- Брысь отсюда! – я отпихнул кота ногой, чтобы не крутился здесь. Животное что-то недовольно забурчало себе под нос. Кажется, послал меня на три известные многим буквы.

- Да, она нужна тебе для прохода по болотам. Лучше не спорь и просто прими это как данность. – Вздохнул анархист, настойчиво вручая мне пресловутую деревяшку. – Лужи сменятся сплошной водой уже через сотню метров.

Осознав, что сам я палку не беру, вольный насильно всучил её мне и, забрав свою у Тёмки, направился к берегу, где оставил мой забитый доверху рюкзак. Там он склонился над водой, зачерпнул в горсть болотную землю и крепко сжал. Капли воды и частицы размокшей почвы хлынули между его пальцами. Глубоко и резко выдохнув, анархист водрузил себе на хребет неподъемный груз, украшением через плечо перебросил верёвку и покрепче перехватил шест.

- Ну что, готовы?

Прекрасно. Я всегда мечтал ходить в хвосте, за проводником наркоманом. Ни фига подобного! Я привык ходить во главе группы и раздавать команды! Конечно, у меня не часто такое было, потому как обычно я хожу по Зоне в одиночку, но всё же были случаи. И мне так нравилось! А теперь появился этот проклятый Бергамот и всё портит! У меня вообще, складывается впечатление, что помогает он нам не по доброте душевной, а чтобы мне побольше поездить по нервам. Одно присутствие его раздражает, плюс его главенство надо мной!

- Бери Гопу. – Из сердитых раздумий меня вытеснил Артёмка, сунув мне в руки тяжелого кота. Причем это была не просьба, а практически приказ, судя по тону мальчишки.

- Это что за новости? – кота я взял, но держал его подмышки на вытянутых руках, – на хрена ты мне его всучил?!

- Гопа не сможет пройти через воду, – строго ответил Артёмка, хмуро глядя на меня, – я его нести не смогу, он тяжёленький, а тебе нормально.

- Почему это, мне нормально?

- Потому что ты и так налегке идёшь! – неожиданно огрызнулся мальчишка, что я опешил от такого, – сбагрил Бергамоту свой рюкзак с водкой и доволен?! Нет! Будешь нести моего кота как миленький!

Грызун прыснул со смеху, но быстро заткнулся, поймав на себе мой испепеляющий взгляд.

- Что-что, прости? – я бухнул кота на землю, упёр руки в бока и навис над маленьким рассердившимся Артёмом, – с каких это пор ты начал на меня огрызаться, мелкий? Ты не забыл, кто вытащил тебя с Арены? Кто потратил на тебя все свои деньги?! Прояви уважение, сопляк!

- То, что ты купил меня, еще не значит, что я твоя собственность! – прошипел мальчишка сквозь зубы, немало удивив таким напором. Жестко указав на мирно сидящего у моих ног Гопу, малец прорычал низким для себя голосом, – бери кота и неси его!

Так значит? Приказывать мне начал? Пообщался чуть с Бергамотом и уже иначе запел?! У него теперь другой авторитет, а я так, носильщик для кошек?! Всё эта гнида виновата! Без проклятого Бергамота всё хорошо шло!

Я коротко посмотрел в сторону растерянного анархиста, упрямо скрестил руки на груди.

- Не буду.

- Будешь! – малой капризно топнул ногой, – или я!.. я!..

- Что ты? – я холодно рассмеялся, – заплачешь? Стукнешь меня своим крохотным кулачком? Попробуешь пнуть, м?

Я понимаю, что говорю плохие вещи, обижаю чувствительного Артёма, однако не могу заткнуть себя. Щеки мальчонки заалели, губки задрожали. Часто задышав носом, чтобы не пустить слезу, Артём выкрикнул дрожащим голоском мне в лицо:

- Или я откажусь от твоих услуг!

- Чего?.. – я опустил руки, не ожидая такого поворота, – что значит, откажешься?

- А то! Я не буду платить тебе, Шаман! Выполняй мой приказ, бери кота! И прекрати ворчать на Бергамота! Он хороший, в отличие от тебя! Он добрый, весёлый! А ты противный жадный бессердечный алкоголик!!!

Слова разозлившегося мальчишки, что затупившаяся открывашка. Ковыряет банку, разрывает ровную поверхность крышки, оставляя кривые края. Больно. Не думал, что так всё обернётся.

- А знаешь что, малыш? – я наклонился ниже к Артёму, почти к его резко побледневшей испугавшейся мордашке. Боковым зрением заметил, как дёрнулся к нам Бергамот, желая остановить меня, чтобы я не сделал дурного мальцу. Я же просто севшим голосом сказал ему, – засунь себе эти деньги поглубже в задницу. До самой глотки себе достань. Они всё равно не твои. Ты украл их у честных сталкеров. Ты маленькая мерзкая дрянь! Меня тошнит находиться рядом с тобой! Спасибо, что так отвязал меня от себя!

Несколько секунд над болотцем стояла абсолютная тишина, и мои слова, казалось, эхом разносились над ним, но просто остатками звучали у меня в голове. А потом внутри Артёма будто прорвало плотину. Закрыв мордашку руками, мальчишка заревел в голос. Я еще ни разу не слышал и не видел, чтоб дети так рыдали.Содрогался всхлипывал, визжал на одной ноте не переставая. Первой мыслью было прижать мальчишку к себе, извиняться, успокаивать его всячески, но тело пошло действовать по второй. Затормозив Бергамота, что побежал к Артёмке, ударом в грудь кулаком, я силой стащил с него свой рюкзак. Сбросив с себя вещь-мешок анархиста, быстро просунул руки в лямки своего родного рюкзака и, держа в одной руке снятую «Сайгу», быстро пошел в обратном направлении.

Наплевав на лужи, я шлёпал прямо по ним берцами. За спиной слышал только плач Артёма и бубнёж Бергамота. Но спешных шагов, ни моего оклика я не слышал, всё же в душе хотел их услышать. Хоть от Грызуна, хоть от Артёма!.. Но крикнул мне вслед всё тот же проклятый Бергамот:

- Шаман постой! Да, вы оба с Артёмом погорячились, но не надо из-за этого так ссориться! Не уходи, давай поговорим мирно?!

Да пошли вы всё… Я шел не оборачиваясь до самой границы густого леса соснодубов. На его заходе остановился на пару секунд, осторожно посмотрел через плечо. Никого. Над болотом теперь стояла гнетущая тишина. Ни криков птиц, ни писка мелких мутантов и воя слепых псов. Даже ветер молчал. Каждый уголок, сантиметр воздуха Топей с укоризной смотрел на меня. Вся их атмосфера винила меня за скверный характер и идиотскую несломленную гордость. Ничего, переживу. Намного хуже вещи терпел и закалился!.. А может, наоборот, затупился…

Одному идти через затопленный лес было сложнее. Я совершенно потерял тропу Бергамота, через каждые пару шагов уходил в холодную воду по щиколотку, а то и по колено. Я не видел луж, закрытых тиной, так похожей на обычную пожухлую траву. Ловушки Топей были вокруг меня, желали схватить и утянуть за мгновение на дно. Нужно как можно скорее покинуть проклятый лес, неизвестно, какие твари в нём обитают…

Словно в подтверждение моих опасений, всего в паре шагов от меня, что-то габаритное надрывно заорало нечеловеческим голосом и бросилось по воде. Испугавшись, я развернулся на звук, направляя на невидимого в сплетении веток зверя «Сайгу». Отступил назад и земля резко ушла из-под ног. Неловко взмахнув руками, выронив карабин, я упал спиной назад в ледяную воду, уйдя в неё с головой. Болото было вязким, не давало нормально отталкиваться от него руками, плыть к поверхности. Я смог только высунуть лицо, глотнуть толику воздуха, и меня затянуло обратно, засасывало ниже. Паника подступала быстрее, чем я тонул. Открыл глаза и увидел кривые корни деревьев, длинные нити травы, уходящие к краю воды. Между ними мелькали маленькие чёрные тельца. Местные мутанты были напуганы падением в болото не меньше моего.

Сделав еще один рывок, я ухватился за толстый корень дерева над водой. Подтянулся к нему, вытащив голову из болота, и хрипло схватил воздух. Лямки промокшего набитого рюкзака сдавливали плечи до боли, до невозможности держать руки поднятыми. Мокрые ладони скользнули по отсыревшей древесине, и я снова с головой окунулся в стоялую зловонную жижу. Подтянуться во второй раз не вышло – пальцы скользили в безрезультатных попытках схватиться крепче, а неподъёмный груз за спиной отбирал последние силы и упрямо тянул меня в вязкую пучину. Ну уж нет! Я уже потерял любимый карабин! Терять ещё и рюкзак?! Несправедливо! Я не должен был вот так терять честно нажитое, вообще не должен был быть здесь, не должен быть так... На моём месте должна была быть эта сволочь! Трясина – в самый раз для Бергамота! Не для меня! И я лично позабочусь о том, чтобы он не пропустил своё место... Я дёрнулся под водой, высвобождая плечи от давивших лямок, схватился за скользкие корни. Рывок, и я захожусь кашлем от обилия воздуха над поверхностью воды. Ещё немного, медленно вытаскиваю себя на выпрямленных руках, тянусь к поросшему мхом стволу дерева. Нет уж, ещё поживём. А подохнет анархист – вот тут я хоть на цистерну водки раскошелюсь. И будет мне праздник. Не халявный, зато заслуженный... Руки скользили, норовили сорваться обратно, но я упрямо, сантиметр за сантиметром, тащил себя к более-менее твёрдому пути. Усевшись на широких корнях, прямо в воде, я прижался к шершавому стволу мёртвого дерева и в попытке согреться обнял себя за плечи. Выбрался. Наконец. Живой. Правда, без провизии и оружия время моей жизни могло быть недолгим. А значит, нужно было идти быстрее.