Рамон отправил на бригантину баркас за своим плотником, нанятым им в Буэнос-Айресе. Два специалиста в области ремонта кораблей все же лучше одного. Там же, в Буэнос-Айресе были наняты и десяток безработных матросов, по разным причинам застрявших на задворках мира. Они с радостью пополнили невеликий экипаж бригантины. Добавлю к матросам стрельцов, обучавшихся на каракке, разделю на два судна, и вполне нормально дойдем до бухты Монтевидео.
– Рамон! – окликнул капитана, наблюдавшего за снятием с палубного настила поломанных досок. – Твой боцман, Пепе, сможет довести бригантину до бухты, где князь обосновался, самостоятельно?
– Вполне! Он моряк знающий, я его даже грамоте обучил, по его просьбе. И работе с приборами тоже. Карту читать умеет. Готовый капитан. А почему бригантину? Мне ее князь под команду отдал!
– А ты Пепе передашь, в силу необходимости. У меня для тебя два подарка есть. Один – здесь: вот этот корабль, на котором ты будешь капитаном. Только тебе могу доверить столь ценный приз. Так что делай его под себя. Не знаю, говорил ли князь, но тебе скоро в Старый Свет отплыть придется вместе с боярином Жилиным. Нам оттуда много кое-чего привезти надо. Людей, в первую очередь. А на флейте, как лучшем из двух наших кораблей, это сделать будет быстрее и надежнее. Сам говорил, что это лучшее судно из всех, что ты знаешь. Ведь так?
– Так, кабальеро. Ну а второй подарок?
– Второй у меня в лагере, на мысу. Доберемся туда – вручу! Но не сразу. Сначала – дело.
Работа на борту флейта кипела. Сбитую стеньгу выловили, сняли рей, паруса и такелаж. Подняли и положили вдоль левого борта. Доски палубы заменили, благо запасной рангоут имелся. Поправили все, что могли поправить вот так, на плаву. Больше всего возни было с бушпритом. Хорошо ему досталось. Пришлось его обломки снимать полностью, а из запасного дерева делать новый. Благо у нас теперь был свой квалифицированный корабельный плотник. Даже два.
Ремонт затянулся на неделю. Рамон, пока шли работы, жил на флейте и на берег не сходил. Я тоже не сидел, сложа руки. Песчаные схроны были вскрыты, и вереница бывших пленных-индейцев, а теперь рабочих, таскала спрятанные в них товары на берег океана. Штабеля ящиков, корзин, тюков, мешков и прочая, прочая, росла на берегу. Но тут же начинала уменьшаться – два баркаса поочередно шныряли между берегом и бригантиной. Узким местом была погрузка на бригантину: рей в качестве подъемной стрелы можно было использовать только один. Хотя рабочей силы хватало с избытком. Первым рейсом я хотел отправить имущество с галеона и часть рабочих. Вторым пойдут женщины и все дети. А третьим – уже мы, с пушками, запасами, остатками имущества, бревнами и воинами ава-гуарани. Вот, где-то так!
Рамон по моему совету перевооружил флейт. С кормы разбитого галеона, с нашей артиллерийской засады, сняли все тяжелые пушки и установили их на «Соколе», как я решил назвать мое нежданное приобретение. Скорость у кораблика есть, теперь «когти» и «клюв» из неплохих стволов отрастут. И догнать, и поклевать конкретно сможет. И закогтить! Все же два двадцатичетырехфунтовых канона и четыре шестнадцатифунтовых кулеврины это не та двух с половиной фунтовая мелочь, что на флейте стояли изначально. Конечно, пока мелочь останется. Будем эвакуироваться окончательно – и их поменяем на кулеврины, что на мысу пока стоят. А вот насчет берсо… Они мне в походах по земле нужны, удобны очень в пешем строю. Испытано! Еще где бы добыть. Хотя уже вряд ли: испанцы давно их признали устаревшими и с вооружения сняли. А жаль, я бы прикупил штук с полсотни.
Так, в трудах и заботах пролетало время. Флейт отремонтировали, перевооружили, догрузили так, что он, бедный, существенно просел в воду. На палубу загнали полсотни индейцев-рабочих. Вместо остающегося в моем распоряжении баркаса прицепили на буксир три плота из тех, на которых я привез пленных. Бригантина на буксире тоже тащит три плота – лес нам очень нужен в бухте Монтевидео. Ее так же загрузили по самое «не могу», включая сотню рабочих и два десятка женщин-чарруа для их обслуживания в плане готовки пищи и налаживания быта. С индейцами, перед их погрузкой, я провел разъяснительную работу, после которой отобранные в первую партию бегом бежали занимать места в баркасах. Главное – мотивация!
