– Нет, по правде говоря он мне так и не позвонил за три дня, может и сам понял, что раз не заладилось с самого начала, то и пытаться не стоит?

– А может у него какие-нибудь дела, весь он всё-таки супер звезда. Ай!

Я тыкаю её пальцем в ребра, столько неприкрытой иронии сквозит в её словах.

– Ладно, ладно, ну я правда думаю, что он ещё объявится. Я только так и не поняла, он тебе понравился или нет?

– Ну он вроде приятный и старается быть милым, мне даже показалось, что за его маской плейбоя скрывается что-то большее.

– О, ну я рада, что это уже не однозначное нет.

Мы слышим как открывается входная дверь и до нас доносится стук каблуков по мраморному полу.

– Где мой любимый спиногрызик? – Чёрная влетает в дом, снимая солнечные очки. – Тётя Марина захватила свою любимую сумочку в честь его дня рождения.

Мы с Саломе переглядываемся и дружно прыскаем.

– Марин, сколько можно уже это уже вспоминать?

– Минуточку. Налей мне тоже, – Марина тыкает пальцем с идеальным маникюром в бутылку, – Сол, а когда ты простишь ту девицу, которая пролила на своё белое платье бокал красного вина у тебя на свадьбе?

– Сомневаюсь, что это возможно. – усмехается она.

– Ну вот и у меня с Георгием так же. Простить-то я простила, но уже представляю, как припомню это на его совершеннолетии.

– Ник, ты уже сходила к Наталье Вадимовне?

– Кому? – не понимает Марина.

– Это психолог, она очень помогла моей маме стравиться со смертью отца пару лет назад. – поясняет Саломе.

– Хочешь отправить её к очередному мозгоправу? – фыркает Чёрная.

Она говорит «очередному», потому что за последний год я обошла, кажется, каждого более менее авторитетного специалиста в Москве, но всё это ограничивалось максимум второй встречей. Я не могла доверить постороннему человеку столь глубокие переживания своей души, поэтому сбегала как только мы пытались поднять разговор об Игоре.

– Ещё нет, – вздыхаю я, – мы можем не говорить об этом сегодня?

– Ник, – Сол накрывает мою руку своей, – я прошу тебя сходить к ней хотя бы один раз, ради меня. Я знаю, что ты сделала: закапала боль внутри, но так и не отпустила её и теперь она разъедает тебя изнутри. Я знаю о чём говорю, отец ушёл из жизни чуть раньше Игоря и мама пережила всё то же самое, и Наталья Вадимовна – единственная, кто смог поставить её на ноги.

– Сол, я не уверена, что от этого будет толк, правда, – хмурюсь я, – я обошла лучших и никто из них так и не смог помочь мне, я измотана этими бесконечными встречами.

– Сходи ради меня! – даже удивляюсь такому её напору, обычно Саломе держит нейтралитет. – Не отстану, пока не пообещаешь к ней записаться!

Я смотрю в её карие глаза, наполненные таким беспокойством за меня, что у меня наворачиваются слёзы.

– Ладно, – говорю я мягко, – один сеанс.

– Этого будет достаточно, уверена, чтобы она произвела на тебя впечатление.

– Так и знал, что застану вас на кухне. – Давид, муж Солы, заходит и обнимает нас с Мариной по очереди. – Пойдёмте, там три машины уже на подъезде, встретим всех и организуем Георгию сюрприз.

– А клоуны будут?

– Ну тебя же пригласили. – хмыкает Давид, обнимая Чёрную за плечи и уводя в прихожую.

– Он мне всегда нравился. – Маринка указывает пальцем на него, одобрительно кивая Саломе.

На праздник пригласили соседей по участку и ещё каких-то друзей Георгия, с которыми он ходит на обучающие курсы, нас с девчонками и ещё несколько коллег Давида, с которыми мы все были давно знакомы. В общей сложности нас оказалось человек пятнадцать взрослых и десять детей, что создавало в доме непередаваемый галдеж, даже не смотря на то, что детская находилась на втором этаже. Ощущение, что там прыгало стадо бегемотов, а не детей.

