Старший советник Второго лорда покивал.

— Ну что ж, учитывая стартовые условия и общие настроения, это можно считать победой. Ему вторили три рюмки, слившиеся в хрустальном звоне.

Лорд Эверс подошёл к воспитаннику и преемнику и, обняв обоих за плечи, подмигнул:

— Три маленьких голландца опять спасли мир?

Старший советник Второго лорда улыбнулся.

— Был ещё один — не поверишь, тоже голландец, — который пожелал остаться неизвестным.

— Забавный оксюморон, — ухмыльнулся Третий лорд. — Лорд, пожелавший остаться неизвестным.

— У него были на то причины.

— Тогда ты сам сможешь отблагодарить его по заслугам, — подмигнул лорд Эверс. — Когда станешь Верховным лордом.

========== Часть 5. Эндшпиль. ==========

1.

Седрик без стука — дверь была нараспашку — вошёл в комнату Марка и застыл у порога. Марк сидел на полу, скрестив по-турецки ноги, и вдохновенно что-то чертил в альбоме. Марк был прекрасен всегда. Но когда он вот так отдавался сполна своей страсти, в его облике появлялось нечто божественное, и Седрик мог любоваться им бесконечно. Седрик неслышно, чтобы не отвлекать Марка, подошёл к нему и присел рядом. Марк был чертовски талантлив. Космические узоры, которые так легко и непринуждённо возникали из небытия из-под его руки, были не просто произведениями искусства — в них прослеживалась выверенная математическая логика, к которой Марк сознательно наверняка не стремился.

— А ведь ты, если вдуматься, — сказал Седрик, — тоже будешь инженером. Инженером моды.

— Не буду. — Марк резко захлопнул альбом и, сложив руки в замок на коленях, уставился в стену. — Не в этой жизни.

Опять?! Что на этот раз? Седрика поразил не столько смысл слов Марка, сколько его голос — так безжизненно, тускло, по-взрослому он прозвучал. Но ещё больше его испугало выражение лица друга, вернее, отсутствие на нём привычной ухмылки, с которой тот неизменно встречал все свои крупные беды и мелкие неприятности. У Седрика засосало под ложечкой — он вдруг с пугающей ясностью осознал, что что-то ушло безвозвратно: Марк повзрослел, и это потрясло его даже больше, чем внезапное осознание неотвратимо приближающегося конца наставничества. Потрясение тут же сменилось яростью — уже дважды Марка так грабили: сначала в один день отобрали детство, а теперь так же жестоко лишили его юности.

— В смысле? — только и смог он выдавить из себя.

— Марке нужен менеджер, — ответил Марк. — Кроме меня, некому.

— Но… почему?

— У меня генетическая предрасположенность. — Уголки губ Марка едва заметно дёрнулись, и у Седрика чуть-чуть отлегло от сердца. — И карма такая, видно.

— А если по существу? — нетерпеливо перебил Седрик, и едва не взвыл от досады: подгонять Марка — себе дороже: теперь он из чистой вредности вечность дурачиться будет. Но опасения не оправдались — видно, такой уж сегодня день: всё навыворот.

— А если по существу, — посерьёзнел Марк, — я единственный в нашем «подвале», у кого за спиной пять лет наставничества у отборных лордов и связи в высших корпоративных кругах. Как ни крути, а дела придётся вести с Корпорацией: баронеты — наша целевая аудитория.

— Но… почему бы не нанять?..

— Исключено, — отрезал Марк. — Человек без корпоративного опыта не сможет вести дела на равных с корпоративными монстрами, а менеджер с корпоративным прошлым, если и согласится на нас работать, то только для того, чтобы подложить нас под Корпорацию.

Седрик понимал каждое слово, но от него ускользал смысл сказанного: Марк, Маркиз — скучный занудный менеджер в костюме и галстуке, оценивающий будущую коллекцию исключительно категориями рентабельности?! Бред!

— К тому же, — продолжал Марк, — нам нужен особый менеджер, согласный заниматься деловыми вопросами и не вмешиваться в творческий процесс.

— Что же здесь особенного? Это и есть работа менеджера. Везде так.

