— Богиня, мальчики! — Мэй закатила глаза, покосившись на зардевшуюся Люсинду, выглянувшую в окошко кареты. — Все всё поняли, пора трогаться.

— Мэй, — позвала Люсинда, — садись ко мне.

Мэй кинула быстрый взгляд на Баки. Тот кивнул. Мэй привязала коня к карете и забралась внутрь, на бархатные подушки.

Они наконец-то тронулись в путь.

Коней особо не гнали, останавливаясь на ночь либо на постоялых дворах, где Джек выделял лучшие комнаты «девочкам», а сам ютился в одной со своей охраной, либо в замках благородных господ, чьи земли они в тот момент проезжали — но тогда приходилось, чуть ли не выгоняя Мэй спать во двор, вновь делить постель с супругой.

Джек старался быть вежливым и предупредительным, развлекал Лулу разговорами во время пути, пару раз брал её к себе в седло, показывая округу и места, до которых на карете было не добраться. Люсинда радовалась, поддерживала разговоры, восхищалась красотами. И на каждом постоялом дворе звала Мэй спать в свою комнату — «ради безопасности», как говорила она.

Мэй ничего не говорила о том, как ей спится в одной комнате с Люсиндой, но выглядела она окрыленной и помолодевшей.

Недели через две пути, ближе к Шайло, им стали попадаться замки дворян, знавших Джека в лицо. Каждый раз они смотрели на Джека как на воплощение Богини или восставшего из мертвых духа.

По большей части дворянство любило всегда сдержанного на язык принца, редко посещавшего балы и прочие дворцовые увеселения. Всем были известны его подвиги на границе, сколько бы Сайлас ни пытался их принизить или выставить не в самом благовидном свете. Кто-то верил, но большинство умело читать между строк.

— Я здесь каждую деревню знаю, — потерянно улыбнулся Джек. — Каждый поворот дороги, но всё жду, что вот-вот покажутся шпили Шайло.

— Не расслабляйся, — сказал Брок, подъехав поближе. — В Шайло самое-то веселье и начнется.

— Тебе надо принять присягу у всех нас в замке ближайшего графа, или какой там попадется, — добавил Баки. — Тогда мы сможем войти во дворец как твоя личная гвардия. А когда ты взойдешь на трон, я стану твоим телохранителем.

— А я начальником дворцовой охраны, идет?

— Идёт, — улыбнулся Джек, подставляя лицо весеннему солнцу. — Ближайшие земли принадлежат Кроссам, а там мне явно не обрадуются. Если свернуть севернее, можем до темноты успеть добраться до замка Джозефа Лейсила, он мой армейский друг, за последнюю гефскую кампанию получивший дворянский титул и земли от Сайласа. Он человек хороший, власти всегда сторонился, да и прошли мы через многое вместе.

Джозеф Лейсил так обрадовался, увидев живого принца Джонатана, что едва не бросился ему на шею. Удержало Лейсила только знание этикета. А вот когда Джек представил Джозефу свою супругу, Люсинду Бенджамин, Лейсил просто оторопел и на какое-то время потерял дар речи.

Неженатый Лейсил выделил Джеку и Люсинде лучшую спальню в своем поместье, как можно удобнее расквартировал его сопровождающих, а за ужином признался:

— Я не ожидал, что вы решитесь заключить брак, Ваше высочество.

— Почему же? — тут же вскинулась Люсинда.

— О, простите, Ваше высочество, — смешался Лейсил. — Вы прекрасны и родовиты, просто… Извините, я простой солдат, не обучен придворным манерам…

Баки, который на правах личного телохранителя принца присутствовал тут же, посмотрел на Джека и вопросительно вскинул бровь.

Джек поцеловал тонкую ладошку супруги.

— Джозеф не знал, что мы с тобой были помолвлены, дорогая, — пояснил он. — Война — не лучшее место для разговоров о несбыточном, — и обернулся к Лейсилу, обещая взглядом разве что голову ему не откусить за такие комментарии.

Джозеф сдулся, замельтешил, гоняя слуг, торопя с поздним ужином и размещением таких неожиданных гостей.

Мэй проводила Люсинду в предоставленные им с принцем покои, чтобы та могла спокойно привести себя в порядок.

— И что это было, Джо? — Джек нахмурился. — Что значит «не решусь на брак»? Я, между прочим, на престол претендую! У короля всегда есть королева, чтобы ты там себе ни думал. Мы давно всё с тобой решили. Ещё тогда, в Порту Процветания разобрались.

— Джек…

— Что «Джек»? Вот что?

