— Спасибо, лорд ван дер Меер, — пересохшими губами поблагодарил Хендрик — чаевые, в пересчёте на обычные деньги, равнялись его недельному жалованью. — Вы очень щедры.

— Отнюдь, — улыбнулся лорд. — Я всего лишь хотел преподать урок своему воспитаннику, как следует благодарить за отличный сервис.

— Тогда приятного аппетита, господа.

Слуга откланялся, и Седрик с нетерпением схватился за нож и вилку.

— Можно руками, баронет, — сказал лорд, разрывая пополам копчёного угря и протягивая половину Седрику.

— Обычно я вас люблю, мой лорд, — пробормотал Седрик, вгрызаясь в нежную мякоть. — Но бывают моменты, когда я вас просто обожаю.

— Отличный малый этот Хендрик, вы не находите? — сказал Седрик, когда слуга, убрав следы их тайного пиршества, оставил их наедине.

— К чему вы клоните, баронет?

— Нам бы тоже в хозяйстве такой пригодился.

— Чтобы он тайком таскал для гостей — или, что ещё хуже, для вас — мои лучшие вина?

— Он всего лишь выполнял ва… наши распоряжения. Приставляя его к нам, лорд Эверс тем самым передал его под нашу юрисдикцию. И в этом смысле его не в чем упрекнуть, поскольку его долг — быть беззаветно преданным нам.

— Баронет, переманивать чужих слуг — плохой тон.

— А если он сам захочет уйти?

— Хороший слуга не бросит своего хозяина, а плохой нам не нужен. К тому же, уход от хозяев по собственной воле — это крест на репутации слуги.

— Так что вы предлагаете, мой лорд? — сдался Седрик.

— Получить его в подарок. От подарков не отказываются.

— Думаете, лорд Эверс согласится его подарить?

— Зависит от вас, баронет. Одно из самых важных качеств лорда-по-заслугам — умение получать что — и кого — угодно добровольно.

— Научите как?

— Этому нельзя научить. Но я могу создать условия, в которых это умение проявится в вас само.

***

Завтрак подали рано — в семь утра: крестьянская жизнь, как и кодекс наставничества, к праздности не располагали. Лорд Эверс и словом не заикнулся об отсутствии Седрика за ужином, и Седрик, всё это время сгоравший от стыда в ожидании встречи с ним, перевёл дыхание. Заодно у него появился повод не стесняться особо за завтраком, который, надо отдать должное сельскохозяйственным талантам лорда Эверса, был восхитителен: свежайшие ветчина, яйца, овощи, зелень, масло, хлеб, выпечка, не говоря уже о нарезке из десяти лучших сортов сыра — и всё собственного производства.

— Глядя на вас, баронет, — ухмыльнулся лорд ван дер Меер, который после приговорённой вчера почти в одиночку (Седрик ограничился одним бокалом — больше лорд не разрешил) бутылки вина пил только чёрный кофе без сахара, — можно подумать, что вы вчера не ужинали.

— А глядя на тебя, — парировал лорд Эверс, даже не пытавшийся скрыть своего умиления от вида уплетающего плоды его трудов Седрика, — можно подумать, что ты ужинал дважды.

Лорд ван дер Меер поперхнулся, а Седрик уставился в тарелку, чувствуя, что краснеет от усилий не прыснуть.

— Хендрик? — спросил лорд ван дер Меер, откашлявшись. — Я должен был догадаться, кому он служит.

— Грош была бы мне цена как наставнику, — ухмыльнулся лорд Эверс, — если бы информацию о своих подопечных я был бы вынужден добывать у слуг. Я ж тебя как облупленного знаю, не при воспитаннике твоём будь сказано.

Лорды постоянно подтрунивали и подшучивали друг над другом, но Седрик не мог не заметить, насколько эти двое любят друг друга: даже в самых смелых шутках лорда ван дер Меера сквозило уважение, а в самых едких подколках его наставника — гордость за своего воспитанника. Вот оно, идеальное партнёрство в лучших корпоративных традициях — наставничество, которое со временем становится союзом равных. Интересно, будут ли у него с лордом ван дер Меером когда-нибудь подобные отношения?

