— Ваньянь Сюй, госпожа Лэй утверждает, что ты вступил с ними в сговор, чтобы обмануть меня. Как это понимать? — поинтересовался Су И.

Император, являвший поистине жалкое зрелище, волевым усилием попытался вернуть себе пошатнувшееся достоинство. Бросив на госпожу Лэй укоризненный взгляд, он изобразил вымученную улыбку:

— Это… это так, пустяки. Мы просто подумали, если причиним твоим друзьям вред, ты никогда Нам этого не простишь. Поэтому Мы хотели… Мы решили схватить их только для того, чтобы взять тебя на испуг. Но Мы опасались, что у кого-нибудь из них от страха сердце не выдержит, ведь тогда… тогда их смерть была бы на Наших руках. Поэтому… поэтому… в общем, Су Су остальное ты и сам уже понял.

Он замолчал и виновато повесил голову, не смея поднять взгляд на Су И в ожидании сурового приговора.

Прошло немало времени, но Ваньянь Сюй так и не услышал ни яростного рыка, ни грозных проклятий. Гадая, что бы это могло означать, он вдруг увидел, как две изящные, но сильные руки крепко схватили его за плечи. Император поднял голову и с изумлением обнаружил, что супруг смотрит на него с выражением, какого Ваньянь Сюй доселе ни разу не видел на его лице — с выражением искренней теплоты и нежности.

— Ты же монарх, повелитель целой империи, — с мягкой улыбкой напомнил ему Су И. — Что за пришибленный вид? Убери-ка эту кислую мину, к чему давать людям повод для насмешек?

========== 49-50 ==========

49.

От природы император обладал острым и изворотливым умом, но в этот момент он остолбенел и окончательно перестал соображать. Не сводя глаз с любимого лица, спокойного и умиротворенного, как прозрачные воды осеннего пруда, он опасался, что это лишь затишье перед бурей, и Су И решил дождаться возвращения во дворец, чтобы там обрушить на него, Ваньянь Сюя, всю силу своего праведного гнева. Чем больше император думал, тем сильнее его грызла тревога. Наблюдая, как Су И непринужденно беседует со старыми знакомыми, Ваньянь Сюй смертельно боялся предстать перед лицом этих простых людей обычным мужем-подкаблучником. Вдвоем с верной Цзы Нун они незаметно отступили к дверям, вышли на улицу и принялись думать да гадать, как поправить дело. Но сколько ни ломали они головы, так ни к чему и не пришли.

Вопреки ожиданиям, Су И после возвращения во дворец ни словом не упомянул о том, что произошло. Несколько дней Ваньянь Сюй с замиранием сердца ждал, когда разразится буря, но, казалось, его супруг разом выкинул всё из головы. При этом Су И заметно оттаял: он больше не кипел от ненависти и не отталкивал от себя императора. Ваньянь Сюй втайне ликовал. «Возможно, теперь, когда истина открылась, — с надеждой думал он, — я больше не внушаю Су Су отвращения?» Эти мысли успокоили его, и он с двойным усердием принялся холить и лелеять возлюбленного супруга.

Порой, когда ему как правителю приходилось сталкиваться с трудной задачей, он шел к Су И за советом и убеждался, что тот недаром пользуется репутацией человека сведущего как в военных, так и в гражданских делах. К несчастью, Су И родился не в то время и не в той стране, поэтому его таланты не нашли при дворе императора Ци достойного применения.

Душевное состояние самого Су И тоже понемногу менялось. Император выказывал ему всяческое уважение, окружал нежной заботой, так что не оставалось никаких сомнений: это действительно глубокая, искренняя любовь, а не стремление подчинить бывшего пленника своей воле. Поразмыслив как следует, Су И признал, что Ваньянь Сюй являет собой образец супруга и императора. Единственная ошибка, которую он допустил — полюбил не того человека. Ему не следовало отдавать сердце другому мужчине, да только над сердцем своим люди не властны. Всякий раз, когда Су И задумывался об этом, он чувствовал, как ненависть к Ваньянь Сюю понемногу тает, и, хотя лицо бывшего генерала по-прежнему хранило холодное и неприступное выражение, в душе уже давно били ключом совершенно иные чувства. Неужели… неужели он и впрямь позабыл весь позор, все унижения, которые претерпел? Неужели он в конце концов полюбил своего смертельного врага, того, кто лишил его родины и дома? Нет, в это невозможно поверить, это невозможно принять…

***

Так незаметно пролетал день за днем. Однажды, на исходе лета, монаршая чета каталась по озеру на большой императорской лодке, любуясь цветущими лотосами. Ваньянь Сюй углубился в чтение. Во дворце находилось богатейшее собрание книг, и император, обожавший учиться чему-нибудь новому, ежедневно штудировал труды древних, а Су И временами даже выступал в роли наставника.