Через несколько часов я почувствовала привычное желание сбежать, это состояние сродни нарастающей панике, когда ты даже не слышишь, что тебе говорит собеседник, а просто мечтаешь поскорее оказаться в своей квартире, наедине с собой. Подобные состояния возникали во мне постоянно после того, как Игоря не стало, поэтому последний год я провела в Москве, никуда не выезжая, боясь, что паническая атака может случиться со мной за границей, вдали от дома. Саломе и мои близкие знали об этой проблеме, поэтому никто не обижался, если я внезапно прощалась, чтобы покинуть компанию, мероприятие или вечеринку. Я тепло поцеловала маленького изменника и его родителей, пообещав вскоре вновь к ним заехать.

Уже выходя на улицу, я столкнулась с Черной, которая курила на веранде.

– Уходишь?

– Угу, поеду домой, устала.

– Или опять этот твой приступ?

– Марин, я когда-нибудь смогу это преодолеть, надеюсь, но пока есть как есть. – опускаю я глаза.

– Тебе есть хоть чем прикрыться. – усмехается Марина, выдыхая дым и туша сигарету.

– Считаешь, что я симулирую?

– Считаю, что у твоего состояния есть некоторые привилегии, которым я завидую. Например, возможность сбегать с детских праздников, не обижая при этом подругу. Всё, береги себя. – она целует меня в щеку, обдавая легким запахом табака, от которого у меня начинается слюноотделение, как и у любого бывшего курильщика.

Уже когда мы с Петей едем по направлению к Москве, я понимаю, что ещё даже нет шести, а я так и пила всё время только безалкогольные напитки. Внезапно, словно чувствуя импульс, я достаю телефон из сумочки и прикладываю его к уху, нажав кнопку вызова.

– Да? – глубокий женский голос словно не удивляется моему звонку.

– Наталья Вадимовна?

– Да, это я.

– Меня зовут Вероника, Саломе Аданая дала мне Ваш контакт.

– Я слышала о Вас Вероника, хотите записаться на приём?

– Ну.. в общем да.

– Хорошо, мой кабинет на Цветном бульваре, и есть свободное окно через полтора часа, если успеете.

– Полтора часа, Цветной бульвар, – повторяю я, смотря на Петю через водительское зеркало. Получив его одобрительный кивок, я отвечаю уже Наталье, – должна успеть.

– Тогда до встречи, я пришлю Вам по смс точный адрес.

– До встречи.

Я сижу на своей кухне за барной стойкой, в руке у меня ручка, а перед глазами чистый лист бумаги, и я абсолютно не понимаю какого черта собираюсь делать.

Наталья Вадимовна очень быстро развеяла мои опасения, по поводу того, что она будет стараться залезть мне в душу и вытащить наружу всю боль. К моему удивлению, больше говорила она, рассказывая про какие-то отделы мозга, отвечающие за различные эмоции. По правде говоря, я не поняла ни слова из её речи и немного переживала, словно находилась на экзамене и в конце меня попросят написать эссе по этому экскурсу в психологию.

– Пишите ему письма каждый день. – произнесла она внезапно.

– Кому? – не поняла я.

– Игорю, Вашему мужу.

– И.. И о чем я должна там писать? – смутилась я.

– Да о чём пожелаете. – развела руками Наталья. – Хотите, напишите про вкус десерта, который Вам понравился, хотите, новости про своих или общих друзей. Единственное правило – писать каждый день и хотя бы по паре предложений от руки. С обращением и прощанием.

– И я должна отправлять эти письма Вам?

– Ни в коем случае. – качает головой Наталья. – Мне будете просто ежедневно отписываться смской с одним словом: «сделала». Так я буду знать, что мы с Вами работаем. Встречаться будем раз в две недели.

Полностью сбитая с толку, я согласилась на этот странный метод, показавшийся мне обманчиво простым.

Сейчас, сидя перед пустым листом бумаги, я уже пожалела, что ввязалась в это. Все, что я пыталась написать, выглядело невероятно глупо.

«Здравствуй, Привет, сегодня была чудеснаяый погода, день. Георгий очень подрос, тебе бы понравилось.»

Господи, что за чушь? Что бы ему понравилось? Я роняю голову на руки, сминая листок и бросая его в мусорное ведро.

Телефон звонит как раз вовремя, чтобы не дать мне спуститься за сигаретами, о которых я мечтаю последние несколько дней, но слава богу, пока держусь.