«О чём это ты?» — стараясь придать своему мыслеобразу большую выразительность, зверь с пепельной шерстью сопроводил его ясными видами бредущей куда-то стаи, а потом непроливающегося водяного шара над скалой.

«Просто следуй за мной», — сказал незнакомый волк, вместо того, чтобы что-то объяснять, и скрылся в траве.

Зеленоглазый волк растеряно посмотрел на подломленные бурые стебли, потом повернул голову и поднял взгляд на нависший над морем уступ, после чего бросился догонять нового знакомого, о котором, впрочем, ничего не знал.

***

Шелестя палой листвой, несколько дней и ночей бежали эти два волка по яркому осеннему лесу, не зная усталости и не обращая внимания на животных, что оказывались у них на пути. Тем ничего не оставалось, как освобождать дорогу. Серый волк, словно в сон, провалился в это движение, отчего ни одна мысль не посетила его голову, пока песочный собрат вдруг не остановился.

Среди жёлтых и рыжих деревьев по зеленоватому скалистому склону прыгал ручей.

«Это здесь?» — удивился волк и принюхался, пытаясь уловить нужные запахи.

Он не смог бы поведать, что именно пытался унюхать. Возможно, всего-навсего недостающее понимание или хотя бы точку опоры.

«Тут рядом целых два!» — ответил ему проводник и вновь продолжил путь.

Крутые подъёмы сменялись пологими спусками. Медленно, но верно звери оказывались всё выше и выше. И вдруг проводник прыгнул на дно оказавшейся перед ними оврага, заставляя серого удивлённо моргнуть и остановиться.

«Здесь» — разгребая шуршащие листья, сообщил он.

Когда серый осторожно ступая по скользкому склону, приблизился к нему, то увидел торчащий из земли круглый камень.

«Ну камень, и что?» — спросил он несколько разочарованно.

«А ты прикоснись».

Волк, следуя совету, опустил нос к земле, но тут же одёрнул голову и отступил назад.

«Он колеблется!»

«Да, это второй из четырёх. А третий совсем рядом».

«Зачем они?»

«Тебе возможно пригодится знать расположение Источников».

Серый кивнул, вдруг подумав, что это действительно важно для него, хотя и не понимал, откуда появилась эта уверенность. Если это единственное знание, которое ему ныне доступно, то пусть будет хотя бы оно. Потому следующие несколько дней безропотно бежал вслед за проводником по горным хребтам.

Следующий шар был похож на первый, водный, он так же завис над землёй. Ветряная сфера ничем не пахла обозначала себя едва заметным круговым завихрением, которое обнаруживалось благодаря кружащимся в воздухе листьям.

«А где последний?» — полюбопытствовал серый, пока они, чуть ли не куборем, спускались в долину.

«Боюсь, сейчас ты не в состоянии до него добраться», — ответил волк-проводник.

Он вдруг потерял очертания, а в следующий миг перед серым волком возникло нечто совершенно иное.

Зверь кинулся прочь, но пламя его настигло.

========== 3. Находки ==========

Волки Звёздной Стаи всегда держались вместе, хотя в северных лесах было достаточно пропитания, а охотиться такие крупные звери могли и одиночку. Просто так было заведено с незапамятных времён. Они учились друг у друга, вместе воспитывали волчат, делились знаниями о минувшем и надеждами на будущее. Взрослые молодые волки иногда уходили из стаи, но их место долго не пустовало: на их место приходили новые странники, да и из подросших детёнышей далеко не всех манила неизвестность.

Но для волчонка уход кого-то из стаи казался чем-то немыслимым.

«А он вернётся?» — спрашивал он мать.

«Не знаю, — отвечала она. — Не все возвращаются».

Так он и узнал о других. Но любопытство, разыгравшись, не думало утихать.

«А почему они уходят?» — несмотря на непоседливость, волчонок с трудом мог представить жизнь в одиночестве.

«Может, хотят посмотреть мир? — предположила она. — Леса ведь обширны, правда, на юге нам сложно».

«А ты была на юге?» — удивился волчонок.

