– Брось, Тинни!

– Я люблю тебя, дорогой. Но любовь не обязательно должна быть слепа. Девочка принадлежит к женскому полу. Она уже в том возрасте, который позволяет ей ходить на задних ногах. Что означает, что ей лучше не подходить к тебе на такое расстояние, чтобы ты мог начать изображать из себя беспомощного маленького мальчика!

И вот так всю мою жизнь! Они все хотят быть мне матерями, вместо того чтобы позволить мне крутить ими как вздумается – в стиле Морли Дотса.

– Ты слишком молода и прекрасна, чтобы быть такой циничной.

– Угадай, кто сделал меня такой.

– И угадаю. И когда я узнаю, кто она, я уделю ей пару мыслей.

– Ты уверен, что у тебя найдется в запасе хотя бы одна?

Мы пришли. Она забарабанила в ворота моего замка. Я отдувался и потел – долгое карабканье в гору не оставило во мне дыхания, чтобы продолжать спор.

Я мог бы поклясться, что вокруг крыльца до сих пор витали призраки присутствия мистера Малклара.

Нам открыла Синдж. Тинни передала меня ей.

– Дай ему побольше воды, немного бульона, и пусть он поспит. Я скоро вернусь.

Она повернулась в сторону улицы. Синдж не дала мне времени поблагодарить ее.

«Тебе есть что доложить?» – требовательно спросил Покойник.

– Не трать время, сделай это легким путем.

Я устроился в своем кресле, без особого напряжения пытаясь вспомнить, когда мы растеряли всех своих гостей.

Чувствуя, как он копается в каше, заполнявшей мою голову, я задремал. Не прошло, как мне показалось, и тридцати мгновений, как я проснулся, – обнаружив, что трапеза уже готова и стоит на столике возле меня. Синдж вернулась от входной двери, где только что впустила в дом запорошенную снегом рыжеволосую особу.

– Я думал, ты пошла домой, – сказал я.

Тинни нахмурилась.

– Нет. Я ходила говорить с принцессой. – По ее голосу было непохоже, чтобы ее переполняла симпатия к Пенни. – Она упрямая, как пень! Она отказывается зайти сюда и согреться.

Я спросил:

– Но она спокойно сидела на месте? И разговаривала с тобой?

– Она не ощущала угрозы.

– Что ее так тревожит?

– Она последняя из оставшихся, Гаррет. Она еще совсем ребенок, но она видела, как убили ее мать, тетушек и бабушку. Убили мужчины.

– Но это были мужчины в зеленых панталонах, а не безвредные маленькие пушистики вроде меня!

– Мужчины – это главное. Культ А-Лафа. Кстати, судя по тому, что она говорит, он гораздо хуже, чем нам представлялось. Они считают, что женщины – это зло. Что они годятся только на то, чтобы рожать и растить рабов.

Я ощутил слабое, но подавляемое веселье.

– Осторожнее, Костяная Нога. Она сейчас на взводе, а твое отношение не очень соответствует…

– Меня беспокоит не его отношение, мальчик мой!

Пора менять тему.

– Дин! Где ты там? Принеси что-нибудь для мисс Тейт. Синдж, как насчет того, чтобы помочь ей избавиться от этих мокрых тряпок?

Тинни сердито молчала. Я был в задумчивости.

Атмосфера веселья становилась все более явственной.

«Как я уже замечал, когда тебя достаточно сильно колотят в течение достаточно долгого времени, ты все же начинаешь учиться».

Тинни вспыхнула.

«Ваша встреча с этой девочкой оказалась более продуктивной, чем вы думаете, мисс Тейт».

Покойник не стал объяснять свои слова – оставил это до того времени, когда Тинни поест, согреется и станет не такой дерганой. После этого он рассказал нам, что Тинни удалось в достаточной мере отвлечь Пенни, чтобы он смог бросить пару беглых взглядов внутрь ее божественной головы.

«Я не мог себе позволить там рыться – девочку специально учили, как распознавать и противиться такому внедрению. Поэтому я просто пощупал, что там было. Страх. Отчаяние. Одиночество. И физический дискомфорт».

Последнее он не стал сообщать Тинни, которая могла тут же взорваться.

