© Иван Басловяк

Сижу у камина, грею ноги, мелкими глоточками попиваю вино из серебряного кубка, найденного три года назад на встреченном посередине моря-окияна мертвом португальском галеоне. Мир праху его экипажа! Потрескивают объятые пламенем поленья, за окном воет ветер и льется дождь, местная зима в разгаре. В просторной комнате тепло. Камин у меня хитрый, сложен по принципу печи-булерьяна. Кто знает, что это такое – хорошо, кто не знает… А оно вам надо? Если надо, то найдете в Интернете, когда его изобретут в будущем. Сейчас за окном кроме ветра с дождем и уругвайских степей – Средневековье. Тысяча пятьсот девяносто третий год от Рождества Христова. И об Интернете в этом мире знают только шесть человек. Я, убитый психом-профессором во время опасного эксперимента в далеком 2015-м году и возрожденный Богом в теле здесь погибшего боярина. Князь Северский, чья душа была перенесена в это время колдовством древнего чародея и вселена в тело умиравшего боярского сына. И четверо десантников ВДВ, погибших в чеченской засаде и оказавшихся Волей Божьей у меня в помощниках. Но уже в своих, истерзанных пулями и ножами телах. Спасибо, Господи, за такой подарок!

Я перекрестился на висящий в красном углу образ, нарисованный местным художником-индейцем по моим воспоминаниям о встрече с Ним. По-моему, образ получился достоверный, особенно взгляд. О Его же словах, сказанных мне тогда, и о деле, Им мне порученном, я не забываю ни на минуту. И тружусь по мере своих, благодаря Ему, не маленьких сил.

У моих ног двухлетняя Машенька терзает Кису. Но та только щурит свои глазищи и терпит. От моей дочурки она готова снести многое, но не дай Бог, кто-то заденет девчушку! Ласковая кошка мгновенно превращается в разъяренную фурию. Только мне и матери – Ларите, дочери вождя племени ава-гуарани Матаохо Семпе, позволяется шлепнуть по попке расшалившуюся егозу. И то смотрит на нас Киса при этом весьма неодобрительно. По-моему, она к своим котятам относится более строго, чем к моей малявке.

Ветер швырнул в окно охапку крупных дождевых капель, громко ударивших по стеклу. Я поежился, хоть в комнате было тепло. Как там Рамону сейчас в зимнем океане? Смелый мужик! Моряк до мозга костей, как говорится. Дома не сидит, старается на благо нашей разросшейся за это время колонии. Вот и сейчас, оставив дома Валентину с тремя девчонками – погодками, вместе с боярином Жилиным умчался в Старый Свет продать нами произведенные товары и закупить необходимые европейские. Это у нас август – середина зимы. А там – разгар лета. Вот и приходится мореходам подстраиваться. Одно благо, что зимой в Южном полушарии преобладающие ветры меняют направление с северо-восточного на южный и юго-западный. Они помогают преодолевать парусникам мощное Бразильское течение. Арктика вмешивается, материк, что еще не открыт.

Сижу в мягком резном кресле производства моей мануфактуры. Да-да! Мебельный цех я все же открыл. Сейчас в нем трудятся двадцать шесть мастеров-резчиков, собранных мной со всех земель, до которых я за эти годы смог дотянуться в своих походах. А побывал я много где. В том же Асунсьоне, столице будущего Парагвая. С торгово-разведывательной миссией. Времени этот поход отнял изрядно, но принес полезное знакомство с губернатором провинции доном Алваром Нуньес Кабеса де Вака, хорошие дивиденды в виде слитков серебра и крокодильих кож, и довольно подробную карту исследованных испанцами земель. Губернатор пригласил меня на ужин, затянувшийся до раннего утра: уж очень содержательная была наша беседа. И шла она в основном о судьбе индейцев, волею Божьей врученных в руки дона Алвара и католической церкви. То, что мы с ним были разных конфессий, губернатора не смутило. Ведь Бог един для всех, а кто как крестится – не существенно. Дон Алвар оказался человеком высокообразованным, имеющим широкий кругозор, с огромным жизненным опытом. Общительным, веротерпимым и очень любознательным. Не опасавшимся в отсутствие епископа высказывать свои мысли о вере и Боге.

