«И куда я иду? — рассуждала Фарида. — Ни денег, ни знакомых. Хотя знакомой можно с полным правом назвать Сайринду и, начав её поиски, обзавестись новыми знакомыми».

Фарида была почти уверена, что после всего Сайринда не станет на неё кому-либо жаловаться, и всё же толика сомнений не давала ей покоя. Но так или иначе, она решила, что будет решать

Девочка улыбнулась своим мыслям. Солнце показалось ярче, небо чище, а робкая трава, пробивающая путь к свету из-под дорожных камней, зеленей. Ветра не было, и из труб по кратчайшему пути в лазурное небо к белым облакам стремились столбы дыма. Так как большинство шатров было распахнуто и то и дело входили или выходили люди, Фарида решила посмотреть, что в них что-то продают.

«Все ли они дроу? — подумала она. — Если они говорят на том языке, я просто ничего не пойму, — успокаивала себя Фарида. — Сайринда говорила на ливенском, но вряд ли она из фиров».

Помимо ограниченного срока жизни, от эльфов дроу отличали чуть более удлинённые ушные раковины, к тому же, они далеко не обязательно были бледнолицы. Если народ эльфов сформировался в умеренных широтах и северных морях, то дроу, наряду с ринами, селились повсеместно.

Девочка безуспешно пыталась вспомнить, какие уши были у Сайринды. В конце концов, она поняла, что дроу та быть никак не могла.

«Нет, не все дроу, — убирая выбившуюся светло-каштановую прядь за аккуратное заострёное ушко, с облегчением подумала девочка.

И, словно в подтверждение, мимо проследовала почтенная чета спрайтов, одетых торжественно, будто на бал. Маленький старичок опирался на трость, а не менее миниатюрная старушка с торчащими из-под розовой шляпки седыми кудряшками пряталась от солнца под зонтиком. Старушка, приложив к носу белый кружевной платок, посмотрела на платье Фариды снизу вверх так укоризненно, что девочка поспешила скрыться в тени ближайшего шатра.

Прозвенел висящий над входом колокольчик, и в следующий миг дневной свет был отсечён. Девочке показалось, что наступила абсолютная темнота, но глаза быстро привыкли к слабому освещению.

«Телепортация?» — испуганно подумала Фарида, голова у неё закружилась.

С закруглённого у боковых стен потолка уходящую вниз лестницу озаряло слабое пурпурное сияние. Ступени были довольно широки — Фарида могла бы сделать до каждой из боковых стен по пять шагов — и терялись где-то в глубине, до которой не доставал свет.

Девочка отпрянула, ударившись затылком об стену за спиной.

Ей показалось, что из глаз посыпались искры, но на деле выступили слёзы боли. Камень стен и пола был одинаково ледяным и шершавым. Приложив к стене ладони и сосредоточившись, Фарида поняла, что находится не просто за стеной, но в скале, потому, выбросив из головы лишние мысли, бросилась вниз по лестнице, попутно призывая осколок духа стихии.

Похожий на маленького человечка элементаль, радуя огнём привычного цвета, весело прыгал по высоким для него ступеням. Он казался всё ярче, по мере того как отдалялся невидимый источник пурпурного света.

Фарида сначала пыталась посчитать ступени, но сбилась на второй сотне. Она даже остановилась, но так и не смогла вспомнить последнее число. Вместе с этим захотелось спать. Девочка качнулась, и страх сломать шею помог побороть наваждение. Еле удержав равновесие, она больше не медлила.

Когда пурпурный свет остался позади, уступив густому мраку, Фарида заставила человечка снова стать бесформенным сгустком пламени и, воспарив чуть впереди, но выше головы, разгореться ярче.

Ступени всё бежали, и усталость мало-помалу брала верх. Когда огонёк стал отражаться не только от боковых стен, но и высветил переднюю, девочка, призвав на помощь ветер, сделала последний рывок. И, коснувшись глухой стены вместо ожидаемой двери, Фарида, не успев отчаяться, сползла по стене вниз.

***

Девушка ни о чём не могла думать: голова её готова была треснуть. Руки и ноги двигались медленно и плавно, но лишь из-за сопротивления воды. В глазах было темно, но вместе с болью вспыхивали светлые пятна. Она даже не заметила, когда путы водорослей перестали тянуть её на глубину, ибо в этот миг уже была без сознания.

Очнувшись, девушка обнаружила себя на дне качающейся на волнах лодки. Дул слабый ветерок, но она дрожала от холода, в то время как плечо, бок и затылок обжигало палящим жаром. Девушка приподнялась на локтях и подтянулась к бортику.

Там, где тень от судёнышка падала на волнующуюся поверхность кристально чистой воды, можно было увидеть косяки серебристых и бронзовых рыбок, а бурые водоросли, окружающие крупные жёлтые камни, покрытые чёрными морскими улитками, выглядели вполне мирно. Трудно было бы поверить, что их сёстры тянули девушку ко дну.

Серая рыбацкая лодка качалась на ослепительно сверкающих волнах, и казалось, будто солнце разбилось на тончайшие осколки, которые упали в воду и дрейфовали.

От бликов рябило в глазах, а слабость не думала покидать тело, потому девушка вновь опустилась на мокрые, но горячие доски и, подложив под голову руку, уткнулась лицом в сгиб локтя.

Ещё не успев вновь открыть глаза, она осознала, что качки больше нет, но зато доносился шум прибоя. Небо было по-вечернему выцветшим. Девушка решила, что и водоросли, и лодка привиделись ей во сне, но последняя обнаружилась неподалёку в перевёрнутом виде. У горизонта над морем сгущались тучи, но рыжее солнце нашло в них брешь, и чёрный силуэт стоящего на берегу мужчины отбрасывал длинную тень.

Девушка поднялась на ноги, мужчина обернулся и что-то сказал, но она не разобрала слов.

В следующий миг всё скрылось в тёмно-сером тумане.

***

Проснувшись, девочка поняла, что лежит, свернувшись на бордовом ковре, мягком, казалось бы, но чувствовались под ним твёрдые неровные камни, которые впивались ей в бок.

— В полном виде эта иллюзия, помимо лестницы, включает в себя непроходимый лабиринт с кровожадным чудовищем, — услышала Фарида. — Но думаю, что покупателей это скорее отпугнёт, чем привлечёт.

Во льющемся с потолка широком столбе света, получившем, благодаря взвешенной в воздухе пыли, чёткие очертания, на большом столе, круглом, но пустом посередине, отчего он напоминал кольцо, сидела чёрная кошка и глядела на гостью круглыми оранжевыми глазами. Короткая бархатная шерсть радужно переливалась на солнце. Рядом с ней лежали компас с беспокойной стрелкой и книга с затёртыми, оттого нечитаемыми, буквами названия, на которой стояли песочные часы с основанием в виде трёх изящных золотых колонн, упирающихся в крыльцо из трёх ступеней.

— Это всё продаётся? — спросила Фарида, глядя на расставленные по периметру шатра стеллажи с книгами, свитками и минералами.

Перевязанные свитки и различные подвески спускались с потолка на тонких верёвочках, и девочка предположила, что с прыжка вполне могла бы дотянуться до них.

Кошка спрыгнула на землю, укрытую мягким бордовым ковром, и стала силуэтом, до того непроницаемо чёрным, что он казался не просто плоским, а будто вдавленным пространством в свой собственный контур. Тень вытянулась вверх и изменила форму, возвращая объём, теперь это была молодая женщина в фиолетовой мантии, с тёмными прямыми волосами до плеч и чёлкой до бровей. Только глаза у неё остались прежними: с рыжей радужкой и вертикальными листовидными зрачками.

При дворе было немало сфинксов, в основном белых, однако Фарида впервые наблюдала смену облика.

— Добро пожаловать в лавку Ленца и Фоу! — торжественно произнесла женщина. — Собственно, Фоу — это я. Нечасто приходится видеть новые лица.

— Вы всех здесь знаете?

— Только тех, кто заходит сюда, и тех, к кому захожу я сама, — пожала плечами Фоу. — Всякий народ живёт у нас. Например, неподалёку дом прекрасного заклинателя, мастера Зунла.

— Хороший маг? — вздрогнув, спросила Фарида, для порядку мысленно добавив слово «был».

— Из тех, кого я знаю, он лучший, — заявила кошка, быстро добавив: — За исключением моего Ленца, конечно. Создаёт стабильные свитки телепортации, а также наводит на предметы превосходные защитные чары.