— Ну мы же не знали про болотницу! — напомнил Ленц.

— Я, пожалуй, пойду, — махнув рукой, сказал Зунл, но увлёкшаяся выяснением отношений чета даже не обратила на него внимания.

— Всего доброго, — сказала Фарида, виновато улыбнувшись. — И спасибо за помощь!

Эти люди ей помогали. Но ужасным было ощущение того, что всё могло измениться в один миг. Слишком уж зыбкое положение.

Не успел гоблин покинуть шатёр, как Фарида заметила, что не видела Миэна после того, как вместе с Фоу вернулась в лавку. Девушка хотела спросить о нём у сфинксов, когда пришёл ожидаемый покупатель. Вирисы приняли серьёзный вид.

— С нашей стороны всё готово, — сообщил Ленц. — Хотя на болотах нынче опасно.

— Вот и прекрасно, — чуть ли не пропел Этзель Дер и криво улыбнулся.

По-другому он бы не смог. Теперь, когда белые волосы не скрывали половину лица, было понятно, почему он её прятал. Эта часть лица не могла принадлежать человеку. Кожа там была тёмная, но не такая угольно-чёрная, как остальная, а с глубокими бороздами, делающими её похожей одновременно на древесную кору и рыбью чешую. Лоб, щека до уголка губ. А глаз, в отличие от второго, бледно-серого, был красновато-фиолетовым с белым зрачком, к тому же круглым и лишённым век.

Фарида вышла на улицу и резко вздохнула. Солнце резануло по глазам, но это даже немного придало сил.

— Не уходи далеко, — сказал ей Миэн.

— Я далеко и не собиралась, — отозвалась Фарида. — А ты почему прячешься?

— Испытываю действие порошка Зунла.

— Мы можем отправиться сегодня?

— Чем быстрее мы покинем гостеприимных хозяев, тем лучше.

— А каким образом невидимость снимается?

— Растворяется в воде, — легкомысленно ответил Миэн, за что сразу же оказался облит. — Ну зачем?

Невидимость спала не сразу, и сначала перед Фаридой показался прозрачный силуэт.

— Я хочу видеть твоё лицо.

— Ну и напрасно… — он потянулся к голове. — Держи тогда челюсть.

Что-то звонко щёлкнуло, а спустя несколько мгновений в руках Фариды действительно оказалась нижняя челюсть от серебряного черепа. Верхнюю часть шлема он повесил на посох и стал разматывать тёмно-фиолетовую ткань, которой были обёрнуты голова и шея.

Пожалуй, действительно живыми выглядели только глаза, что сильно контрастировали со всем остальным обликом. Высохшее лицо, которое увидела перед собой Фарида, немногим отличалось от черепа. Разве что присутствовали нос, заострённые уши и кожа. Короткие белые волосы только усугубляли впечатление. Но Фарида поняла, что перед ней вполне живой человек. Эльф.

Девушка улыбнулась и, увидев в лазурных глазах удивление, пояснила:

— Я рада, что ты не призрак, не рептилоид и, насколько я могу судить, не оживлённый труп.

Миэн был похож на того рыбака, только после долгого голодания, а возможно, и тяжкой болезни. Сначала нужно было попасть в Жемчужный Замок, а о сновидениях можно поговорить и позже.

Только успел Миэн вернуть на голову шлем и накинуть капюшон, мимо них прошёл Этзель Дер с мешком за спиной, и Фарида поняла, что самое время прощаться со сфинксами.

Фоу, как ни странно, оказалась против такой спешки, а Ленц и вовсе заявил, что будет их сопровождать. В результате решили для начала хорошо отдохнуть. Фарида не чувствовала себя уставшей, но, как только её голова коснулась подушки, мгновенно заснула.

***

Фарида изучала своё отражение в большом зеркале.

— Распусти волосы, — попросил Миэн, встав за её спиной.

Фарида согласилась, что так станет меньше похожа на саму себя, но заметила, что золотые локоны, хоть и красивы, но могут спутаться.

Иллюзия прекрасно держалась даже после сна.

Во время сборов Ленц заметил, что если она притворяется эльфийкой, то и говорить должна на одном из языков этого народа, Фарида же засмеялась, что на этих наречиях может только молчать.

— А это неплохая мысль, — кивнул сфинкс. — События Великой Катастрофы по-разному действуют на людей. Некоторые действительно надолго лишаются дара речи. Одни твердят, что просто вдруг оказались здесь, другие про смерть в битве, а третьи утверждают, что дело во вспыхнувшем в небе огне и сковавшем землю льде.