Джозеф Лейсил отвернулся, кусая губы. Брок покачал головой и посмотрел на Джека с легким укором.

— Присяга, — шепнул Джеку Баки. — Завтра с утра. Он свидетельствует.

Дернув уголками губ, Джек поднялся, подошёл к бывшему любовнику, встал плечом к плечу.

— Джо, — негромко начал он. — Столько лет прошло. Мне говорили, вы с Шоном Слоу собирались идти в храм Богини. Я был рад за тебя, решил, что ты понял всё правильно, решил двигаться дальше. Что принц, что король не принадлежат себе. — Джек бросил мимолётный взгляд за спину. — Не могут связать свою жизнь с теми, кто действительно важен. Я знаю твою позицию, но в Гильбоа у короля должна быть королева, наследники.

— Я… я понимаю, — понурился Джозеф. — Просто… не ожидал. Простите мне мою бесцеремонность, Ваше высочество.

После ужина, когда Баки, Брок и Джек остались наедине, Брок спросил:

— Что ты нашел в этой бледной немощи, принц? Ведь взглянуть не на что.

— Он был первым, кто оценил меня не как принца Джонатана, а как друга, соратника. Мы воевали, жили в одной палатке. Он показал, что правила нарушать иногда правильно. Мы были вместе три года, пока меня не вернули во дворец. Джо был против, призывал устроить бунт, отстаивать право на любовь, чуть было не раскрыл наши отношения. Брок, я был юн, а Джо — первый, кто ко мне отнёсся по-доброму.

Брок обнял Джека, прижал к себе, потрепал по волосам, но ничего не сказал. Баки обнял обоих, сграбастал, как медведь. Так их и нашла Мэй.

— Принц, Ее высочество просили, чтобы сегодня вы легли отдельно, — бесцеремонно заявила она. — Принцессе нездоровится.

— С ней все в порядке? — спросил Баки, тут же встревожившись.

Мэй скорчила рожицу «какие вы, мужчины, непонятливые!».

Встрепенувшись, Джек нахмурился, вышел за дверь и крикнул слугу, приказав пригласить лекаря в гостевые покои. Может, в состоянии супруги не было ничего опасного, но он считал, что лучше уж увериться, чем что-то произойдёт в дороге и он ничем не сможет помочь, а заодно сообщить шевалье Лейсилу, что Его высочество просит выделить ему покои отдельно от супруги.

— Так, Мэй, иди к Люсинде и чуть что — зови меня. Как только лекарь её осмотрит, попроси зайти ко мне, поняла? — серьёзно глянув на наёмницу, попросил он.

Мэй взглянула на Джека как на идиота, но послушно кивнула.

Лейсил самолично проводил принца в самые лучшие из оставшихся покоев — свои собственные. Может, он на что-то и рассчитывался, но глянул на Брока и Баки, высившихся за плечами Джека, и как-то сразу скукожился.

— Что-то не так, Джозеф? — вскинул брови Джек, заметив, как погрустнел шевалье. — А, прости, я не представил моих сопровождающих. — Он улыбнулся. — Баки Барнс — мой личный телохранитель и Брок Рамлоу — начальник охраны. Господа, шевалье Джозефа Лейсила вы знаете. Он мой старинный друг и соратник. Можете отдыхать, а мы пока побеседуем. Джо, нальёшь мне выпить? — Джек опустился в глубокое кресло.

Джозеф сам налил Джеку вина в хрустальный бокал, плеснул и себе.

— Поздравляю со свадьбой, Ваше высочество, — сказал он. — А ты сильно изменился. Знаешь, король на все королевство объявил о твоей смерти, но похорон-то не было. Я надеялся, что ты все-таки жив. И не я один. Многие ждали твоего возвращения. И вот — ты вернулся. Дать тебе дополнительную охрану?

— Лишним не будет, — кивнул Джек. — Почти всех своих я оставлю Люсинде, если придётся прорываться во дворец с боем, и любая пара мечей пригодится. А насчёт смерти, — принц улыбнулся, провернул на пальце отцовский перстень, — Сайлас поторопился, как и тогда, помнишь? Списал весь наш отряд. Я удачно вляпался в неприятности, Джо, отсиделся, перевёл дыхание, обрёл верных людей и силы. И теперь могу заявить о праве на престол во всеуслышание.

— Тебе еще неделя до столицы, не меньше, — задумчиво сказал Джозеф. — Я оповещу дворян, и к назначенному тобой сроку они подтянутся в Шайло, чтобы поддержать тебя, Джек.