– А что же ты во мне нашла тогда, юная леди? – мой жених в кои-то веки улыбался, а не рычал от ревности. Явный прогресс на лицо.

– Нет, я-то совсем иное дело, со мной же ты другой, милый, нежный, ласковый. У нас с тобой мощная химия, в конце концов! А с другими ты колючка. А эти двое, наоборот, обходительны и приветливы ко всем особям женского пола. Хм, – задумалась я над вышесказанным, – а ведь в этом, наверное, и кроется разгадка всеобщей дамской ненависти ко мне. Пока ты был недосягаем для кого бы то ни было, они могли утешать себя, что дело не в них, а теперь стало ясно, что в них. Хотя нет, ты же встречался с девицами и до меня.

– Лола, сладкая моя, может отложим этот пустой разговор на потом как-нибудь, а? – Родрик, абсолютно не обращая на мой возмущенный вид, нежно покусывал мое ушко, попутно играя с моими волосами. – В конце концов ты у нас телепат, а твой отец еще и психолог неплохой. Давай, ты с ним доразвиваешь эту тему, а потом со мной поделишься вашими умозаключениями, хорошо?

– Ты вообще-то тоже телепат! Хоть и работаешь по-другому, – но мои справедливые доводы были прерваны страстным поцелуем в губы.

Вот же хитрюга! Всегда знает, как меня отвлечь!

После таких настойчивых ласк желание спорить и сопротивляться отпало само собой, и я полностью растворилась в нашей с Родриком связи.

Вот, кстати, еще один неоспоримый плюс в браке с моим домашним тираном – наши с ним занятия любовью, это нечто неописуемо восхитительное. Томно рассуждала я про себя, лежа после. Родрик уснул, устал бедненький, а на меня вот напало лирическо-восторженное настроение. Но, признаться по правде, мне и с Дейлом не было плохо. Не так, конечно, как сейчас, но и не отвратительно. Помнится, сестра того же Дейла жаловалась мне в порыве откровенности, что испытывала положительные эмоции от близкой связи с противоположным полом лишь с двумя своими парнями, а их у нее на тот момент побывало уже ого-го сколько. Наверное, мне просто везет. Да и чувства играют большую роль, определенно.

На следующий день все-таки произошло чрезвычайное происшествие. Я, наверное, подсознательно ожидала какую-нибудь неприятность, ходила настороженная. Но поскольку моя интуиция была сбита с толку огромным количеством народа, резко воспылавшим ко мне личной ярой неприязнью, не смогла заранее определить, откуда ожидать подвоха.

– Ах ты ж, сука! – донесся до меня резкий противный крик, а следом пред мои очи явилась и сама хозяйка нелицеприятного высказывания. – Думала, за книжками спрячешься, святошу из себя строишь!? Ходишь вся такая не при делах, мол, я не при чем. Тяжело же тебя было застать одну.

Только я хотела возразить, что здесь не одна, с отцом, он просто отправился в дальнюю секцию на поиски какой-то жутко редкой и ценной книги по анатомии, как мне прямехонько в голову полетело нечто большое и круглое, похожее на черный металлический шар. Среагировало скорей мое тело, чем я сама. Пока я только додумывала в своей голове, откуда она вообще взяла этот шар, подсознание соединилось напрямую с телом и управляло им, исключая в этой цепочке шокированное, а потому практически бесполезное сознание. Таким образом, когда от моего любимого кресла, на котором я сидела буквально секунду назад, остались одни лишь щепки, я пребывала целая и пока что невредимая в совершенно ином месте.

– Ничего себе, ты же могла меня убить, – ошалело пробормотала я, радуясь, что мои внутренние способности вовремя проснулись и спасли нерадивую хозяйку.

– Я и собиралась это сделать!

Глаза девушки горели безумием, в них было столько ненависти и неприкрытой злобы, что я невольно отшатнулась назад. Она намеренно не закрывала свое сознание или же попросту не могла его закрыть в таком неадекватном состоянии, но эти омуты чуть было не затянули меня в себя. Я вздрогнула, возвращаясь обратно, и больше старалась не встречаться с девушкой взглядом.

– Послушай, Кристина, давай ты сейчас попробуешь взять себя в руки, и мы спокойно поговорим! – попыталась я успокоить ее.