– Для того чтобы успешно христианизировать индейцев, – говорил он, – их следует собрать в постоянные поселения – редукции. Это осознают как церковные, так и светские власти. Там индейцев будет не только легче обучать слову Божьему, но и защищать, особенно женщин, от притеснений, которые те постоянно испытывают от испанцев, португальцев, метисов и креолов. Женщины гуарани отличаются, и ты, дон Илья, это хорошо знаешь, необычайной красотой. Состоятельные испанцы не стыдятся окружать себя целыми гаремами из индианок. Это не только коренным образом противоречит христианскому вероучению, но и подрывает доверие индейцев к светским властям. Мы должны показывать пример следования заповедям Божьим, а что происходит в действительности?

Да, я знаю, что происходило, происходит и что в результате получится на земле обеих Америк. Но открывать свои знания губернатору не стал. А то вдруг опустятся руки у хорошего человека, и не построят иезуиты на этой земле почти социалистическое государство. Вдруг так сложится, и Русскому анклаву их помощь потребуется. А помогать-то и некому будет! Потому я только кивал головой, в нужных местах вставлял подходящие междометия и подливал в бокалы настойку апельсинов на самогонке тройной очистки моего производства, что предназначалась не для употребления на территории Русского Уругвая. Хороший человек дон Алвар, но для многих помеха. Гуманное отношение Кабеса де Ваки к индейцам вызывало недовольство колонизаторов и в дальнейшем послужило причиной его отставки. Но это произойдет еще не скоро, я успею с ним плодотворно поработать. И прежде всего, получить кое-какую информацию о Бразильском нагорье, где находятся богатейшие россыпи алмазов. О которых кроме меня не известно никому в этом мире.

Мне практически не пришлось «уговаривать» дона Алвара на взаимовыгодное сотрудничество. Так, совсем чуть-чуть, и то только по поводу карты. Секретная все же! Я бы не рискнул провернуть эту операцию, но у губернатора была еще и ее копия. Я эту инфу из его мозгов выловил. Потому-то карту он мне отдал, а потом постепенно забыл об этом. Мы с ним долго беседовали под мой «аперитив». Губернатор, демонстрируя осведомленность, после второго кувшинчика поведал мне планы Ордена иезуитов о создании общества справедливости, без частной собственности. Где общество стояло бы над личностью. Говорил он об этом с великим энтузиазмом. Наивный утопист!

Я внимательно его слушал, в нужных местах переспрашивал и уточнял, восторгаясь простотой и изяществом решения многих социальных проблем, стоящих перед современным обществом и не решаемых в Старом Свете. А в завершении наших посиделок, когда солнце уже вставать стало из-за гор, я произнес:

– Перед отплытием сюда я посетил наш храм святой, Богу помолился об удачном плавании, и мне было Откровение. Сказал Господь, что встречу я человека иной веры, но родственного мне по духу, облеченного властью. Он помогает братьям-иезуитам нести Слово Божье и знания полезные в племена дикие. И приказал Господь передать этому человеку Его слова: путь будет долгим, трудным, чреватым потерями горькими, но благостным. Сможет этот человек с единомышленниками своими нынешними заложить фундамент, а те, кто продолжат дело это святое после него, и построить Царствие справедливости! И будет оно стоять много-много лет. Я встретил тебя, дон Алвар, человека иной веры, облеченного властью. Но Бог у нас с тобой один! Потому Его слова я и передаю тебе.

– Амэн! – произнес губернатор, и мы одновременно перекрестились: он – слева на право, я – справа налево.

Да, Орден Иезуитов построит Царствие на земле Южной Америки. В его постройку внесет свою лепту и гуманист Алвар Нуньес Кабеса де Вака, за что и поплатится. Простоит оно достаточно долго. Но алчность и злоба все же победят. В 70-е годы 18-го века иезуиты будут изгнаны из всех своих владений. Их многочисленные и процветающие поселения придут в упадок. Многие индейцы вернутся к прежнему образу жизни, уйдя подальше от европейцев, в леса. Но об этом говорить я не стал. Зачем расстраивать хорошего человека?