— Ну что ж, — сказал Миэн. — Тогда я буду объясняться на языке Серебряного Леса.

— Да не беспокойтесь, — махнул рукой сфинкс. — Вам всего лишь следует получить рекомендательное письмо и направление. А если всё пойдёт как нужно, не придётся делать и этого.

***

Фарида держалась рядом с Миэном, а Ленц в качестве провожатого шёл чуть впереди. Девушка с удивлением смотрела, как расходится от прикосновения сфинкса стена, образовывая арочный проход. Раньше она не задумывалась о таких вещах, ведь ни её отец, Цевирт Велоанфер, ни её мать, Лонсия, ими не пользовались

— Это выглядит так просто! — прошептала она, и Миэн едва заметно кивнул.

С высоты внешняя стена представляла собой окружность. В ней не было ни опорных башен, ни окон, ни дверей. Тому, кто хотел попасть во внешнее кольцо, достаточно было коснуться стены, и та или пропускала, или нет. Так утверждал Зунл.

«Я могу могу переместить нас на крышу ближайшей башни, — сообщил сфинкс, — а там будет видно».

Фарида кивнула и отвязала от пояса мешочек, который ей вручили на Горе Дроу. Благодаря деревьям они не должны были просматриваться из окон. На этот раз это было не открытие портала, а телепортация.

Когда голова перестала сильно кружиться, Фарида подняла голову. Ветер выл и почти сбивал с ног, и девушке, чтобы обратиться к своим незримым спутникам, пришлось бы крикнуть, так как она тоже была невидима, но она просто показала нужное направление рукой сфинкса.

«Не нравится мне это», — высказался Ленц.

«Всё будет в порядке, — ответил Миэн. — Ни у кого из нас нет дурных намерений».

Сфинкс покосился на Фариду, но ни она, ни Миэн об этом узнать не могли, хоть и держались за Ленца.

«Слишком высоко там», — заметил сфинкс, только сейчас полностью осознав, в какую именно башню они собираются проникнуть.

Если раньше это всё-таки были лишь догадки, то теперь всё становилось на свои места.

***

— Не торопись, — очередной раз попросил Миэн, пока они спускались по лестнице.

Фарида отдавала должное, что ему удавалось избегать столкновений. Она не понимала, как в таком состоянии вообще можно держаться на ногах.

— Ну как можно было довести себя до такого состояния, — ворчала девушка, которой приходилось держаться за Миэна, чтобы действие шлема-черепа распространялось и на неё. Порошок делал их незримыми лишь для глаз.

Ленц же, пожелав им напоследок удачи, согласился дождаться их возвращения под крышей рядом с открытым порталом.

— Для этого как раз ничего не надо делать, — заверил Миэн, и Фарида сочла это за своеобразную шутку.

Ступенек было много, а также этажей и пролётов. Фарида буквально летела, и, не будь с ней тяжело передвигающегося спутника, она оказалась бы на нужном этаже значительно раньше.

Обеденный зал, как, впрочем, и многие другие помещения этой башни, можно было сравнить с оранжереей, что пришлось по душе Миэну. Фарида заметила это, так как шаг высокого колдуна стал легче. Больше всего она боялась, что эта вынужденная медлительность закончится тем, что Миэн просто свалится на месте, и тогда даже надёжные, по его же словам, чары Зунла не помогут.

Вдруг Миэн и вовсе замер, обострив беспокойство, после чего резко отступил под укрытие буйной зелени, потянув за собой и Фариду. Она не успела возмутиться, так как в следующий миг дверь открылась. Сквозь листву Фарида увидела, как в зал вошла её мать, и затаила дыхание.

Лонсия тем временем подошла к стене и что-то прошептала. Неизвестные буквы засияли, и из них полилась вода, которая исчезала, касаясь пола. На стене же вырос круглый фонарь. Стоило Лонсии к нему притронуться, вода перестала просто стекать вниз, а будто обрисовала высотой с человеческий рост лист. Стена в том месте раздвинулась, образовав проход, куда и шагнула Лонсия. В следующий миг фонарь втянулся обратно, проём затянулся, перестала течь вода и погасли буквы. Но прежде чем стена затянула свою рану, туда успела нырнуть летучая мышь, в которую перекинулся Миэн.