«Я был, — сказал молчавший до этого отец. — Мы с братьями родились там, где деревья растут настолько плотно, что тонким приходится виться и закручиваться вокруг более старых собратьев. А свободно передвигаться можно только вдоль рек. Когда я услышал о Звёздной Стае, то понял, что должен их увидеть, но в поисках едва сам не сгинул в болотах, как мой брат».

Волчонок задумался. Наверное путешественники могли бы рассказать множество историй о иных краях, и страшных, и захватывающих, но многие ли смогут их услышать, да и захотят ли странники делиться знаниями? Даже отец не делился ранее о своём прошлом, что уж говорить об остальных?

Волчонок уткнулся мордой в передние лапы. Ощущение неправильности, не оставляло его до тех пор, пока он не забылся тревожным сном.

***

Страхи, воплощаясь, обретали власть не только над теми, в ком зародились. От них было не избавиться, а победивший в следующий раз оказывался побеждён.

Кто-то просто жил, а кто-то выжидал. Он же привычно прятался ото всех.

Они бродили рядом, шептались, они никуда не уходили, живя преследованием, подпитываясь от него. Он сделал всё возможное, чтобы его не смогли учуять, но неведомым образом они всегда оказывались поблизости.

Великан не мог повлиять на события. Его сила была в другом. Но кое-что он действительно мог изменить. Его действия избавили от многих вещей. Но только не от проклятой традиции, в которой увяз и он сам. Он мог лишь горько усмехнуться, когда настал его черёд стать заветной дичью. Когда метка исчезла, к нему вернулась способность оставаться незаметным. То, что правая рука теперь висела бесполезным грузом, оказалось неприятной неожиданностью, но вскоре он к этому приспособился. Разве что стрелять из лука больше не мог. Потому он и не стал восстанавливать тетиву.

Великан прижал ухо к земле, прислушиваясь, при этом нерабочая рука упала на траву. Он давно стал Охотником. А значит, всегда мог ожидать, что поплатится собственным здоровьем. Хорошо, что рук предусмотрено две.

— Но ты же хочешь вернуть целостность? — женский голос, который он услышал шёл от самой земли.

Он поднялся на ноги и огляделся. К счастью, обладательница голоса не была способна определить его местоположение, иначе явилась бы во плоти. Она лишь точно знала, что он ходит по земле. Но всё же её слова достигли его сознания. Но великан слишком долго учился не отвечать.

В Охоте была и её выгода, пусть она и утверждала, что на то воля её соперницы. Он прекрасно видел, что они обе вступили в сговор с Колдуньей. Вот только не мог понять зачем. Ведь действия Колдуньи были вполне объяснимы, а им не нужно было бороться с угасанием.

Он слишком давно знал их всех, задолго до того, как все они обрели подобное могущество. Но знание не имело силы. Он как-то сам упустил время, когда стал чужим. Когда к его словам перестали прислушиваться, а собственные действия стали признаком бессилия.

И друг лицо его болезненно исказилось. Он бросился бежать до края Восточной земли к Великому морю, и лишь на крутом скалистом берегу голоса, звучавшие в голове, отступили. Или их заглушил плеск волн и шипящая пена. Под эти звуки он и позволил себе уснуть.

— Сиян, ты ли это? — вторгся в его сознание голос Янтеви, Морского Царя.

Великан открыл глаза, осознавая, что минуло уже две ночи. Зато он чувствовал в себе силы продолжить путь, куда бы он не вёл. Но теперь он не мог себе позволить уйти от разговора, ведь Янтеви был одним из немногих, кто всегда оставался верен своему слову. И великан это ценил. Но всё же они никогда не были на одной стороне.

— Ты надеялся, что меня съедят, — заметил великан. — Считаешь, всё бы обратилось вспять?

В его голосе не было ни тени насмешки или упрёка.

Морской Царь ответил не сразу:

— Меня тоже не устраивает появление в мире чудовищ, но ты давно стал одним из них.

И Всё же Янтеви произнёс вслух свои опасения.

— А почему ты считаешь, что я изменился? — великан подошёл к набегающим волнам и, зачерпнув ладонью солёную воду, ополоснул лицо.