Дыхание неба опаляло жаром, и лишь озерная гладь дарила приятную прохладу, да тянул легкий ветерок. Ничто не могло сравниться с этой чудесной прогулкой. Оторвавшись от чтения, Ваньянь Сюй поднял взгляд и заметил, что супруг, задремав, привалился к борту лодки и вот-вот нырнет в воду. Император поспешил заключить его в объятия и с удобством устроил у себя на груди.

Су И успокоился и расслабился, созерцая дивные лотосы, и к тому же напился вина из цветков османтуса — потому его и потянуло в сон. Он почувствовал, что кто-то баюкает его в объятиях, но лишь слегка приоткрыл глаза, слабо шевельнулся, голова его склонилась на плечо, и он сладко заснул на груди Ваньянь Сюя.

Император смотрел на безмятежное лицо супруга и думал о том, как отличается Су И когда спит и когда бодрствует. Он запечатлел на губах возлюбленного невесомый поцелуй, мечтая, чтобы Су И до скончания дней так же мирно засыпал в его объятиях, и чтобы лишь им двоим принадлежала эта огромная страна с ее бесконечными реками и горами. Тогда Ваньянь Сюю больше нечего было бы желать в этой жизни. Удовлетворенно вздохнув, он велел Цзы Нун подать чашку чая и выпил из ее рук, чтобы не размыкать объятий и не тревожить сон возлюбленного супруга. Затем император продолжил читать.

Кто знает, сколько времени прошло, прежде чем Су И лениво шевельнулся, начиная пробуждаться. Открыв глаза, он увидел над собой красивое и мужественное лицо Ваньянь Сюя. Император внимательно вчитывался в лежащую на столе книгу, а его сильные руки с нежностью обнимали и поддерживали супруга, и в надежном кольце этих рук было так удобно и приятно забыться спокойным сном…

Су И как завороженный смотрел на этого мужчину, и сердце его трепетало и замирало в груди. Он больше не мог сдерживать чувства, которые, добравшись до самых потайных уголков души, из тонкой струйки превращались в бурлящий поток, способный сровнять горы и уничтожить моря.

Ваньянь Сюй с головой ушел в книгу и не сразу заметил, что супруг уже не спит. Случайно наклонив голову, он увидел, что чистые, как осенние воды, глаза Су И пристально смотрят на него. Император возликовал и помог супругу приподняться.

— Всё еще клонит ко сну? — заботливо спросил он. — Может, хочешь вернуться во дворец и отдохнуть? Хотя жара еще не спала, и ты хорошо укрыт, но всё же следует быть осмотрительным, ведь у воды легко простудиться.

Опустив взгляд, Су И только сейчас заметил, что Ваньянь Сюй укутал его своей верхней накидкой, и быстро произнес:

— Нет-нет, здесь очень хорошо, во дворце сейчас слишком жарко.

С этими словами он взял предложенное императором пирожное, съел его и запил чаем.

На борту той же лодки находились и три доверенные помощницы — Цзы Нун, Цзы Лю и Цзы Янь, которые прислуживали императору и императрице. Цзы Нун и Цзы Лю с умилением взирали на мирную картину, искренне радуясь за своего господина. И только Цзы Янь скользила задумчивым взглядом по лазурной глади озера. Внезапно с докладом явился дворцовый евнух. Округ Лючжоу, на самом юге страны, подвергся нашествию саранчи. Местные чиновники отправили в столицу людей с донесением о положении дел, и посланцы ожидали аудиенции во Внешнем Дворе.

Ваньянь Сюй без промедления встал и предложил супругу:

— Пойдешь вместе с Нами?

— Ты иди, — с улыбкой ответил Су И. — Пока ты заботишься о нуждах простого народа, моя признательность не имеет границ. Знаю, ты поступаешь так и без моих подсказок.