Возрастом он был ближе к майору Дугалу, чем к Каллуму, и на вид, Иннису можно было дать лет тридцать-тридцать пять, и, наверное, такой ухоженный и небедный красавец был мечтой всех незамужних девиц в округе. Вот только ведьма совершенно не воспринимала его как мужчину. Скорее, как функциональное украшение зала, как возможного союзника или противника в битве, но все это без тайного любования темными карими глазами или смоляными кудрями. Сам Иннис рассматривал ведьму без особого интереса, хотя он, несомненно, признавал ее достоинства – молодость, миловидность и магический дар.

Девушка уже собиралась прервать избыточный поток похвал, высказанный леди Йаной, но ее спас Дугал. Командир «ястребов» привлек внимание леди, наполнив ее кубок морсом, а потом подпустив в голос сожаления сообщил:

– Прошу прощения, леди Йана, не хочется разбивать ваши планы, но госпожа Веданика заключила контракт с моим отрядом на полную отработку обучения в Школе магии и волшебства. Ближайшие три года она не сможет выйти замуж без разрешения своего командира.

Леди огорченно пригубила морс и принесла свои извинения:

– Простите меня, госпожа ведьма, я счастлива в браке и стремлюсь оделить счастьем всех, кто оказывается рядом. Мне не хотелось вас обидеть. Надеюсь вы встретите мужчину, который так полюбит вас, что выплатит неустойку.

Веданика приняла извинения и заверила молодую женщину, что верит в нежнейшие чувства. После этого разговоры перешли на запасы стрел и смолы, и попытки удержать ведьму в городе больше не предпринимались.

После обеда Дугал Гвин проводил девушку в отведенные их компании покои, отдал распоряжения воинам и снова стукнул в двери спальни:

– Госпожа ведьма, – начал он, увидел выражение ее лица и тут же поправился, – Веданика, я правильно понял, что замуж вы не спешите.

– Нет, – девушка покачала головой, – я вообще не очень доверяю мужчинам, пока только вы и ваши воины были ко мне добры, пусть и по необходимости.

– Дело в том, что попытки удержать вас с помощью брака, будут продолжаться. В этих краях свободные маги редкость. Их стараются привязать к поместьям или гильдиям, иногда к лордам или городам. Если вы не спешите замуж, нам лучше подписать договор о службе в моем отряде прямо сейчас.

– Но я уже отработала полгода в «Овражках», – ответила девушка, – да и вопрос с компенсацией Школе еще не решен.

– Мы можем обговорить все условия и прописать их в договоре, указав возможность изменений и дополнений. Я не буду требовать магической клятвы мне лично, достаточно будет клятвы по договору.

Веданику немного отпустило. Личная клятва верности крепко связывала владельца и наемника, порой эту связь разрывала только смерть. Впрочем, такая клятва неплохо оплачивалась, но девушка все равно не решалась принести ее мужчине. Дугалу удалось развеять ее страхи, убедив прописать в договоре все – даже возможность разобраться с нападением на дом ведьмы сына старосты. Несколько часов они вдвоем провели над бумагами, а потом, наконец, скрепили три листа общей печатью и капнули на нее свою кровь, чтобы подтвердить действие договора.

После произнесения заклинания листы магически раздвоились, чтобы у каждого участника договора был свой экземпляр. Командир спрятал свиток в специальный тубус для бумаг, а ведьмочке пришлось придумывать место для хранения. Поразмыслив она прибрала документ в один из платков, купленных Игэном. Командир заметил скудное количество личных вещей новой подчиненной, покачал головой и предложил выдать ведьме аванс, чтобы пройтись по лавкам пока не стемнело. Сопровождать вызвался лично, но каким-то невероятным образом все «ястребы» в это же время собрались гулять исключительно по лавкам женского платья, зелий и книг.

Туча охваченная черно-золотой сеткой билась над крышей уединенного дома, а внутри в интимном полумраке гостиной, мужчина расслаблено лежал в кресле. На его лице блуждала довольная улыбка, словно перед его взором возникали неповторимо прекрасные видения. На его коленях сидела женщина в откровенном наряде, но не ластилась к мужчине, а всматривалась в его глаза и повторяла:

– Тебе нужен этот амулет, очень нужен.

– Нужен, – слабым голосом повторял маг.

