***

Каждый день Ваньянь Ся приходил к Су И, чтобы нанести на его ногу целебную мазь. То ли боль постепенно притупилась, то ли Су И к ней просто привык, но терпеть становилось всё легче и легче. На десятый день Ваньянь Ся осмотрел своего пациента, и на лице второго принца впервые появилась облегченная улыбка.

— На мой взгляд, с твоей ногой всё в порядке, — сказал он. — Теперь тебе нужно как можно больше ходить, чтобы разминать ногу, и тогда через несколько дней ты вновь станешь прежним бравым генералом, который одержал на поле боя сто побед.

Но Су И с горечью рассмеялся:

— И охота тебе надо мной шутки шутить! Разве не знаешь пословицу — «Кто переступил порог богатого дома, тот погрузился в морские глубины»? Что уж говорить про императорский дворец! Да, когда-то я вел солдат на поле боя, когда-то я мог вольно ходить по земле — но те времена давно в прошлом. Теперь я об этом даже мечтать не смею.

Ваньянь Ся увидел, что Су И глубоко опечален, и сам горько вздохнул. Потом решил переменить тему разговора:

— Честно говоря, я и не ожидал, что ты сумеешь вытерпеть такую боль. Кстати, в последние дни только и слышно, что на границе идет война. Не знаешь, каково положение дел?

Су И покачал головой:

— Я и сам теряюсь в догадках. Ваньянь Сюй, похоже, четко представляет себе бамбук, осталось только нарисовать картину. Но вести о победе ко мне не спешат. Когда я задаю вопросы, он умело уводит разговор в сторону. Если же настаиваю всерьез, он знай себе твердит: «Всё идет по плану, всё идет по плану…» Увы, даже не представляю, о чем он думает! Если буду приставать с расспросами, люди снова скажут, что я вмешиваюсь в дела государства. Но, если молчать, уже сил нет терпеть…

Тут Ваньянь Ся не выдержал и рассмеялся, не дав ему закончить:

— Твое сердце вечно болит за всех и каждого в Поднебесной! Ни к чему так сильно бояться, что люди скажут о твоем вмешательстве в управление страной. Семейные дела императора — это тоже дела государства. Кроме того, мой брат-император вовсе не хочет ограничивать твою жизнь стенами гарема. Уверен, он питает к тебе самое искреннее уважение.

Пока они так разговаривали, в покои вошел Ваньянь Сюй. Второй принц понимал, что его брат-император желает, чтобы он поскорее удалился, поэтому поспешил встать и попрощаться со своим пациентом:

— Мне пора. У меня еще много дел. Не забывай побольше ходить, укреплять мышцы. Только не утомляйся чересчур. Во всем нужно знать меру.

С этими словами он быстро покинул покои императрицы, а император тут же подошел и подхватил Су И на руки. Но в каких заоблачных далях витали мысли Ваньянь Сюя, его супруг понять не мог. На лице императора была написана столь глубокая задумчивость, что, глядя на него, Су И совершенно растерялся.

95.

Ваньянь Сюй долго молчал, потом лицо его осветила улыбка.

— Значит, лекарство тебе больше не требуется? — воскликнул он.

Су И покачал головой:

— Ся-эр сказал, что лечение прошло успешно, теперь нужно только побольше ходить, чтобы разминать ногу. — Затем он поинтересовался: — А как идут дела на границе? Какие бы ни были вести — хорошие или дурные, — лучше расскажи мне всё, я не в силах унять тревогу. Особенно беспокоюсь за судьбу мирных жителей.

Император снова улыбнулся:

— Раз уж ты принимаешь эту войну так близко к сердцу, почему бы тебе самому не поехать и не посмотреть?

Услышав его слова, Су И изумленно распахнул глаза и невольно ахнул:

— Что ты говоришь? Ваньянь Сюй, ты хоть понимаешь, что ты такое говоришь?

Император обнял супруга, не переставая улыбаться:

— Конечно, Мы хорошо понимаем, что Мы говорим. Су Су, неужели ты не тоскуешь по бескрайним пустынным просторам? По бесконечным пескам, которые ты пять лет поливал своим потом и кровью и готов был защищать даже ценой собственной жизни? — Он мягко разжал напряженные пальцы Су И, которыми тот вцепился в его одежду, и голосом, полным искренней теплоты, продолжил: — Знаю, ты по ним скучаешь. Твоя жизнь не должна медленно угасать в гареме, в этой золотой клетке, — хотя ты моя императрица, и так будет всегда, до скончания века. Но для меня ты не только возлюбленный супруг. Я хочу, чтобы ты был моей правой рукой. В трудные времена ты должен становиться для меня надежной опорой. Мы будем вместе шутить, смеяться, обсуждать военную стратегию и тактику, при свете фонарей будем устраивать поединки на мечах. Мы вдвоем создадим наш мир, приведем эту страну к счастью и процветанию. Только такая жизнь тебя достойна, ты согласен, мой Су Су?