Она все еще ела. И слушала, как Синдж говорит о том, что сейчас можно будет принять ванну и как следует вздремнуть. Внезапно Синдж встала, выпрямилась и остекленевшими глазами уставилась на Покойника. Затем она направилась ко входной двери.

«Это интересно. – Он вновь не стал объяснять, а вернулся обратно к Пенни Мрак. – Описанные мною ощущения должны повысить весь эмоциональный уровень девочки в целом. Мы можем ожидать, что она станет искать эмоциональной поддержки. Тебе бы стоило присмотреть за тем, чтобы Дин не покидал дома до тех пор, пока она не сломается».

Толстозадый послал Дина открывать дверь. Тот попытался выскользнуть наружу, но Хохотунчик ему не позволил. Старик, брызгая слюной, толковал что-то о предполагаемом оскудении наших запасов.

Остальные были взволнованы зрелищем трех двуногих, которых доставил к нам Косс и несколько Релвеевых гонцов.

– Просите, и дастся вам! – провозгласил Косс. – Подпиши здесь, Гаррет.

Я подписал и принялся рассматривать добычу.

– Этот верзила кажется каким-то отупевшим.

– Это его нормальное состояние. Хотя ему действительно что-то такое давали – это был единственный способ сделать его послушным. А тому, другому, надо только пару раз дать по башке, и он станет сотрудничать.

– А тот длинный и костлявый – это писец?

Третий из доставленных был высоким и держался неуверенно. Он стоял, опустив плечи и засунув руки в карманы. Побежденный. Пробор в его волосах был в четыре дюйма шириной и восходил к самой макушке.

– Да. Твой дублер. В качестве бонуса. Он будет записывать вместо тебя. Назовем это общественным заданием в качестве воздаяния за плохое поведение. Директор любит такие вещи.

– Что он сделал?

– Злостно отравил одного из наших самых экзотичных карентийских подданных.

Я все не понимал. Я существовал в замедленном режиме.

– Колда, Гаррет! Это твой травник. Его накрыли сегодня утром.

– У Релвея извращенное чувство юмора.

– Нам нравится. Ладно, пора идти. Всегда найдется еще парочка плохих парней, которых еще нужно изловить.

Дин проводил служителей закона до двери. Он предпринял еще одну попытку сбежать, и Мешок с костями опять его не пустил. Синдж довела его обратно до кухни.

Я смотрел на Колду. Смотрел и не мог насмотреться. Этот человек чуть не убил меня, хотя и без злого умысла. Учитель Уайт попросил у него орудие – Колда предоставил его. Он продал бы то же снадобье и мне, если бы я спросил и если бы у меня в руке было серебро.

«Он не знает, кто ты».

– Жаль. Пожалуй, пора засадить его за работу. – Посчитаться с ним я смогу позже.

Прежде чем начать разбираться с зеленоштанной командой, Покойник прошерстил голову Колды. Он нашел там немногое.

«У иных женщин, которых ты сюда приводил, и то было больше между ушами».

– Ты что! Здесь же Тинни!..

Впрочем, я знал, что он не включил ее в число слушателей этого последнего высказывания.

«И тем не менее он большой авторитет в своей области. Он мог бы написать большой трактат по лечебным травам. Он не общественное создание, хотя имеет жену и трех детей».

– И чудесно. Рад за него. Послушай, у меня глаза слипаются. Но прежде чем я засну, я хотел бы знать, удалось ли тебе извлечь из этих идиотов хоть пару самородков.

Колда и йимберский прораб начинали подозревать неладное. Колда запаниковал. Покойник успокоил его и усадил записывать то, что ему предстояло выкопать из двух остальных.

«Ага. Вот интересный кусочек: наши давние и бывшие друзья мистер Краск и мистер Садлер начинали свою карьеру в качестве инквизиторов культа А-Лафа. Чодо Контагью перекупил их. Не то чтобы они были особенно горячо верующими – просто, будучи инквизиторами, они могли без помех удовлетворять свою жажду калечить людей».

Это было очень похоже на тех ребят. А также на моего старинного приятеля Чодо.

Покойник издал ментальный эквивалент отчаянного девчоночьего визга.

– Что там?

Я едва мог держать глаза раскрытыми. Тинни-то уже пошла спать… Впрочем, последние несколько дней были трудными для нее.