От смущения и досады Су И залился краской, но не нашелся, что возразить. Пока он медлил, подбирая слова, терпение Ваньянь Сюя лопнуло, и он решительно пресек очередную попытку оттянуть неизбежное. Сгорая от страсти, император повлек молодого супруга прочь из парадного зала. Улучив момент, он подхватил Су Су на руки и быстрее ветра донес до покоев императрицы в изысканном и роскошном Дворце Наслаждений.

_____

*Цитата из поэмы “Вечная печаль” одного из величайших поэтов династии Тан, Бо Цзюйи (8-9 вв. н.э.). Перевод Л.З. Эйдлина.

Поэма посвящена романтической и трагичной истории любви красавицы Ян Гуйфэй и императора Сюань-цзуна.

Не уверена, что именно это имеет в виду автор новеллы, но подозреваю, что выбор такой цитаты доказывает, что Ваньянь Сюй мало понимает в стихах. ) До сих пор все стихотворные отрывки, которые цитировали Су И или Цзы Янь, были глубоко связаны с характерами и судьбой персонажей. В данном же случае императора Сюань-цзуна и его империю постигла гибель именно из-за того, что император проводил слишком много времени в объятиях любимой Ян Гуйфэй, забросив дела государства. Су И мог бы указать на этот факт Ваньянь Сюю и посоветовать ему не слишком увлекаться весенними ночами, а то как бы не кончить так же печально, как и Сюань-цзун. )

Поверхностное понимание поэзии еще сыграет важную роль в сюжете этой истории.

========== 37-39 ==========

37.

На пути к покоям новобрачных выстроились в ряд сотни дворцовых служанок и евнухов. Стоя на коленях, они приветствовали молодых супругов. Едва войдя в опочивальню, Ваньянь Сюй уловил тонкий аромат сандалового дерева. Две девушки подняли занавеси, и император с улыбкой обратился к ним:

— Все могут быть свободны. Пусть две служанки останутся во внешних покоях, приготовят чай и ждут приказаний.

Он прошел к огромной кровати и бережно опустил свою драгоценную ношу на мягкое роскошное покрывало.

Су И била мелкая дрожь, он крепко зажмурился, втайне кляня себя последними словами за слабость — сердце замирало от страха, и он ничего не мог с этим поделать. Сжав кулаки, он усилием воли попытался придать лицу выражение твердой решимости, но тут век коснулась жаркая влага. Су И широко распахнул изумленные глаза и обнаружил, что Ваньянь Сюй лизнул его веки. Император рассмеялся:

— Ага, я так и знал, что ты их откроешь! — Он взял руки супруга — сначала одну, потом другую — и по очереди разжал сведенные судорогой пальцы. — Не бойся, — проворковал он. — В первый раз это немного больно, но я постараюсь быть нежным.

Су И громко фыркнул.

— Бояться? Вот еще! — в пику императору заявил он. — Буду считать, что собака покусала, только и всего. Правда, никак не пойму, что за псина — то ли голодная, то ли бешеная.

Он надеялся побольнее уколоть Ваньянь Сюя, но, к его полному разочарованию, тот и бровью не повел, а принялся развязывать на Су И пояс, довольно ухмыляясь и приговаривая:

— Погоди минутку, сейчас сам всё выяснишь.

С тихим шелестом пояс скользнул по ткани, алые парадные одежды распахнулись, и показалось кипенно-белое нижнее платье из тончайшего шелка. В панике Су И мертвой хваткой вцепился в запястья императора, мешая ему продолжить столь увлекательное занятие.

— Су Су, сегодня же наша брачная ночь! — смеясь, попенял ему Ваньянь Сюй. — Было бы прекрасно, если бы ты желал меня так же сильно, как я тебя. Но нет так нет — это ничего не меняет. Я не допущу, чтобы эта ночь пролетела впустую. Если ты совсем потерял голову от страха, я мог бы сегодня и сдержаться, но сколько же еще прикажешь терпеть? Так или иначе, я не сумею без этого обойтись.

Пока император увещевал строптивого супруга, его руки ни на миг не знали покоя. Упрямый генерал Су тоже не сдавал позиций, и в результате белоснежный шелк затрещал, превращаясь в лохмотья, обнажая нежную фарфоровую кожу груди.

Су И кусал губы и от стыда готов был провалиться сквозь землю. Как назло, Ваньянь Сюй делал всё, чтобы смутить его еще сильнее. Руки императора медленно заскользили по бедрам супруга, избавляя его от алых штанов и белья.

