— Прости, — повторил Седрик.

— Да ладно. — Марк, пожав плечом, сделал очередную затяжку, в сигаретной дымке его прекрасное эльфийское лицо казалось призрачно-зыбким, как и его история. — Не подумай, что я жалуюсь. Они ведь действительно были со мной… «любезны». Мне даже нравилось. Один, мой первый, совсем голову потерял. Всё умолял дождаться его, когда можно будет официально «приступить к наставничеству», золотые горы обещал. Вот только на следующей неделе приезжал следующий гость, ещё важнее… А лорды, особенно высшие, гордые перцы — им сложно смириться, когда им дают понять, что они не единственные в своём роде. Так что когда наконец стало можно, я уже никому нахрен не нужен был. У меня с отцом и лордами своя игра. И свои счёты.

Седрик промолчал — сказано было не ему.

— Знаешь, как лорд старший советник на «порошок» подсел? — хмыкнул Марк, и лицо его озарила плутовато-озорная улыбка, будто забавную шалость вспомнил. — Я просто невзначай обмолвился, что пошёл тогда со Вторым не ради карьеры. Просто, сказал я, невинно потупив глазки, мой бывший держал меня на «голодном пайке», вот я и сорвался. Лорд старший советник ничего не ответил. Но после этого уровень сервиса в спальне — а также на кухне, в кабинете и даже в прихожей — резко возрос. Это моя маленькая месть. Лорды ведь, в сущности, такие же, как все. И надо им то же, что и всем. А значит, ими очень просто управлять. Если знать, на какие кнопки нажимать.

Марк залпом допил свой кофе и нажал кнопку «Оплатить счёт» в настольном электронном меню.

— Отставить, — насмешливо сказал он, заметив, как Седрик тут же протянул руку с печаткой к сканеру. — Я тебя пригласил, мне и платить. Уж на кофе как-нибудь наскребу.

— И не страшно сейчас мне всё это выкладывать? — спросил по дороге домой Седрик.

— Как говорит лорд — пока ещё — старший советник, «а ты считаешь, что, располагая подобной информацией, ты можешь навредить Корпорации? Не советую. Впрочем, ты и не можешь». И потом… Может, я на это и рассчитываю? Проболтаешься ты, например, своему Мееру, а он такой же идеалист, как ты, поднимет шум, лорду советнику задницу без смазки надерут. Чем плохо?

— Я сегодня с Марком встречался, — сказал Седрик вечером лорду, едва тот переступил порог комнаты.

— И как он?

— Неплохо. Учитывая специфику его жизни.

Лорд вопросительно поднял голову, но в глазах его вопроса не было, и Седрик понял, что тот прекрасно всё понял. «Да уж, похоже, я действительно единственный, кто об этом даже не догадывался».

— Он мне кое-что рассказал. О детстве и… после. Я вот что хотел спросить… — Седрик мгновение помолчал. Он полдня, дожидаясь лорда, пытался понять, как лучше сформулировать донимавший его вопрос, — уж больно скользкая, неоднозначная и опасная тема. Но набиравшая обороты злость перевесила страх, и он выпалил на одном дыхании: — Как это возможно?.. Я имею в виду то, что с ним произошло. И происходит.

Седрик посмотрел в глаза лорду.

— Это возможно потому, — неожиданно резко отрезал лорд, — что у него подонок отец.

— Только отец?

— Выбирайте слова, баронет. Особенно когда делаете намёки.

— Хорошо, тогда постараюсь обойтись без намёков. А Корпорация, выходит, ни при чём?

Лорд вздохнул.

— Это скверная история, баронет. Но я вам её расскажу. Потому что ваши инсинуации ещё грязнее.

Лорд присел, откинулся на спинку стула, забросил ногу на ногу, пожевал губами.

— Начну я, пожалуй, — по некотором размышлении начал он, — с небольшого экскурса в статус-кво. Швейцария — последний оплот нейтралитета в Европе. В общем и целом нейтралитет этот никак не влияет на Корпорацию и её интересы, но в банковской сфере он представляет для нас настоящий вызов — не заполучив контроль над швейцарской банковской системой, нечего и думать о глобальном финансовом контроле. «Mirabaud & Cie» — главный коммерческий банк Швейцарии, контрольный пакет акций которого находится в руках отца Марка, — ключ к этой системе.

