— Он пока единственный заинтересованный, — робко возразил Этьен. — И если его намерения серьёзны…

— Серьёзные намерения проявляются по-другому. Я сказал — забудь!

Чувства Этьена были как на ладони. Брат никогда не отличался особым самообладанием — Седрик читал его как раскрытую книгу. В душе Этьена ещё теплилась надежда — может, это тоже часть испытания? Хоть правилами это и не предусмотрено, но… этот может заполучить любого. Зачем ему покупать кота в мешке, если можно снять пробу? А уж Этьен бы постарался — если два года под началом его предыдущего наставника его чему-то и научили, так это постельным утехам. Весь вид Этьена обречённо вопил о том, что сейчас он упускает свой последний шанс, но вслух он покорно сказал:

— Да, отец.

Отец залпом допил коньяк и отставил на ближайшую бочку пустой бокал, давая понять, что разговор окончен. Этьен последовал его примеру, и они молча вернулись к лорду с лордессой.

***

Часы на донжоне пробили полночь. Седрик, безуспешно ворочавшийся в постели уже больше часа, вздохнул — опять до рассвета не уснёт. Почитать, что ли? Книга, в отличие от братца, не заменяла ему снотворное. Но Седрику необходимо было отвлечься, иначе мрачные мысли грозили захлестнуть его с головой, а книга была проверенным средством против любых горестей и напастей. Он уже было потянулся к выключателю прикроватного бра, как дверь спальни неслышно распахнулась — Седрик заметил лишь быстрое движение тени, — и на фоне тёмного дверного проёма возник высокий стройный силуэт.

— Кто здесь? — голос Седрика в ночной тиши прозвучал достаточно резко, чтобы вспугнуть непрошеного гостя.

— Возможно, ваш будущий наставник, баронет.

Седрика прошиб пот. По коже поползли мурашки. Лорд — видимо, не дождавшись братца, — решил сам нанести ему визит и ошибся дверью. Первой — злорадной — мыслью Седрика было впустить его и получить то, что причиталось Этьену. Этот спонтанный дерзкий план имел все шансы на успех. В тишине и темноте — лорд пришёл сюда явно не со светским визитом и свет вряд ли станет включать — Седрик вполне может сойти за брата: они и при свете дня очень похожи — если не считать выражения глаз, а их-то как раз лорд увидеть не сможет, — а ночью, учитывая то, что лорд с братцем ещё не спал, — и подавно. А считается, что наставники переходят к этому только после официального оформления отношений, причём инициатива должна исходить от воспитанника, когда он сам будет готов к этому, — это братец должен был бы сейчас нанести визит лорду. И тут ложь и лицемерие. Может, не так уж и плохо, что он не будет участвовать в этом фарсе? Рука Седрика непроизвольно сжала медальон на груди и дёрнула вниз. Цепочка натянулась и впилась в кожу. В голове мелькнула другая, не менее циничная мысль: а лорд неплохо устроился! Интересно, скольких он уже успел так «собеседовать»? Отец прав: будь у него серьёзные намерения насчёт Этьена, он вполне мог бы ещё потерпеть пару дней до заключения договора наставничества. От недотраха такой явно не страдает. Значит, лорд решил скоротать с братцем ночку, а наутро как ни в чём не бывало скажет, что братец не прошёл собеседования… И главное — мысли Седрика вернулись к первоначальному шальному замыслу, — никто не поймёт, в чём дело. Седрик, хотя бы на одну ночь, получит доступ к объекту своего вожделения, а лорд — губы Седрика непроизвольно растянулись в ухмылке — будет считать, что попользовался его братцем. Сам же братец на пару с отцом и тётушкой будут считать, что он не соответствует формальным требованиям лорда, что уже само по себе приятно. С какой стороны ни посмотри, сплошной выигрыш. Для Седрика. Но Седрик, силой воли осадив распоясавшуюся фантазию, тут же отверг эту идею. План был бы чудо как соблазнителен, если бы не был так унизителен. Не только потому, что Седрику претила всякая ложь и обман. Он — не ошибка, как бы ни пытались убедить его в этом милые родственнички. И он достоин чего-то большего и лучшего, чем траха по милости, из жалости или по недоразумению.

Седрик решительно потянулся к выключателю и зажёг верхний свет.

— Вы ошиблись спальней, лорд ван дер Меер, — сказал он и, предвкушая потрясение незадачливого гостя, смело взглянул ему в глаза. — Комната моего брата по диагонали справа.

— Я редко ошибаюсь, баронет, — непринуждённо ответил лорд. Седрик мысленно присвистнул: а лорд умеет держать себя в руках! Ну хоть что-то в корпоративных легендах правда — выдержка и самообладание, наравне с умом и внешностью, были визитной карточкой лордов-по-заслугам. — Особенно в вопросах наставничества. Вы позволите мне пройти?