— Су Су, отныне ты принадлежишь мне, — сладко пропел Ваньянь Сюй, — а я принадлежу тебе. Мы сольемся в единое целое, навеки, в этой жизни и в будущей, чтобы не расставаться никогда. Хорошо?

— Ничего хорошего, — с трудом выдавил Су И. Когда прохладный воздух коснулся обнаженной кожи, бедняга чуть не умер от стыда, а дыхание его стало частым и прерывистым. По груди скользил тяжелый, пристальный взгляд императора, похожий на взгляд оголодавшего волка — Су И ощущал его даже с закрытыми глазами. Потом крепкое мускулистое тело медленно навалилось сверху, а грудь сдавили стальные объятия.

Су И изо всех сил старался не поддаваться порыву сбросить с себя это тело. Перед глазами мелькали картины произошедшего на тренировочной площадке, и он отчаянно твердил самому себе: «Терпи… нужно терпеть…»

— Ваньянь Сюй, — произнес он вслух, — если… если я уступлю сегодня твоим желаниям… ты же отпустишь заложников?

Император посмотрел в омраченное тревогой лицо супруга и кивнул:

— Непременно — хотя твой вопрос пробудил тяжелые воспоминания о прошлом. Су Су, я тоже прошу тебя выполнить свое обещание и быть со мной рядом всегда, до самой смерти. Не вынуждай меня вновь превращаться в дикого зверя.

— Ты и есть дикий зверь, — пробормотал Су И тихонько, чтобы не провоцировать хищника.

Но Ваньянь Сюй тут же воспользовался поводом проявить свою звериную натуру. Оскалив зубы, он игриво прикусил и оттянул на себя мочку уха, отчего по чувствительному телу Су И разлилась жаркая волна.

— Давай, раздвинь ноги, — терпеливо наставлял император своего возлюбленного, неискушенного в науке телесных наслаждений.

Всё, чего он добился — бедра Су И сжались еще крепче. Ваньянь Сюй беспомощно вздохнул, рассмеялся и приник к груди супруга, словно и впрямь задумал слиться с ним в единое целое.

Су И кожей чувствовал, как бьется сердце императора — тук-тук-тук! — быстро, ровно, мощно. Его собственное сердце вторило заполошной дробью, он не знал, куда спрятать глаза, куда девать руки. Пока молодой супруг приводил в порядок растрепанные мысли, между бедер неожиданно вклинилось нечто прохладное: коварный Ваньянь Сюй просунул туда ногу и теперь потирался о его пах, умело чередуя настойчивые ласки и легкие, дразнящие прикосновения.

— Ах!.. — вскрикнул Су И, пытаясь снова свести бедра вместе. Ничего не вышло. Он отчаянно завозился на постели, стараясь отпихнуть от себя настырную ногу, но внезапно наткнулся на какой-то крупный твердый предмет. Лицо молодого супруга залилось краской — он сразу определил, что это за штуковина. С ней он был знаком не понаслышке: однажды ему пришлось измерить ее впечатляющие размеры собственным ртом. В памяти тут же всплыли фривольные картины развлечений в императорском бассейне, и Су И пришел в полное замешательство — одна лишь мысль о супружеской близости, о слиянии тел, причиняла мучительную боль.

Взглянув на его пылающее лицо, Ваньянь Сюй развеселился:

— Су Су, что это у тебя на уме, а? Может, нам лучше перебраться в купальню и вспомнить старые добрые деньки?

И тут наконец Су И не выдержал. Душа его переполнилась гневом и горечью. Задыхаясь, из последних сил сдерживая слезы, он выдавил:

— Ты… Сколько ты еще будешь надо мной издеваться? Если невтерпеж — действуй, не тяни, а я… я представлю, что уже умер, — и действительно, волевым усилием он заставил себя застыть без движения.

Упреки попали в цель — сердце Ваньянь Сюя сжалось от острого чувства вины. Он поспешил успокоить супруга, словно обиженного ребенка:

— Ну, тише, тише! Всё, молчу. Но ты должен немного расслабиться, а то весь как натянутая тетива. Так тебе будет очень больно. Ну же, давай помогу.

Протянув руку, он пробрался пальцами в укромное местечко между ягодиц Су И, нащупал нежные складки и начал осторожно ласкать и поглаживать тугое колечко мышц, преграждающее путь в заветный узкий туннель.