Если в фамилии оказался один человек, собравшийся причинить вред Верине, скорее всего, есть и другие. Возможно, среди них есть и те, кто просто собирает сведения, и те, кто должен убить. Вероятно, они работают на Кальва. Кому еще интересна Верина и ее интрижки? Я должен предупредить Друса, даже если наш разговор наедине вызовет новые сомнения. Я обязан предостеречь Друса, даже если каждый мой шаг, особенно после смерти Иовиты, только усугубит подозрения фамилии.
У меня просто нет выбора. Никому из фамилии нельзя доверять. Друс и Верина в смертельной опасности. Будь прокляты все угрозы, но я должен предупредить его.
========== Глава 11 ==========
- Севий, да что с тобой творится? – Тит подбирает с земли мой меч и подает его мне рукоятью вперед. – Вот почему нельзя прерывать тренировки на несколько дней кряду, идиот! Если Друс увидит, как ты дерешься, то ты сразу окажешься в яме.
- Если доживу до этого события, - бормочу я под нос. Я вернулся утром сразу после столкновения с Иовитой, а сейчас уже далеко за полдень. Друса все еще нет. Чтобы избежать новых подозрений, я сразу присоединился к бойцам, тренирующимся на площадке, но чувство тревоги не отпускает меня. Надо поговорить с Друсом, и как можно скорее.
Тит стучит мечом по своему щиту:
- Давай, еще разок. Может, в этот раз ты не будешь драться как баба?
- Как баба? – усмехаюсь я и принимаю защитную стойку. - Ты прямо напрашиваешься, чтобы тебе отрезали кое-что лишнее.
Он тоже встает в стойку и машет мне щитом:
- Ну давай, попробуй.
Мы начинаем новый раунд, но едва успеваем скрестить мечи, как скрип петель заставляет нас повернуть головы к воротам.
Во двор входит какой-то человек. Один из охранников машет из-за его спины новичку:
- Позови хозяина, немедленно. Ступай!
Новичок срывается с места и, промчавшись через площадку, скрывается за углом. Спустя минуту он возвращается, едва поспевая за Друсом и его двумя огромными телохранителями.
У меня екает сердце. Он здесь? Когда он вернулся?
- Ты Друс? – спрашивает незнакомец.
- Я, - отвечает Друс, скрещивая руки на груди, - а кто интересуется?
- Я просто возвращаю кое-что, принадлежащее тебе.
Он поворачивается к воротам и свистит. Тут же появляется раб, медленно толкающий перед собой тележку, и у меня перехватывает дыхание.
Все оборачиваются, шум тренировок стихает, и в наступившей тишине слышен только скрип колес.
И жужжание мух, роящихся над телегой.
Раб наклоняет тележку, и с нее вместе с грязной соломой скатывается тело. Голова болтается на сломанной шее и бьется о землю, поднимая облако пыли.
- Судя по жетону, он твой, - говорит гробовщик. Раб бесцеремонно отпихивает тело ногой и выравнивает тележку. Перед уходом гробовщик оборачивается. – Хорошего дня, господин.
- Что? – Друс показывает на тело. - Ты собираешься просто бросить тело у меня во дворе?
Мужчина пожимает плечами:
- Я делаю свою работу. На жетоне написано, что он принадлежит тебе, так что теперь это твоя проблема, - он подзывает раба. – Пошли.
Колеса тележки скрипят и трещат, гробовщик и его раб уходят, оставив после себя труп и роящихся над ним мух.
Друс выплевывает им в спину проклятие. Затем он смотрит на тело и резким жестом приказывает своему телохранителю:
- Переверни его на спину, хочу посмотреть, кто этот идиот.
Телохранитель переворачивает труп, и готов поспорить, что только я не удивлен, узнав Иовиту, мертвыми глазами уставившегося в небо.
Сердце бьется где-то в горле. Я с трудом удерживаю дрожь в коленях. Друс знает. Другие тоже знают. Времени мало, слишком мало, и нет никакого способа выяснить, что за опасность грозит Друсу. Больше ждать нельзя. Его нужно предупредить.
Ни о чем не догадывающийся Друс пинает тело.
- Аукторат, что ли? – ворчит он. – Дорогие ублюдки, - он подзывает щелчком пальцев одного из тренеров. – Возьми трех людей, вынеси его из лудуса и сожги где-нибудь с наветренной стороны, - он морщит нос и машет рукой перед лицом. – Быстрее. Пока проклятой мошкары не стало еще больше.