— Так, да не так. В обычных фирмах окончательное решение за финансами и продажами: если они сочтут продукт нерентабельным, зарубят на корню, каким бы уникальным и замечательным он ни был. Когда речь заходит о деньгах, дизайнеры и R&D права голоса не имеют. У нас принципиально другая модель: принимать решения будем… будут дизайнеры. Задача менеджера — их внедрять, а не объяснять, почему это невозможно. У нас культ креатива, а не прибыли. И так и должно остаться.

— Прибыль тоже важна, — сказал Седрик и сам ужаснулся — повзрослел не только Марк.

— Важна, — кивнул Марк. — Это и будет моей задачей: осуществлять бредовые идеи с прибылью.

— Ты же жизни себе без дизайна не мыслил. — Седрик запоздало подумал, что эту расхожую фразу в случае с Марком следует понимать буквально, но Марк, похоже, даже не заметил двусмысленности. Или оставил её без внимания.

— Это дело слишком много значит для меня, — сказал он, — чтобы мои желания могли иметь какое-либо значение.

Седрик не нашёлся что на это ответить — столь сильными были восхищение и уважение, переполнявшие его сейчас. Марк потрясал его уже столько лет, но сегодня он превзошёл себя — пожертвовал, нет, заплатил за мечту мечтой. Никогда ещё Седрик так не гордился другом: Марк наконец стал свободным — принял решение не назло, не вопреки, а осознанно. И никогда ещё он так не завидовал ему: каждый баронет спит и видит себя вторым лордом Вальбергом, прогнувшим Корпорацию под себя. Седрик тоже. Вот только он — как и все остальные — не готов идти ради своей мечты ва-банк. И отсутствие этой решимости — та причина, по которой он никогда не станет таким, как лорд Вальберг. И как Марк.

— У тебя получится. — Седрик хлопнул Марка по плечу и встал на ноги. — Ты настоящий лорд.

— Спасибо, хоть не банкир, — ухмыльнулся Марк, поднимаясь вслед за ним. — Сам-то решил уже, куда пойдёшь?

— Нет пока. — Седрик поморщился — вопрос был больной.

— А давай к нам! — вдруг сказал Марк, и только непривычное напряжение в его глазах выдавало, как долго и тщательно он этот «экспромт» готовил. — Нам позарез нужен толковый технарь. Дизайнеров у нас хоть отбавляй, а вот с инженерами и конструкторами — совсем беда.

Седрик мысленно хмыкнул. Ну ещё бы! Марк мечтал создавать особую одежду — смесь высокой моды с высокими технологиями. Наряды эти требовали глубоких познаний в моделировании и программировании: в ткань, наравне с обычной нитью, вплетались тончайшие провода и чипы с набором специальных программ, позволявшие носителю одежды самому выбирать себе под случай и настроение видеопринты. Но с таким же успехом он мог мечтать о генной инженерии, позволявшей выращивать узоры прямо на коже: лучшие инженерные — как, впрочем, и любые другие — кадры были нарасхват в Корпорации — туда они и шли.

— Спасибо, но… я не могу. Я нужен Корп… лорду ван дер Мееру в Корпорации.

— Понимаю. — Уголки губ Марка чуть было дёрнулись, но тут же опустились. — Но разве ты не затем сюда шёл, чтобы осуществить свои собственные мечты?

Седрик промолчал. Всё это было так. И не так. Седрик только сейчас, глядя на Марка, понял, что у него, по сути, и мечты-то не было. Вернее, все его мечты вытеснила одна глобальная мечта о Корпорации. Седрик, сколько себя помнил, мечтал о Корпорации как таковой, а не о своей возможной — и тем более желанной — роли в ней. Для него, с его-то стартовыми условиями, неслыханной удачей было уже просто попасть сюда, и ради этого он был согласен на всё. Марк имел все основания наплевать на Корпорацию и на лорда Коэна — и та и другой сделали для этого достаточно. И точно так же Седрик подобного права не имел — по той же причине. Марк уже с лихвой заплатил за свободу требуемую цену. Седрик же был перед Корпорацией и лордом ван дер Меером в неоплатном долгу.

Корпорация даёт много, а взамен требует всё.

***

В ту ночь он не спал.

Вспоминал. Думал. Решал.