Седрик кивнул, и лорд, посчитав вступление достаточным, вернулся к существу вопроса.

— Отец Марка затеял опасную игру, — неспешно продолжил он. — Долгое время даже разговаривать с нами не хотел, а когда грянул всемирный кризис и запахло банковской реформой, начал прощупывать почву. С официальным предложением он к нам так и не вышел, а взамен разослал десяток приватных приглашений. Не стану отрицать, мы здесь тоже сплоховали. Никто из приглашённых не сообщил об этом в Совет. Хотя должны были. Впрочем, их можно понять. Будем откровенны, баронет, — сделал очередное отступление лорд. — Все мы выбираем этот путь, чтобы максимально реализовать себя и свои возможности.

На это Седрику возразить было нечего — это было так.

Корпорация, девиз которой: «От большого — к великому, от личности — к обществу, от личного блага — к всеобщему благосостоянию», держалась на двух китах — прогрессе человечества и самореализации личности. Последняя превалировала. Это, кстати, было одной из ключевых составляющих её успеха: в то время как остальные, традиционные, корпорации, ориентирующиеся исключительно на прибыль, превозносили лицемерный тимбилдинг и проповедовали ханжеское «Команда — всё!» (подразумевавшее не менее лицемерное «Личность — ничто»), в «Capabilities Corporation» ставка изначально делалась на индивидуальность, что и влекло к ней самых ярких и выдающихся личностей. «Коллектив» в Корпорации — понятие размытое и текучее. Здесь нет строгой и чёткой иерархии, кроме деления на три неформальных «касты»: «простых», высших и Верховных лордов. Альянсы и команды здесь возникают и формируются спорадически — это скорее мобильные «клубы по интересам», нежели устоявшиеся рабочие группы: вольные лорды объединяются временно и стихийно для совместного достижения интересных и важных каждому из участников группы целей.

— Перед тем, кто принесёт Корпорации главный швейцарский банк на блюдечке, — продолжал в унисон мыслям Седрика лорд, — откроются сказочные перспективы — для ещё большей самореализации. Каждый из гостей банкира считал себя единственным, сорвавшим этот джек-пот. И каждый держал информацию о «свиданиях» с банкиром при себе.

— А зачем это надо было банкиру?

— Он прощупывал почву — кто от имени Корпорации в состоянии предложить более выгодные условия и пойти на бóльшие уступки. А чтобы сделать будущих партнёров более сговорчивыми… Выражение «потискать коалу» вам что-нибудь говорит, баронет? — внезапно сменил тему лорд и, не дожидаясь ответа Седрика, сам же её развил: — У австралийцев, на случай, если переговоры с иностранцами заходят в тупик, есть проверенное средство: объявляют перерыв, в комнату переговоров запускают коалу и дают строптивым партнёрам с ней пообниматься. Пять минут спустя это уже совершенно другие партнёры. И переговоры обычно тут же сворачивают в нужное русло. Вы понимаете, баронет, о какой «коале» мы здесь говорим?

Седрик кивнул.

— Хорошо, — сказал лорд. — Но «коале», вот незадача, до возраста «тисканья» ещё целых два года. Марк Мирабо и сейчас — мужская погибель, а на заре своего расцвета это было нечто запредельное. И если такое создание — само! — приходит к вам в спальню и предлагает скрасить вам ночку… Ну что вы так на меня смотрите, баронет? — в голосе лорда прорезалась горечь. — Я там не был, меня не приглашали — не того полёта я птица. А если бы пригласили, — горечь сменила жёсткость, — то не уверен, что устоял бы. Как и вы, впрочем, тоже.

Седрик почувствовал лёд на спине и огонь на щеках — интересно, лорд это просто к слову сказал или же он догадывается, а может, даже и знает о том, что вчера сопутствовало «порошку»?

— Это он сейчас циник, каких поискать, — продолжал лорд. — А пять лет назад это был ангелочек во плоти — и внешностью, и характером. Верховные лорды теряли рассудок и волю, что уж говорить о простых смертных. Я это к тому, что не разверни банкир игру на десяток фронтов, любой из тех счастливчиков был бы счастлив осчастливить его сына. Но когда всё раскрылось…