Потрясенный Су И не знал, что и сказать. Каждое слово императора заставляло сердце взволнованно стучать, затрагивало самые глубокие, самые сокровенные струны души. Су И устремил взгляд на сияющего супруга, понимая, что никакие сладкие речи не в силах передать, какой живой отклик рождают слова императора в его сердце, не в силах выразить полную меру его признательности. Он и помыслить не мог, что после плена, после гибели родной империи, после императорского гарема снова получит возможность применить свои умения и таланты на благо народа и страны.

Глядя в изумленное лицо Су И, Ваньянь Сюй рассмеялся и добавил:

— Что такое, Су Су? Хочешь, чтобы Мы пожаловали тебе звание главнокомандующего? Или лучше — Верховного главнокомандующего всех войск Поднебесной?

Тут Су И вскочил на ноги и, серьезно глядя императору в лицо, сказал:

— Если ты и в самом деле позволишь Су И вернуться на поле боя, ему достаточно будет звания простого солдата.

Ваньянь Сюй тоже поднялся, чтобы поддержать супруга под руку.

— Эй, потише, потише! — встревоженно повторял он. — Твоя нога еще не совсем здорова. Только посмотри — ты же совсем о себе не заботишься. Прежде чем отправляться в военный поход, нужно полностью восстановить силы. Кроме того, я не только хочу, чтобы ты снова побывал в знакомых местах, я намерен самолично принять участие в этой войне. К отъезду необходимо как следует подготовиться, наберись терпения!

Су И пережил новое потрясение.

— Сколько же дней на это уйдет? — воскликнул он. — И останется ли для нас еще дело на поле битвы? Ты ведь утверждал, что у тебя множество искусных полководцев.

Ваньянь Сюй усмехнулся:

— Да, есть у меня один исключительно талантливый полководец, но ты и сам понимаешь: в Сяолине тоже хватает умников да храбрецов. Их правитель поспешил ввязаться в войну и втянул в нее множество диких кочевых племен. В этой войне не так легко будет вырвать победу. Но не беспокойся: хотя угроза довольно серьезная, враг ни шагу не ступит за дозволенный рубеж и не проникнет слишком далеко вглубь страны. Поэтому простым людям, жителям тех мест, нечего опасаться. Твоя же главная задача — твердо встать на обе ноги, только тогда мы сможем тронуться в путь. — Вдруг императору в голову пришла какая-то мысль, и он тут же воодушевился: — Су Су, Ся-эр ведь сказал, что тебе нужно побольше ходить? Давай-ка я составлю тебе компанию!

— У тебя же столько важных дел, — запротестовал Су И, — разве подобает тебе попусту тратить время на всякие пустяки? Для этого есть Цзы Нун…

Но не успел он договорить, как Ваньянь Сюй вскочил сам, помог ему подняться и жизнерадостно рассмеялся:

— Ничего, неотложных дел у меня пока что нет. Идем, я буду поддерживать тебя, и мы немного прогуляемся.

Су И ничего не оставалось, кроме как опереться на его руку и медленно двинуться вперед. Поначалу в ноге еще чувствовалась боль, но потом стало намного легче. Хотя Ваньянь Сюй был рядом и поддерживал супруга, сам император волновался едва ли не больше, чем Су И. Хотя день выдался холодный, на лбу Ваньянь Сюя от напряжения выступили капельки пота, и он непрестанно увещевал супруга:

— Не спеши, не спеши… Эй, не стоит так высоко поднимать ногу!.. Вот… так уже лучше…

***

По садовой тропинке возле роскошного Дворца Наслаждений медленно шагали двое мужчин — шагали, держась друг за друга, плечом к плечу. Четыре доверенные служанки — Цзы Нун, Цзы Янь, Цзы Нань и Цзы Лю — смотрели на них из окна второго этажа, растроганные до глубины души. То и дело до девушек доносился негромкий голос: