– Но ведь твои люди работают? – спросила я с надеждой.

– На месте преступления не оказалось не единой зацепки, провернули все четко и аккуратно, в высшей степени. Этот парень, Арон, подтвердил, что видел и слышал вашу компанию, но больше никто мимо него не проходил.

– А что если он врет? Что если его подкупили чем-нибудь? Свободу пообещали?

– Могли, – с легкостью согласился Родрик, – но через охранников тоже никто не проходил. Я их всех лично проверил. Кстати, эпизод с вами в сознании Джона тоже отобразился, я был не прав.

– А есть какой-то другой вход в то крыло?

– Нет. Не знаю. Мне он неизвестен во всяком случае. Но там сейчас работают люди, будем надеяться, что-нибудь да найдут, – мрачно ответил мне жених.

Мы оба замолчали, погрузившись в мысли о том, кто же это мог быть. Я поежилась. Ведь теперь получается, что любой человек может оказаться именно тем, кто всадит тебе нож в спину. Да, дела.

– Лола, послушай. Я долго думал, тебе с отцом лучше переехать в дом к одной из семей мирного населения. Здесь в корпусе слишком много народа, и как показал печальный опыт, я не в состоянии их всех удержать под контролем.

– Что!? Нет! Ни за что! Я тебя здесь одного не брошу! А что если именно этого и добиваются злоумышленники!? По одиночке нас прикончить гораздо легче, чем когда мы вместе. И потом, ты был так уверен в своих людях, а в итоге кто-то совершил нападение и убийство прямо у тебя под носом, можно сказать! С чего ты взял, что в семье мирного жителя на меня никто не сможет точно также напасть?

– Что ж, ладно, есть разумное зерно в твоих словах. Пока не будем впадать в крайности. Но никаких одиночных тренировок или посиделок где бы то ни было! И еще, одень, пожалуйста, этот кулон и не снимай его никогда, даже в душе! Ничего ему от воды не будет, а мне спокойней.

Родрик достал из кармана брюк небольшой плоский камень молочного цвета с пробитой в нем маленькой дырочкой, через которую была вдета веревочка.

– Извини, не драгоценная цепочка, у нас тут с этим туго, когда-нибудь, когда победим республику, восполним тебе недостаток украшений.

– Да ладно тебе, ерунда какая, очень красивый кулон, мне нравится.

Я ничуть не кривила душой, для неизбалованной девочки из трущоб и подобное простое украшение казалось драгоценным.

– Самое главное, что этот кулон способен всегда сообщить мне, где ты находишься и еще немаловажно, что с помощью него ты сможешь сообщить мне, если тебе вдруг срочно понадобится моя помощь. Я знаю, у тебя однажды уже получалось и без всяких технических заморочек позвать меня, но так мне будет спокойнее.

– Хорошо, не волнуйся, уже надеваю!

– Отлично, тебе к лицу. А теперь самое главное! Предложение я сделал, а кольцо так и не подарил. Прости меня, пожалуйста. Совсем я одичал здесь, пока тебя не встретил, не сразу такая простая, но важная мысль пришла мне в голову.

– Да ладно, не страшно, ты не обязан, – пробормотала я в смущении.

– Как это не обязан? Еще как обязан!

– Ну если тут у вас такая напряженка с драгоценностями, где тебе кольцо взять, – еле слышно отозвалась я.

– Нет, для тебя у меня весьма необычное кольцо, оно гораздо лучше каких-то там примитивных украшений республики. Дай мне свою руку. Вот так, вроде подошло. Ты же не передумала становиться моей женой? – лукаво спросил Родрик.

– Что? Нет, конечно! Как тебе такое только могло в голову прийти. Красивое очень, – я затаила дыхание, рассматривая с благоговением изящное колечко с красным камнем причудливой формы.

– Это наше фамильное кольцо, то немногое, что мне удалось взять из дома в память о матери. Отец говорил, что дед получил его в качестве свадебного подарка для бабушки от кого-то из членов самой великолепной десятки. Возможно даже, что камень таит в себе неизвестный потенциал, но ни бабке, ни матери так и не удалось его пробудить. Кто знает, может, у тебя получится, ты очень непростая девушка, Лола Янберг.

