще упрятать тебя и Брока в Рафт и выбросить ключи от камеры. В Гильбоа нет агентов ЩИТа и неизвестно, с каких пор их там нет. Последние отчёты о состоянии дел в королевстве не соответствуют истине уже более тридцати лет, ты понимаешь, что это значит?

— То есть? — Баки подобрался.

— С тех пор, как Сайлас на троне, ЩИТ слеп и глух в этом регионе, а тома накопившихся донесений можно спокойно выкинуть. Никто не знает, как на самом деле обстоят дела, кроме Джека. И Мария сомневается в том, что он говорит нам всю правду. Не слишком ли он вовремя появился? Именно тогда, когда ты только-только полностью вышел из-под контроля Гидры. И в логах «Озарения» королевская семья и приближённые лица выведены были из списка целей в полном составе, в том числе и Джек.

Баки опустил голову, ссутулился.

— Я закурю?

Стив ткнул нужную кнопку, и под потолком загудело; в кабинете ощутимо посвежело. Они долго сидели друг напротив друга. Баки молчал, а Стив не знал, какие подобрать слова, что можно такого сказать, чтобы успокоить, как-то поддержать. Он поднялся, обошёл стол и опустился на колени перед Баки, сжал в своих руках его подрагивающие ладони.

— Ты так же думаешь? — От глухого надтреснутого голоса Стиву захотелось самолично застрелиться. Он видел Баки таким лишь однажды, когда ему, только пришедшему в себя после Трискелиона, рассказали о Броке, где тот находится и что с ним дальше будет, если, конечно, бывший хэндлер Зимнего выживет. Тогда Стиву пришлось попотеть, подключить обаяние, связи и всё, что только можно было, лишь бы Брока перевели в клинику Старк Индастриз и не отправили в Рафт без суда.

— Баки, если бы считал, то не сунулся бы в это дело. Я верю Джеку и поэтому не могу оставить всё как есть, пусть даже он мне и не простит этого.

***

Баки был мрачен с утра. Джек с недоумением смотрел на него. Он знал, что его ждёт тяжёлый день — допрос в ЩИТе о Гидре в Гильбоа, но о Гидре Джек ничего не знал. О том, что властные структуры Гильбоа пропитаны ею, Джек впервые узнал уже в Америке, от Баки.

Даже странно: формально Джек занимал достаточно высокую должность и обладал высоким положением. Но, нелюбимый пасынок, он не был посвящен совершенно ни во что.

За прошедшие полтора месяца Джек прочитал о Гидре всё, что смог найти. Все материалы, выгруженные в сеть Наташей Романофф, всё, что было в открытых источниках. Что-то рассказали Баки и Брок. Гидра была мощна и кошмарна, и Джек понимал, что Стив разгромил только американскую ветку. В Европе, в Азии, в Южной Америке могло твориться совершенно что угодно. Но Гильбоа… Кому нужна эта Гильбоа? Маленькая, не особо богатая страна, втиснувшаяся между Гефом и Францией, раздираемая бесконечной войной?

Джек был достаточно умён и образован, чтобы попытаться проанализировать известную ему информацию, исходя из обновлённых данных. Но всё это были домыслы, не факты. Да, если смотреть через призму Гидры, многие процессы в Гильбоа и многие действия Сайласа становились понятнее. Но Джек не мог сказать: вот там, там, там и там в Гильбоа базы Гидры, а вот там — тренировочные полигоны, а вот этот, этот и этот промышленники спонсируют Гидру. Он не знал наверняка.

И скорее всего, ему не поверят. Потому что как принц — и может не знать таких вещей?

Баки молчал, постукивая пальцами по рулю. Ему хотелось успокоить сына, сказать, что всё будет хорошо, как надо, они выгребут и из этого или свалят к хренам, захватив с собой Брока и Принца, но слова застревали в глотке. Баки сам понимал логичность обвинений. Знал Марию и то, что она просто так не станет сжимать зубы на горле, и что есть доказательства. Но от этого на душе становилось ещё гаже.

— Ты, главное, расскажи всё как есть, — не отрывая взгляда от дороги, попросил Баки. — Я знаю тех, кто будет спрашивать, если поверят, значит, полдела сделано. Если нет… я найду способ заставить их поверить.

— Джеймс, я расскажу всё, что знаю, — кивнул Джек, — но знаю я до смешного мало, понимаешь? Меня никогда не подпускали близко к чему-то серьёзному. Сайлас мне не доверял… да мне никто не доверял, кроме парней из сто двадцать седьмого.

Баки скрипнул зубами, из последних сил борясь с желанием послать всё к дьяволу, вывернуть руль, закинуть вещи в квинджет и улететь в какой-нибудь медвежий угол, где никого не будет ебать, кто они, откуда и сколько дерьма им пришлось перелопатить ради такой вот мирной жизни. Но он понимал — нельзя, не за это Джек боролся, поднимаясь раз от раза, не такой жизни хотел.

На стоянке Баки закурил, не обращая внимания на запрещающие знаки, обернулся к Джеку.

— Иди, пропуск тебе оформлен. Брок проводит до нужного этажа, а я не могу, прости. Но я буду ждать здесь сколько потребуется.

Джек обнял отца и пошёл к вычурно-современному зданию ЩИТа. По одной только архитектуре он бы никогда не определил, что здесь находится секретная военизированная организация. С тем же успехом это могло быть здание какой-нибудь интернет-корпорации.

Он поднялся на восемнадцатый этаж, вошёл в нужный кабинет, поздоровался с хищной брюнеткой, представившейся Марией Хилл, и со Стивом, увидеть которого здесь просто не ожидал.

Первая половина допроса была не такой уж и сложной. Анкетные данные, краткая биография, семейное положение, ближайшие родственники. Джек назвал ближайшим родственником Джеймса Бьюкенена Барнса, потому что так и было. Баки был его отцом не только на бумаге, не потому, что был женат на его матери, а просто потому, что он был отцом. Только с ним Джек в полной мере осознал значение выражения «кровь не вода». Джеку даже документы переоформили на новую фамилию — он так захотел.