Три человека послушно поднимают тело Иовиты и выносят со двора.
Друс осматривает собравшуюся толпу.
- Что? Трупов никогда не видели? Возвращайтесь к тренировкам, пока не составили ему компанию.
Мы тут же принимаемся махать мечами. Проклятье, что мне делать? Любая попытка заговорить с Друсом наедине привлечет внимание, и тогда меня точно убьют. Теперь, когда все знают о смерти Иовиты, времени остается еще меньше. Все зависит от того, сколько еще человек замешаны в этом.
Что еще хуже, Друс остается на площадке и начинает в сопровождении телохранителей прогуливаться между дерущимися парами. Подходить к нему сейчас неосмотрительно. Только не здесь. И лишь богам известно, сколько времени у меня есть, прежде чем кто-то сделает следующий ход.
Он приближается, вот-вот пройдет мимо нас с Титом, и будь я проклят, но я не могу сосредоточиться. Мне слишком много известно. И еще больше неизвестно.
С Иовитой покончено, но, возможно, он был не один. Я кошусь по сторонам. Филосир облокотился на корыто с водой и наблюдает за двумя новичками, которые учатся обращаться с деревянными щитами. В паре шагов от него яростно сражаются Квинт и Луций, поднимая сандалиями облако желтой пыли. Есть ли у меня основания подозревать, к примеру, их? Друс собрал нас вместе, потому что мы ауктораты, но есть ли причина сомневаться в них больше, чем в других? Не знаю. Я просто не знаю.
Я знаю лишь то, что Иовита пытался убить Верину и, вполне возможно, Друса. Этот факт мучает меня, как зудящий укус насекомого.
Я должен рассказать ему.
Но вокруг слишком много людей. И они узнают, если я попрошу Друса о встрече раньше, чем будет сожжено тело Иовиты. Или их подозрений будет достаточно, чтобы перерезать мне горло только для того, чтобы увериться: мои дела с Друсом не угрожают фамилии.
Схватка с Титом завершена. Он отходит отдохнуть, а я смотрю на оружие у себя в руке. Перевожу взгляд на ланисту, прогуливающемуся по двору и наблюдающему за дерущимися бойцами. Желудок крутит от напряжения, сердце неровно стучит, но вариантов у меня мало, как и времени.
- Сикандар, – зову я здоровенного парфянина, который ожидает напарника, отошедшего попить воды. Я взмахиваю деревянным мечом. – Давай разомнемся.
- Ну держись, - он подбирает оружие и щит и присоединяется ко мне в круге.
Я не обращаю внимания на Сикандара. Привычными отработанными движениями я подставляю меч и щит, удерживая его на расстоянии, но атакую больше для виду, а не чтобы победить. Все мои мысли вертятся вокруг Друса и сокращающегося между мной и прогуливающимся по площадке ланистой расстояния. Он приближается и, видимо, собирается переговорить с одним из тренеров или проконтролировать бойцов, сжигающих тело Иовиты.
Я считаю шаги Друса. Время замедляется.
Сжимаю кулак.
Друс почти рядом. Еще ближе. Совсем близко.
Сейчас!
Без колебаний и предупреждений я швыряю меч на землю и стремительно бью Сикандара в лицо.
- Какого… - отшатывается Сикандар, но быстро приходит в себя и выпрямляется. Он сбивает меня с ног, мы с бранью барахтаемся в пыли, только кулаки мелькают. Он бьет меня в челюсть, и от боли на мгновение туманится рассудок, но драться я не прекращаю. Опрокидываю Сикандара на спину и замахиваюсь снова, но огромные ручищи вздергивают меня на ноги.
Рядом раздается крик Друса:
- Что тут происходит? Во имя…
Я вырываю руку, поворачиваюсь на голос и с размаху наношу удар.
Мой кулак встречается с его лицом
Все присутствующие дружно ахают, и, пока Друс от удара летит назад, время останавливается.
Он еще не упал, а меня уже скрутили его похожие на быков телохранители. Сдвоенный вес этих громил выдавливает весь воздух из моих легких. Они роняют меня на землю, и мне в горло впивается острое лезвие.
- Стойте! – приказывает Друс. Сидящие на мне мужчины замирают. Меч замер у моей глотки, я пригвожден к земле, но никто не шевелится. Могу поклясться, что мертвая тишина наступила во всех Помпеях.