Следующие несколько дней с моего лица не сходила счастливая улыбка. Я чуть ли не все время любовалась подаренным кольцом и теперь уже с особым трепетом думала о себе, как о невесте. Никогда раньше не замечала за собой подобной глупой сентиментальности и легкомысленного витания в облаках, но, видимо, кольцо на том самом пальце, полученное от любимого человека, кого угодно превращает в легкую восторженную девушку. Раньше ведь у меня вообще не было никаких украшений, даже чего-то наподобие такого кулона, вот теперь голову и снесло.

Никаких новых зацепок по поводу убийства Кристины и Крейга так и не обнаружилось. Поиски второго входа/выхода также пока не увенчались успехом. Родрик ходил сам не свой, а меня жутко тянуло самой отправиться на поиски улик и второй двери, ну очень уж подозрительно выглядело то, что такие технически развитые и весьма неплохо оснащенные личности совсем ничего не могут найти. Но пускать меня куда бы то ни было никто, конечно, не собирался. А поскольку людей в крыле для преступников сейчас толпилась целая куча, провернуть предыдущий фокус тоже не было никакой возможности.

– А почему Матус с Кейном не озабочены этим делом так же, как и ты? – спросила я Родрика как-то вечером.

Подозрения по поводу этих двоих начали закрадываться у меня уже давно, на самом деле, наверное, с самого начала. Просто я подавляла интуитивные мысли и пыталась опираться на логику, но, как показывает опыт, практически всегда зря.

– С чего ты взяла, что они не озабочены? Озабочены, так же, как и я, так же, как и мы все. У нас общее дело, Лола.

– Не знаю, у меня давно сложилось такое впечатление, что ты один работаешь за всех, – нахмурилась я.

– Тебе так кажется, потому что ты со мной только общаешься, вот и все. Среди нас троих давным-давно поделены полномочия и распределены обязанности. Они занимаются своими делами, а я своими. Если мы все начнем дружно сидеть над одним и тем же, то кто же тогда сделает остальное.

– Я понимаю, – произнесла я медленно. – Между прочим, а за что такое отвечают Матус с Кейном, если не секрет?

– Да не секрет, конечно. У нас как-то сразу так повелось, что я ответственен за внутренний порядок, а они больше занимаются внешними делами. Организация вылазок на территорию республики и все такое – это на их совести.

Почему-то от этих слов мое сердце забилось сильнее, но что именно в словах Родрика заставило меня забеспокоиться, я так и не смогла понять.

– Милый, послушай меня, пожалуйста. Вот только не надо сразу нервничать, хорошо? – решила я зайти с другой стороны. – Я знаю, вы все дружны, выступаете за одно дело и так далее, но просто представь на одну минуточку, какие должны быть у человека возможности, чтобы с легкостью провернуть нападение, убийство, а потом еще и замести все улики? Да и дверь вторая из того крыла, если она, конечно, существует, кто мог ее организовать? Потайной выход – это не такая простая штука, чтобы раз и появилась по малейшему желанию.

– Я понял, куда ты клонишь. И сам над этим уже задумывался, если бы не одно но – это я руководил постройкой, я тщательно отслеживал каждую дверцу, каждую щелочку и так далее, я, не Матус с Кейном, понимаешь? Это меня нужно подозревать.

– Хорошо. Я поняла. Но у моей интуиции эта парочка вызывает большие вопросы и сомнения, просто имей ввиду, – сказала я в итоге, поджав губы.

– Не переживай, любимая, я со всем разберусь, – Родрик наклонился и нежно поцеловал меня в губы. – Но я совсем не хочу, чтобы твою прелестную головку терзали подобные мысли, оставь это мне, хорошо? А про интуицию твою я учту, я знаю, что с ней нужно считаться.

Я только фыркнула. Больше мы к этой теме не возвращались.

Вопреки опасениям моего драгоценного жениха никто больше никаких поползновений в мою сторону не делал. Наоборот, люди даже как-то вроде бы примирились ко мне. По крайней мере откровенно негативных эмоций я больше не чувствовала. Такое положение вещей не могло не радовать, несомненно, но оно заставляло снова возвращаться к моему предположению о том, что основной целью являлась не я.