– Ты станешь наследником графства, – с нажимом продолжала волшебница.

– Стану, – тут мужчина забеспокоился, – а как же Юэн? Отец все оставил ему…

– Ты станешь наследником! – надавила голосом женщина, коснувшись влажных от пота висков мужчины.

– Да, моя Лалли…

– Сразу, как регалии примут тебя, возьмешь в сокровищнице амулет, и принесешь мне, ты слышишь Фергус?

– Сразу, принесу…

Речь мужчины начала сбиваться, и женщина оставила его в покое:

– Отдыхай любимый, – промурлыкала она, вставая и маг послушно закрыл глаза.

Красавица вышла за дверь и метнула злой взгляд на служанку, стоящую у двери:

– Воды подай! Ненавижу к нему прикасаться! – передернулась она. – Если бы не этот амулет!

Женщина в простом шерстном платье быстро подала таз и серебряный кувшин. Магичка с удовольствием поплескалась, смывая неприятные ощущения, и заодно высказалась, как ей опротивела эта дыра! Лишних ушей она не боялась – сама наложила на всех обитателей усадьбы отсроченное забвение. Никто не должен знать, что она была здесь, никто не сможет доказать, что старший сын графа не сам покусился на графскую корону и перстень. Ах, эти родовые артефакты, послушные лишь тому, кто носит символы власти рода!

Женщина глянула в зеркало, поправила тонкий газовый шарф на волосах. Передвинула пояс, чтобы нога еще соблазнительнее мелькала в разрезе юбки и отправилась в другую часть дома. Здесь было светлее, и за столом в просторном кабинете сидел другой мужчина. Он был старше, полнее и грузнее лорда Фергуса. Вместо домашней куртки или халата на нем красовалась черная мантия, богато расшитая символами смерти, короткие волосы нелепо торчали, а руки в драгоценных перстях перебирали бумаги на обширном столе. По всем признакам это был черный маг, приверженец одного из культов смерти, распространенных в соседнем государстве лет пятьдесят назад.

На красавицу в легчайшем одеянии маг бросил один короткий взгляд:

– Не приставай, Лалли, – и снова углубился в чтение.

Магичка явно обиделась, но сдержалась, забралась с ногами на диван и уставилась на мужчину, как голодный на пирожное. Некоторое время маг продолжал изучать свитки и папки, но потом раздраженно отмахнулся ладонью:

– Лалли! Я же просил! Твои фокусы на меня не действуют!

Красавица надулась еще сильнее, но послушно отвернулась и зевнула. При движении из просторного выреза кофточки выпала подвеска в виде человеческого глаза. Она висела на очень длинной цепочке и терялась в ворохе других украшений, но, если бы лорд Фергус увидел ее, он бы задал своей возлюбленной много вопросов. Как хорошо, что его собственные зелья, так хорошо действуют на него после транса!

Лалли снова вздохнула, потянулась, предвкушая скучный вечер перед веселой ночью. Нападение на город, это будет зрелищно! И тут темный маг поднял голову и недоуменно посмотрел вверх: сеть для грозовой тучи, которую он сплел, используя силу сына графа дрогнула, связующий канал натянулся, выгнулся под воздействием неведомой силы, затрещал, давая время неразумным смертным услышать, как их жизни повисают на тончайших нитях судьбы… А потом с грохотом лопнул!

Темный маг успел среагировать и окружить дом легчайшим, дрожащим куполом из своих сил.

– Лалли! – мужчина выставил руки вверх, словно держал на них невероятную тяжесть, лицо его побагровела, голос хрипел, и слова странно искажались, вырываясь из потемневших губ: – Забирай Фергуса, бегите!

Темноволосая красавица давно скатилась с дивана и стояла, как борзая перед прыжком, ожидая распоряжений.

– Бегите к реке, там будет шанс укрыться под берегом, я попытаюсь справиться! Беги!

Получив приказ, магичка не медлила ни минуты – сдернула с диванчика пушистый плед, завернулась и бросилась через темный коридор к знакомой гостиной. Зельевар был там, все так же лежал в кресле, подавленный снотворным, из носа и ушей текли тонкие струйки крови. Маг не сумел защититься, бродя по своим сказочным снам и откат почти убил его. Лалли подскочила ближе, отвесила бедолаге пару оплеух и почти прорычала, глядя в глаза: