Когда они вышли из леса, к Лиле уже вернулся прежний вид. Было холодно, а она была без платья, и Автолик отдал ей свою твидовую длинную куртку.

— Ой, я же совсем забыла! — застонала Лила по тропе к дороге. — Они же раздолбали мою повозку!

— Ничего, — уверенно сказала Габриэль. — Через некоторое время ты её починишь.

— Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? — предложил Автолик.

После секундного молчания Лила ответила:

— Я думаю, что с ней всё будет в порядке.

— Хорошо, я сегодня официально ночую у Лилы и Габриэль, так что за меня волноваться не надо, — объявила Корделия. — Но всех я в свою машину не запихну, а возьму только тех, у кого дела совсем плохи.

— Который час? — спросила Габриэль, слегка отвлёкшись и разглядывая ночное небо.

Торис тоже посмотрел на небо.

— Почти три утра, — сказал он, ориентируясь по звёздам.

— Я пропал, — сказал Джоксер со вздохом, смиряясь со своей судьбой.

— Если мы так поздно придём, нас вообще могут из дому выгнать, — сообщила Габриэль.

Услышав в их голосах неподдельную печаль, Зена прикусила губу. То, что они только что пережили, было так ужасно, так реально и в то же время совершенно необъяснимо, что трудно было вновь вернуться в привычный мир. Что такое поздно прийти по сравнению с необходимостью остановить шайку потусторонних тварей, нападающих на слабых, лишённых надежды и просто глупых?

Но попробуй объясни это родителям.

— Ладно, я сегодня остаюсь с Зеной, — объявила Корделия.

Зена пожала плечами, осознав, что это единственно разумный вариант.

— Габриэль и Джоксер, вас я доставлю в отделение скорой помощи. Своим скажете, что на вас напали или ещё что-нибудь, и — давайте смотреть правде в глаза — вам нужна медицинская помощь. Автолик, тебе она тоже не помешала бы, но это твоё дело. У тебя нет родителей, которые ждут дома. Так, — продолжала Корди, — потом я приеду за остальными и отвезу вас к машине Автолика.

— Я сам доберусь до дома, — сказал Торис.

Он повернулся к Зене, шепнул ей ≪до свидания≫, а когда она к нему повернулась, его уже не было. Торис, когда хотел, умел двигаться, как тень.

Лила подошла к Габриэль и нежно поцеловала в щеку.

— Ну как, у тебя всё будет в порядке?

— Ага, — согласилась она. — Не могут же они злиться за то, что меня побили. А если даже они не поверят, не убьют же больше одного раза?

Они обе улыбнулись, но Габриэль была обеспокоена.

Потом Корделия увезла Габриэль и Джоксера, и остались только Зена, Автолик и Лила. Они молча сидели у обочины дороги. За те полчаса, что они ждали возвращения Корделии, проехала только одна телега.

В машине по дороге домой Зена заснула.

Проснувшись утром, она не могла вспомнить, как оказалась дома, в своей комнате.

***

Было уже почти восемь часов вечера пятницы, и Сирена спешила. В галерее за год проводилось много мероприятий, но таких важных — одно-два.

Это был приём для представления секретаря по связям с общественностью нового отдела в полиции, занимающегося сбежавшимися детьми. Представляемая, Джина Андерсон, гордо стояла рядом со своей дочерью, которая в бытность свою на улице явно не процветала.

На приёме помогал Рон де Марко с пустыми глазами. Он всё ещё надеялся, что сын вернётся домой, и молился об этом. Они с женой начали бракоразводный процесс.

Сирена бегала по галерее, следя за порядком, присматривая, чтобы всем хватило вина, болтая с охранниками и улыбаясь всем, кто мог бы хоть чем-то помочь трудным подросткам Амфиполиса.

Вечер обещал быть очень долгим, и новые туфли Сирены просто её убивали.

— Мам?

Сирена повернулась и увидела Зену в обтягивающем бордовом платье. Оно было красивое. И она была красивая.

— Зена? — спросила Сирена. — Что ты здесь делаешь?

— Ты меня просила прийти, разве ты не помнишь? — сказала Зена, поддразнивая её. — К тому же, судя по твоему виду, лишняя пара рук тебе не помешает.

— Я очень рада, что ты пришла, родная. Очень, очень рада.

Зена широко улыбнулась. Потом ответила:

— И я тоже.