— Да, разумеется, — спохватился Седрик — реакция лорда, вернее, её отсутствие, его обескуражила. — Прошу вас, присаживайтесь.

Привычная формула вежливости слетела с его губ раньше, чем он успел осознать её смысл, и теперь Седрик с досадой смотрел на единственное кресло со сваленной на него одеждой, которую он поленился убрать в шкаф. Но гостя это, похоже, не смутило. Он подошёл к кровати и вольготно расположился с краю.

— Простите, — пробормотал Седрик и, прикрывшись простынёй до подмышек, потянулся к рубашке. Лорд без тени смущения проводил его обнажённую спину взглядом, от которого поднимались волоски на руках. И не только.

— Вы позволите мне одеться? — чуть повысив голос, раздражённо спросил Седрик, задетый не столько подобной бесцеремонностью, сколько своей неподобающей реакцией на неё.

— С большой неохотой, баронет, — ухмыльнулся лорд, но всё же отвернулся. — У вас слишком красивое тело, чтобы его прятать.

Седрик молча просунул руки в рукава рубашки и, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, принялся неспешно и сосредоточенно застёгивать пуговицы. Цель визита лорда была ясна, и мозг Седрика лихорадочно соображал, как на него ответить. Задача усложнялась тем, что кровь стекалась не туда, где она сейчас была нужнее всего, и мысли Седрика путались.

— У меня, как вы уже знаете, свободно место воспитанника, — сказал лорд, не поворачивая головы. — Вы подали заявку, и она меня заинтересовала. В заявке вы указали, что желаете пройти собеседование втайне от своей семьи. Лордесса де Сен-Венан любезно пригласила меня погостить в своём родовом поместье, которое по счастливому совпадению оказалось и вашим местом обитания. Я решил совместить приятное с приятным, то бишь визит в Сен-Венан с вашим собеседованием. И поскольку днём у нас такой возможности не было, а дать ответ вашему отцу я должен уже завтра утром, нам не остаётся ничего другого, как провести собеседование прямо сейчас. Разумеется, при условии, что ваше намерение всё ещё в силе.

— Я младший сын, — пробормотал Седрик, желая объяснить своё стремление к конфиденциальности.

— Баронет, я не намерен тратить своё — и ваше — время на обсуждение очевидных фактов. Когда шанс стучится в ваши двери, имейте мужество дать чёткий и однозначный ответ.

— Я согласен, мой лорд. — Седрик застегнул последнюю пуговицу у горла и решительно вскинул подбородок.

— С решительностью у вас, в отличие от вашего брата, дела обстоят намного лучше. Первый тест вы прошли. Я уже могу повернуться?

— Да, конечно, — смутился Седрик. — Простите.

— Вы позволите мне присоединиться к вам?

Вопрос был ожиданной неожиданностью. Седрик, приняв решение, отступать от него не собирался и молча откинул край одеяла. Лорд снял халат, под которым ничего не оказалось, и, юркнув под одеяло, прильнул к Седрику. Седрика обдало жаром и бросило в дрожь.

Тест профессора Вальдорффа, которому подвергались все соискатели места воспитанника, выдавал всестороннюю исчерпывающую характеристику тестируемого. Помимо психотипа, личностных особенностей, уровня развития интеллекта и профессиональных склонностей и способностей, он очень точно определял темперамент и сексуальные предпочтения кандидата в наставничество. После прохождения теста его результаты вносились во всеобщую корпоративную базу данных, где сопоставлялись с уже имеющимися там соответствующими данными наставников. Когда последние искали себе подопечных, система выдавала им досье тех соискателей, которые подходили им наилучшим образом. Но и чисто эмоциональную, а значит, иррациональную и непредсказуемую, составляющую тоже нельзя было сбрасывать со счетов: по-настоящему гармоничные и плодотворные отношения могли возникнуть только между искренне симпатичными друг другу наставником и подопечным, — а потому окончательное решение — с обеих сторон — принималось только после личного собеседования. Сам тест соискателя состоял из трёх тысяч абстрактных вопросов, правильный или желаемый ответ на которые угадать было невозможно. «Выберите наиболее приятный вам цвет из предложенных. А теперь наименее приятный. Какой из представленных рисунков — читай: галлюциногенных цветных разводов — вам больше всего нравится? Какой из элементов в конструкции ниже — такой же фантасмагорической, как картинки перед этим, — вам кажется лишним?» Тест был на время. Времени для раздумий не было. После сотого вопроса Седрика выбросило в транс. Логика напрочь отключилась — чего, видно, и добивались создатели теста, — и дальше он уже выбирал действительно «первый пришедший на ум вариант ответа», как того и требовали условия теста.