– Нам не о чем говорить, я и так слишком долго тянула, хорошо, добрые люди помогли прийти к единственно верному решению, – ответила мне разъяренная фурия и снова зарядила в меня снарядом.

В этот раз увернуться оказалось проще, и шар попал в стойку с книгами, часть из которых попросту превратилась в пыль. Нет, ну книги-то тут при чем!? Надо уводить отсюда эту ненормальную, а то нам так скоро читать будет нечего по ее милости.

– Это все из-за Родрика, да? – спросила я осторожно, пытаясь отвлечь от очередного метания снаряда. Между прочим, где она их умудряется брать!?

– А то ты сама не знаешь, – зло выплюнула девица. – Я бросила ради него всех! Свою семью, друзей, перечеркнула всю свою идеальную жизнь, только чтобы последовать за ним на край света! И что теперь!? Он женится на тебе!

В этот раз я не увернулась, когда она понеслась на меня и схватила за горло, повалив на пол. Слишком меня затронули ее слова, захотелось узнать, так ли это на самом деле. И я попросту потонула в черной бездне ее души, тронутой безумием.

Очнулась я в своей кровати. Неожиданно. Голова гудела, словно внутри нее происходил ураган, грозивший выйти наружу через уши. О, водичка, весьма кстати, я словно целый месяц не пила, так во рту пересохло. Ах, как же хорошо, только мало.

– Очнулась? Наконец-то! – воскликнул Родрик, в его голосе проскользнуло явное облегчение.

– Ну да, наверное. А вода есть еще? Очень пить хочется почему-то.

Парень встал и налил мне воды из графина.

– Нет-нет, оставь здесь, на тумбочке, я точно еще захочу. Спасибо. А чего ты не на службе? Сколько времени? – поинтересовалась я.

– По-твоему я мог тебя бросить после того, что случилось?

– Ммм, а что случилось? – по обеспокоенному взгляду Родрика, поняла, что что-то из ряда вон выходящее. Пришлось как следует покопаться в своей голове в поисках ответа. – Ах, да, точно. Так сумасшедшая девушка, больше всего на свете желающая превратить меня в пыль с помощью своих чудо-шариков, мне не приснилась, да?

– Нет, – парень тяжело вздохнул и опустил глаза, а я впервые заметила, каким уставшим выглядит мой Родрик. – Это все моя вина, ты была права, когда заводила разговор о всеобщей реакции, о том, что нужно было все скрывать.

– Стой! Успокойся, пожалуйста! Не нужно себя винить не в чем, слышишь? И потом, в чем там я права? Я, когда заводила разговор, и в самых ужасных фантазиях не предполагала, что какая-нибудь девица отреагирует столь убийственно, в прямом смысле этого слова. Так что не надо сокрушаться, и потом, все же обошлось, – убеждая Родрика, я и сама почувствовала прилив сил.

– Обошлось лишь благодаря твоему отцу, даже думать не хочу, что было бы, не окажись он в библиотеке, – парень содрогнулся от нехороших мыслей, а мне стало его нестерпимо жалко, как же так, впервые вижу его таким сокрушающимся. – Сейчас, когда я только нашел тебя, мы нашли друг друга, потерять тебя было бы, было бы…

– Не надо, милый, я все поняла, – мне стало жутко неуютно, не знаю почему, но такие вот грустные душещипательные откровения не люблю слушать, не по себе как-то становится. – Все хорошо, Родрик, я здесь, с тобой. Иди ко мне поближе что ли.

Впервые из нас двоих я выступала сильной успокаивающей стороной, непривычно очень.

– Так, а что сделал отец? – постаралась я перевести разговор в менее душевное русло, да и любопытно стало, ведь я отчетливо помнила, что во время нашей потасовки с Кристиной, папа не появлялся.

– Он сразу понял, что дело дрянь, но кинулся не вас друг от друга оттягивать, а выбежал в противоположную дверь за подмогой.

– Эм, весьма благоразумное решение, наверное, – почему-то такой выбор собственного родителя неприятно резанул по сердцу.

– Не стоит на него обижаться, он и впрямь поступил так, как было лучше на тот момент для тебя. Он не боец, а значит, не помощник и не защитник тебе, на что способна ты, он тоже знает, поэтому и был уверен, что у тебя есть все шансы продержаться, пока не прибудет помощь, – кинулся защищать моего отца Родрик. Ну хоть от хандры отвлечется, и то хлеб.