Она бросила взгляд на Афину и увидела в её глазах отчаяние. Афина махнула на себя рукой и хотела только, чтобы спаслась Зена. Но теперь Зена ни за что не могла уйти. Кем бы Афина ни была, Зена точно знала, что у неё есть душа.

— Я никуда без тебя не уйду, — сказала Зена Афине.

Бог Зевс и Богиня Гера засмеялись глубоким и безжалостным смехом.

— Убейте её! — приказали они в один голос.

========== Глава 10 ==========

От Джины Андерсон разило виски. По крайней мере, так назвала этот запах Корделия. Для неё это была просто вонь перегара. Она надеялась, что этот запах вскоре выветрится из машины.

— Сразу вон там, — сказала ей миссис Андерсон.

Корделия остановила машину у обочины дороги, не говоря ни слова. Списанная или нет, она всё равно была копом, и ей не нужно знать, что некоторым учительницам мистера Автолика путь к её дому более чем знаком. Как уже не раз говорилось, Корделия родилась на свет без чувства такта. Она не пользовалась маленькими неправдами, чтобы не задеть чьё-то хрупкое самолюбие. Она не лгала. Но она знала, что бывают случаи, когда лучше всего промолчать.

Миссис Андерсон вылезла из машины, а Корделия ткнула в кнопку, опуская стекло на дюйм. Конечно, ей не хотелось, чтобы у неё украли машину, или магнитолу, или воздушную подушку безопасности, но перед тем, как вернуться в машину, она должна была проветрить её от этой вони.

Положив ключи в карман, она пошла вслед за миссис Андерсон к её дому. За всю дорогу та глянула на Корделию лишь один раз, и сейчас, не говоря ни слова, распахнула перед ней калитку, и Корделия пошла прямо по дорожке, предоставив хозяйке следовать за ней.

Поднявшись по ступеням крыльца на веранду, они подошли к двери дома Джины. Позвякивая грудой ключей, та отперла все три замка, и дверь распахнулась. Отступив в сторону, миссис Андерсон пропустила Корделию вперёд.

Сразу за порогом той стало внезапно и непреодолимо неуютно. Одно дело — подвезти женщину в своей машине, и совсем другое — войти в её дом. Как будто она вошла в её жизнь, причём таким образом, каким абсолютно не имела желания входить. Сейчас она у неё в гостиной. Уже не у чужой женщины, а, как минимум, у новой знакомой.

Корделия была достаточно разумна, чтобы осознавать собственную эгоистичность. Обычно ей, как сейчас, это было всё равно. Перед ней была женщина, которая совсем недавно всерьёз собиралась вышибить себе мозги, раскидав их по разделу древней истории школьной библиотеки. Она летела к смерти на полном газу. Они встали у неё на дороге, поскольку так им полагалось.

Но в данный момент Корделия совсем не желала охранять её. Она была для неё никем — какая-то полицейская, которая живёт рядом с домом Автолика. И не в безупречно чистом доме, по меньшей мере. Тут нужно поработать брандспойтом или пескоструйным аппаратом. Шторы засалились, ковёр в пятнах, а на кофейном столике столько кругов от пивных банок и стаканов всякого пойла, что узор выглядел почти соответственно.

На секунду её затошнило, и она была очень рада, что Автолик запер на эту ночь револьвер Джины Андерсон у себя. Вроде бы сейчас эта коп в норме, но если у неё не прошло настроение свести счёты с жизнью, одной Корделии её не остановить.

Гадливость — это была неполная характеристика её ощущений. Она просто не хотела здесь находиться, не хотела иметь к этой женщине никакого отношения. Не хотела её знать, не желала ей интересоваться. К тому же та очевидным образом сошла с рельсов, и неизвестно, что выкинет в следующий момент.

Она заварила чай.

Корделия стояла и смотрела в окно, думая, как там Джоксер и все остальные.

— Знаете, я просто хотела сказать вам спасибо, — прервала молчание Джина.

— Ну, совершенно не за что, — отозвалась Корделия. — Здесь очень близко ехать.

— Вы же понимаете, я не про то, что подвезли.

Корделия не хотела слышать этот жалкий тон, эту саднящую грусть. Но не могла ничего сделать. Она так надеялась, что Джина поведёт себя как ЛЕДИ и будет вести себя женственней. ≪Может быть, это ей слишком тяжело, — подумалось Корди. — Вернуть свою дочь и сразу же так ужасно потерять≫.

Она повернулась к Джине лицом.

— Всегда пожалуйста, — сказала она, подошла и села рядом с ней. Надела на себя приветливое лицо и обратила на Андерсон всё своё внимание.

— Расскажите мне о своей дочери, — попросила она.

Покрасневшие водянистые глаза Джины Андерсон расширились, и на губах заиграла вялая улыбка.

— Как только она научилась ходить, она стала искать себе приключений, — начала миссис Андерсон.

Корделия действительно слушала.

***

Леса по окраинам Амфиполиса были исчерчены тропами. Одни были широкими и хорошо протоптанные, другие заросли, потому что по ним не ходили. Бритни Андерсон здесь бродила тысячи раз, но сейчас, когда её сюда притащили, она ничего не узнавала.

Тропы, как она заметила, были. Но ни одной знакомой. Воздух был разреженнее, как на вершине горы, и Бритни несколько раз пришлось судорожно вдохнуть. И ещё темнота, клубящаяся среди деревьев, которые будто наклонялись и пытались схватить её ветвями.

Бритни с облегчением заметила, что эта странноватая, дышащая тьма, была только среди деревьев, в ветвях. Казалось, будто она за ней следит, будто если захочет, то потянется к ней и…бррр! Ей не нравилось быть пленницей, переброшенной поперёк седла огромной храпящей лошади. Но Бритни чувствовала, что там, в лесу, есть вещи ещё опаснее, ещё свирепее.

Ей приятно было заметить, что не все деревья такие…ну, злобные. Некоторые деревья она узнавала, в том числе и то, которое они с друзьями называли ≪Большой уродец≫ и в котором она когда-то построила форт из брёвен, украденных со стройки нового дома в Амфиполисе.

И поляна. Она была ей знакома, но раньше выглядела иначе.

Это было большое поле посреди леса, с большим дубом, поднимавшимся к небу и скальными выходами. Когда они были девчонками, то выдумывали самые интересные причины, по которым древним цивилизациям приходилось строить такие конструкции. Потому что они выглядели искусственными, будто отрезанными от остального леса.

Сейчас на поляне кишели твари. Они были такие тёмные, что даже поглощали свет луны. Бритни стояла в большой клетке, сколоченной из бамбука, а Золотистый лежал у её ног. Он был без сознания, и все попытки привести его в чувство результата не дали.

Золотистый выглядел ужасно. Одежда — вернее то, что от неё осталось, — превратилась в грязные лохмотья. Сквозь клочья ткани просвечивали рёбра.

Несмотря на противоестественную тьму, Бритни всё же кое-что видела в свете трёх больших костров, разложенных огромными чёрными фигурами. Это были создания, о которых говорил им с матерью библиотекарь и учитель-гречанин. Дикие Арахны. Те самые, которые набросили на неё сеть и уволокли.

Взаправду. По-настоящему. Так оно и было.

И было с ней.

Тёмные фигуры, которые поддерживали костры вокруг поляны, — это и были Арахны. По поляне бродили чёрные трёхголовые псы, церберы, при каждом вздохе испускавшие из ноздрей струйки пламени. Бритни не сразу поняла, что их лапы вообще не касаются земли. Гончие ада. Точно такими же были кони с тёмными пылающими глазами и огнедышащими мордами. Жутко было видеть, что они только ждут команды хозяев. Бритни заметила ещё семь чёрных псов — все огромные самки с массивными лапами.

И была их предводительница — Лесная Арахна, Повелительница Диких Охотниц, у которой были паучьи уши, росшие прямо из головы.

Мало было того, что Бритни всё это видела — она ещё и ощущала запахи. Пусть это были тени призраков, но запах зверей был вполне реальным. Как и запах людей, которые составляли Арахны. Некоторые смотрели на неё и Золотистого с глубокой грустью, но в большинстве своём либо смеялись, либо просто их не замечали.

— Шер? — позвал её тихий голос.

Она глянула и увидела, что Золотистый очнулся. Глаза его превратились в два сплошных синяка.

— Бритни, — сказала она. — Меня зовут Бритни.