— И всё же, — сказал Седрик, — мне кажется, что от слуг можно много чего узнать о хозяине. Слуга — зеркало своего господина. Как воспитанник — зеркало своего наставника. — Лорд ван дер Меер с невозмутимым видом поднёс ко рту салфетку. — Уже сам факт наличия или отсутствия слуги — сам по себе statement.

— Во-о-о-т! — лорд Эверс торжествующе поднял палец перед носом своего бывшего воспитанника и, повернувшись к Седрику, доверительно сказал: — Этот снобствующий хиппи никогда не заведёт прислугу, а расплачиваться за это вам, баронет. В моё время хороший слуга был такой же неотъемлемой частью джентльменского набора, как чистый носовой платок.

— Хеннинг, у тебя начинается старческий маразм, — ухмыльнулся лорд ван дер Меер. — Это было ещё во времена наставника твоего наставника.

— Но если я подарю вам личного слугу, баронет, — продолжал лорд Эверс, пропуская подколку мимо ушей, — этому хиппующему снобу крыть будет нечем — от подарков не отказываются.

Лорд ван дер Меер отнял салфетку ото рта, даже не пытаясь больше скрывать многозначительную ухмылку.

— А ты не хмылься, — повернулся к нему лорд Эверс. — Хендрик парень умный и расторопный, даром что слуга. В наставничество, к сожалению, не прошёл, а в университет сам не захотел. Посчитал, что, помогая мне на ферме, научится большему, чем за партой в Лейдене. И был, разумеется, прав. Но в его возрасте не сыр надо варить, а мир познавать — не познав мир, хорошего сыра не сваришь.

На это Седрику с лордом ван дер Меером возразить было нечего — правота лорда Эверса была налицо, вернее, на деревянной дощечке. Она источала ароматы, достойные соперничать с самыми изысканными букетами из коньячного погреба замка Сен-Венан, манила филигранными дырками в молочно-золотистых боках и таяла во рту, разливаясь по желудку блаженством, а по душе — экстазом.

========== Часть 2. Гамбит. ==========

1.

В космополитическом Лондоне органично уживались новейшие мировые тенденции и старые добрые английские традиции. Клуб джентльменов, в который лорд ван дер Меер привёл Седрика, располагался на Сент-Джеймс-стрит и вёл свою историю ещё со второй половины восемнадцатого столетия. Со временем старые традиции приспособились к новым реалиям: «The Merit Club», в «девичестве» «Brooks’s», по-прежнему оставался закрытым элитным мужским клубом, но вход в него теперь был открыт только лордам-по-заслугам и их воспитанникам. Соответствующие изменения претерпело и само помещение клуба — теперь оно делилось на две части: мужскую и мальчишескую. Приглашение в клуб лорды получали по рекомендации трёх действительных его членов, и с собой они могли привести только своего подопечного.

На входе лорд ван дер Меер предъявил импозантному седому швейцару с бакенбардами свою и Седрикову членские карты в корпоративных бордовых тонах. Карты эти, как тут же понял Седрик, были только данью традиции, как и сам привратник. Настоящий контроль осуществляла электронная пропускная система — наверняка одна из разработок отдела лорда, — к считывающему устройству которой тот приложил свою печатку. Следом за лордом этой же процедуре подвергся и сам Седрик, с той лишь разницей, что его пропуск, прежде чем его активируют в членской базе данных, должен был быть завизирован электронной подписью лорда. У лорда допуск в клуб был пожизненным, пропуск же Седрика ограничивался сроком его наставничества.

Покончив с формальностями, лорд с Седриком прошли внутрь. К ним тут же подбежал распорядитель клуба, представительный сухощавый господин в классическом сюртуке, которому лорд перепоручил Седрика.

— Вас проводят в мальчишескую, баронет, — сказал он. — Очень сожалею, что не могу этого сделать лично. Я уже и так опаздываю.

Седрик понимал и не возражал. В Лондон сегодня прибывала делегация Верховных лордов из гамбургской штаб-квартиры, из-за чего весь британский филиал Корпорации уже месяц стоял на ушах. Официальная встреча была назначена на завтра, а сегодня вечером руководство филиала, к которому принадлежал и лорд ван дер Меер, давало в честь высокопоставленных гостей торжественный приём в своём лучшем клубе. Впрочем, запоздало подумал Седрик, высокий визит мог быть только предлогом, а на самом деле отказ лорда сопровождать его в его первый день в клубе мог иметь и другие, воспитательные, мотивы.