С Рамоном передал письмо для князя, в котором коротко описал наше житье-бытье, поход вглубь материка и кое-какие мысли по поводу будущего. А вот второй подарок не вручил. Да и Рамон о нем промолчал, забыл, видимо, или постеснялся напомнить. Скромняга!
Стою на мысу в окружении своих сержантов. Рядом Вито с Кисой и ее сынком. Подрос котенок уже. Когда идет в ногах собственных не путается. Зато за мамкиным хвостом гоняется азартно и на бабочек охотится. Развивается. Надо будет Вито озадачить придумыванием ему имени. Пацан, хоть еще и с трудом, но уже говорит, и понять его можно. Пантелеймон этому ужасно рад, а я тем более. И теперь, если пацан рядом, я говорю с ним словами, а если он где-то вне поля моего зрения, то мыслеречью. Тем более что мысленно разговаривать он любит и с каждым контактом это у него получается все лучше и лучше. Я даже провел эксперимент по определению дальности, на какой он сможет меня услышать. И был приятно удивлен, когда он мне ответил, находясь в лагере на мысу, а я – у ручья, дальше обломков галеона. А это не меньше трех километров. Прогрессирует мальчишка, и я с ним. Спарринг-партнеры по мыслеречи!
…Я встал с кресла и подбросил в камин дровишек. Киса подняла голову, проводила меня взглядом и вновь закрыла глаза. Взял из резного буфета, собранного из древесины разных цветов, бутылку вина, налил в кубок и, глядя на огонь, вновь погрузился в воспоминания…
…Смотрю на удаляющиеся корабли. А в голове мысли роятся и планы прорисовываются. Но большинство из них зависит от того, о чем князь с наместником испанским договорились. И от степени их доверия друг другу. И от алчности местной администрации. И от еще очень многих факторов, включая частоту приступов несварения у кого-то, мной пока не учтенного, но имеющего влияние на княжеского родственника. Ладно, чего гадать. Проблемы буду решать по мере их поступления. А то начнешь что-либо планировать, разложишь все по полочкам, а потом придут сомнения, опасения, думы о рисках и способах их преодоления… Короче, сам себя загоняешь в угол, и приходит Здравая Мысль: на хрена мне это надо, проще и для здоровья полезнее сидеть и не высовываться, а то… Далее – проблемы по списку, самим тобой и составленному. Так заканчивается большинство интересных задумок. Но это если ты один. А если есть коллектив единомышленников или хотя бы толковых исполнителей! Которые твою задумку поддержат, и в жизнь воплощать будут. И если средства денежные имеются собственные, а ты в них не очень стеснен, то картина вырисовывается совсем иная!
Единомышленники, по крайней мере – один – князь, у меня есть. Толковые исполнители тоже есть и еще будут, со всей Европы насобираю: мастеров, врачей, учителей, людей рукастых и головастых. Деньги тоже имеются. Не зря я золотой груз бригантины от всех утаил, да и прииск изумрудный изрядный куш принесет. Не для себя же одного я эти средства добыл и не в одну харю, как российские олигархи – хапальщики, употреблю. Для чего употреблю, спросите? Ответ простой: я хочу на земле Южной Америки построить русское государство – Русский Уругвай! Думаю, именно для этого Господь мне жизнь вернул, сюда направил и изредка даже помогает. Он моя Опора!
– Правильно думаешь, Илья! – В мой мозг ворвался знакомый голос. – Ты дерзок, именно такие люди свершают великие дела и перекраивают историю. Ты умен и много знаешь. А что не знаешь, то вспомнишь в нужное время. Чти Мои Заповеди и не слишком зарывайся, их нарушая! Ты мне интересен и Я с удовольствием смотрю на труды твои. И еще помни вашу пословицу, я тебе ее уже говорил и скажу еще раз: на Бога надейся, но и сам не плошай!
Я обнаружил себя сидящим прямо на песке и камнях в окружении своих товарищей. В голове – тишина до звона. Постепенно через эту звенящую тишину пробились голоса. Они мне что-то говорили, о чем-то спрашивали. К моему лицу придвинулось встревоженное лицо дядьки. Что произносили его губы, я не расслышал, но улыбнулся широко и радостно воскликнул:
