- Нормально себя чувствуешь? – заинтересованность, неприкрытая забота звучала в режущем ухо голосе, – или просто настолько зол на меня, что натурально видеть не хочешь?
- Ты прекрасно знаешь, что я тебя на дух не переношу, и продолжаешь ко мне лезть. – Я отодвинулся от стены, высматривая в кустах пробел для побега.
- Да, есть такое. Пытаюсь загладить свою вину как-то. Надеюсь исправить то, что неисправимо, знаешь. А ты всё ещё боишься меня до приступов? – он снова загнал меня в ловушку. Куда ни брошусь, всё равно догонит скотина. Догонит, поймает, свяжет и...
- Я? Тебя боюсь?! Ха-ха! – я посмотрел на Бергамота через плечо, стараясь придать взгляду как можно больше презрения, прикрыв страх, – много чести! Я тебе что, девка обиженная, чтоб своего насильника до дрожи бояться?! Мечтатель! Да я Грызуна боюсь больше, чем…
Свободовец вдруг быстро приблизился ко мне, чуть не коснувшись кончиком носа моего. Отпрыгнув назад, я столкнулся спиной с колючими ветками кустов. Загорелся щеками, от такого позорного разоблачения. Молчи собака! Ни слова не говори, ублюдок «свободный»!
- Да, врешь ты хуже моего, – он оценивающе осмотрел меня, сквозь темноту вгляделся в мои широко распахнутые глаза. Ожидаемой насмешки не последовало. Анархист держался непривычно серьёзным, – Шаман, ты на свободе. Отпусти себя уже, наконец. Я для тебя не угроза. И не хочу ей быть. Не надумывай того, чего мне не зачем с тобой делать.
- Я не на свободе... – опустив глаза вниз, я осторожно обнял самого себя за дрожащие плечи, – я навсегда остался в том подвале. От меня по Зоне ходит только оболочка. Пустая... Ты меня выпотрошил! И еще удивляешься, почему я!..
Два последних слова никак не хотели выходить наружу. Слишком постыдные слова, признание моей слабости перед заклятым врагом. Сглотнув в сухом горле, я смог тихо выговорить их:
- Боюсь тебя…
- Я не удивляюсь, Шаман. Я знаю, понимаю и боюсь сам. – А это проклятое существо снова тянуло ко мне раскрытую ладонь, чудовищно и безобидно, без той собственнической жестокой решительности, в безмолвной просьбе о разрешении. – Мы оба засиделись в этом подвале слишком надолго. Давай выбираться что-ли? Взгляни своему страху в глаза, пожалуйста. Взгляни мне в глаза.
Чужие руки с осторожностью невесомо легли на мои плечи. Он снова пытался меня успокоить. И снова в промозглой сырости ночи, его ладони становились единственным источником тепла.
- Нет!.. – я крепко зажмурил глаза, попытался отступить, но кусты встали сзади плотной стеной, начисто закрывая пути к отступлению. Сердце уже хотело вырваться из груди, билось как птица, пойманная в силки. А меня и так поймали. Снова поймали, как бы я ни старался убежать! Обвили чужими жестокими руками, нагло прижали к себе.
- Не надо... – через плотно закрытые веки, против моей воли просочилась-таки влага. Самого себя за такие моменты ненавижу.
- Хорошо, – слова врезались в моё сознание раскаленным металлом. Ненавистное мне чудовище в человеческом обличье отступило? Вот так просто и кротко? Спина похолодела – чужие горячие руки отпустили, предварительно осторожно оттянув меня на несколько шагов от колючих зарослей. Нет, не может такого быть! Я боялся открыть глаза, разрушить эту странную, похожую на мираж... победу? Пальцы свободовца мягко утерли проступившие у уголков моих глаз слёзы и отпустили окончательно.
- Пойдём обратно, а то Тёмка тебя уже наверняка обыскался. Ты сможешь? – тут я не выдержал и, распахнув глаза. Сквозь сумрак уставился в искривлённое болезненной улыбкой лицо Бергамота. – А я останусь, местность проверю. Ночью тоже подежурю.Вам перед дорогой выспаться надо. Хорошо?
Я не стал отвечать Бергамоту. Отошел от него боком, не веря, что он так просто отпустит меня без лапаний, насильных поцелуев и прочих вытекающих... А вдруг он просто так играет со мной? Хочет притупить настороженность и бросится на меня? Пока он просто стоит на месте, провожая меня взглядом. Я проходил через кусты, тем же путём, что уходил, и постоянно оборачивался. Свободовец не нападал, даже не шевелился. Непривычно…
- Та шо вы шатаетесь туды-сюды? – выдал Грызун, только я повернул к крыльцу станции. Отмычка всё так же сидел в проходе, не меняя позы и мешая нормально пройти внутрь. Спина его подсвечивалась разведённым слабым огнём в зале здания.
- То ты бегашь как угорелый, то этот наркоман свободовский! –продолжал ворчать парень, когда я поднялся на крыльцо, – шо вам не сидится-то, а?!
- И это мне говорит тот, кто оббежал всю округу станции, визжа как маленькая девочка?
Грыз подавился воздухом от возмущения. Даже в темноте прекрасно было видно, как загорелась красным от стыда его физиономия.Именно из-за таких моментов стоит поберечь парня, чтобы умыть его гордыню и потешить своё самолюбие. Оставив отмычку пыхтеть аки чайник на плите в гордом одиночестве, я прошёл в зал станции и застал Артёмку сидящим перед разгорающимся костром. Мальчишка пытался сломать в руках толстую палку, оторвавшуюся от спинки стула. Заметив моё появление, малец выронил её.
- Шаман… – смущенно пробормотал он, потеребив рукав укушенной ручки, – а я тут… огонёк разжигаю…
- Молодец, – я кивнул ему, подходя ближе, – не против, если я помогу?
- Конечно! – малой просиял от моего предложение. Понял, что я больше не злюсь на него.
Грызун зашёл внутрь станции, только когда она осветилась приятным светом набравшего силу костра. Дверь мы закрывать не стали, чтобы больше выходило дыма, а вместо него поступал в двойной дозе свежий воздух. Отмычка, демонстрируя на всех обиду, бухнулся спать на свободную от кота скамейку и буквально через минуту уже сладко похрапывал.Бергамот вернулся тогда, когда я лёг спать на пол, повернувшись спиной к костру. Будто он стоял рядом, у окна, и ждал, чтобы не пересекаться со мной взглядом. А я ведь так и не спросил у него, сколько времени он торчал у станции на улице и подслушивал наши разговоры. Только лишь с момента «считалки» или с самого начала рассказа страшилок? Или еще раньше?.. На улице же холодно, он, наверняка замёрз и… А с какой стати меня это должно волновать?! Сам попёрся за нами «вернуть мне мой карабин», вот пусть потом с насморком и мучается!Придурок…
Я почти отходил ко сну и остатками сознания поймал тонкий голосок Артёмки, что сразу выдернул меня из дрёмы:
- А то, что Шаман рассказывал о тебе, и обо всём в том, что случилось в подвале... это правда? Ты... пытал его, да?.. И что... тебе, неужели, нравилось это?
Вот как? Мальчишку интересует эта история? Форменное детское любопытство или что?..
- Неудачную ты сказку на ночь выбрал, парень. Страшную, – попытка свободовца отшутиться звучала вяло, и после непродолжительной паузы, вздохнув, свободовец ответил парнишке, – ну ладно, садись поближе, расскажу. Да, всё до последнего – правда. Я пытал его. Это было частью моей работы и негласной договорённости, что я не лезу к сослуживцам, а они минимально кидают предъявы мне. Да, могу сказать, что мне это нравилось. Я тогда не так давно был на посту мясника местного пошиба. Знаешь, репутация опасного типа среди своих, некоторая защищённость и наличие компании для расслабления, играли своё и поднимали ажиотаж с самооценкой до небес.
Анархист прервал свой рассказ еле слышной беззлобной усмешкой. Грызун что-то забормотал во сне, заворочался на узкой неудобной скамейке. Дождавшись, когда отмычка успокоится, Бергамот продолжил:
- В общем, дураком был. А потом появился Шаман. Он мне всю мою дурость на блюдечке с голубой каёмочкой преподнёс.
- То есть?.. – ясно дело, Артёмке все типичные философские высказывания свободовца не понятны. Это я кое-как начал его «говор» разбирать, и то, после нескольких встреч. А Артёмка его, практически впервые видит. – Ты отрывался на Шамане по полной? На нём все свои… э-э-э… примочки использовал?
Хм, а я не прав был на счет мальчонки. Что-то хорошо соображает. Нужные и, по сути, риторические вопросы задает.
- Ага, как и на тех, кто попадал ко мне до него, – бесхитростно выдал в ответ анархист, – у меня была задача, вытащить из него информацию, и я делал то, что считал подходящим и интересным мне самому. Только до него народ попадался неважный. Ломались, рассказывали, а потом я их пускал в свой оборот. А он, как проклятый, всё об одном говорил – нет у него никакой инфы и всё тут. Хоть вешай.
