— Да, я знаю, — худой поправил очки и откинулся в кресле. — Он очень озлоблен. Что-то подозревает.
— Другого выхода нет, — развел руками председатель. — Если не мы, то нас! Времени мало.
— Мы слишком надеемся на него. А если что-то пойдет не так? Нужны какие-то планы на этот случай.
— Ты сам прекрасно знаешь, Радий, что другого шанса не будет. К тому же провидцы не ошибаются. Ну, а если все-таки неудача, то в лучшем случае придется ждать еще двадцать лет. Только мы уже не дождемся. Так что нет смысла разрабатывать планы отступления.
— Да, конечно, — вздохнул худой. — Я понимаю.
В скудно освещенное помещение ворвался толстый лысоватый человек с красным и потным лицом.
— Что? — бросил ему председатель.
— Все! — пропыхтел толстяк. — Началось…
— Прорицатели, твою мать! — только и сказал на это Радий.
— Дядя Сережа! Что с вами? — мальчишка с беспокойством посмотрел на меня.
Я убрал от висков руки и открыл глаза.
— Все хорошо, Андрюша. Идем! — Улыбка вышла натянутой, а слово «идем» в очередной раз напомнило о том, кто ждет меня наверху.
Я научился врать. Научиться бы еще не видеть правды…
Что-то сегодня случится. В видении, пришедшем ко мне, несомненно, присутствовали те, кому я обязан своей участью. Они что-то делают из меня. Хотят каким-то образом получить конечный продукт, чтобы потом сделать своим агентом.
И ждать уже не долго.
Как только увижу их — убью! Могут не нанимать психологов и не ходить к гадалкам. Возьму и пережу глотки всем этим уродам, что ухмылялись из-за кулис, пока я тут мерз, зализывал раны, дрался и терял друзей.
Продолжив путь, мы вскоре подошли к воротам. Охранник на стене стоял, облокотившись на перила и наклонив голову. Гравистрел в его руках был более чем угрожающе направлен излучателем вниз.
— Эй! Риман! — крикнул я.
Человек встрепенулся, выставил оружие перед собой и взвизгнул:
— Стой! Кто здесь?!
— Риман! Это я! — Я помахал охраннику, и тот, узнав меня, несколько расслабился.
Пока мы с Андрюшей подходили, Риман уже успел закурить и вместо приветствия протянул мне открытую сигаретную пачку. Я угостился. Контрабандный товар. На большой земле мне бы такое вот простое действие принесло как минимум один прокол в личном деле.
— Решил посмотреть на новых? — Лицо охранника выражало участие.
Рядом с ним всегда чувствуешь себя главным. Несмотря на то что он — один из надзирателей тюрьмы, а я — ее заключенный. Есть, вероятно, такой тип людей. Они все делают ненавязчиво. Руководят тобой таким образом, что ты сам и не замечаешь контроля.
Только иммигранту Риману нами руководить было не очень просто. За несколько лет, проведенных в Забвении, он, конечно, заметно лучше стал говорить по-русски, но все равно для свободного общения этого недоставало.
— Да, Генри, — сказал я и со вкусом затянулся, — есть тут среди них персона одна… Давно ее повидать хотел.
— Я понял, — кивнул Риман. — Ты говорить об девушка!
— Так ты видел ее?! — спросил я, чувствуя, что голос мой дрогнул.
— Видел… Они… Мужчины с ней были. В кустах. Мало времени назад.
Я не удивился подобной информации. Я ожидал чего-то подобного. Тем не менее поговорить с Наташей было нужно. Даже после всего произошедшего между нами мне бы не хотелось, чтобы с ней случилась здесь какая-нибудь гадость. Новичков встречают на Забвении жестко. Некоторые не выдерживают.
Все связанное с Наташей виделось мне смутно. Вроде бы уже и не родной человек, а все равно она дорога мне. Да еще это проклятое чутье. Угасает! Во всю мощь я ощутил работу своего дара только в Колодце. Видимо, стресс придал мне сил.
Сейчас же ситуация критической не была.
— Погоди, Генри! Ты хочешь сказать, что новичков уже выпустили?
— Да. Выпустили. Они ходить рядом. Поблизость. Привыкать.
Я закусил губу. Где же Наташа? Я не ожидал, что узнаю об этом так быстро, но чутье сработало, и ответ не замедлил прийти ко мне…
Оставив Андрюшу и Римана рядом с воротами, я прыгнул в кусты. Листья были мокрыми и липли к одежде. Ветки стремились попасть в глаза. Вспомнился почему-то бег наперегонки с Пашкой. Тогда все было так солнечно и ярко, а сейчас природа в очередной раз умирала. И бежал я теперь один…
Наташа сидела под деревом, в порванной робе и с абсолютно пустыми глазами. Струйка слюны вытекала у нее из уголка рта. Увидев меня, девушка вяло улыбнулась:
— Тоже хочешь, детка? Какие вы все ненасытные…
Как она изменилась! Лицо обрюзгшее, под глазами мешки, волосы спутаны, кожа в мелких царапинах и пятнах грязи…
— Я тоже рад тебя видеть, Наташа!
Девушка моргнула и посмотрела на меня уже более осмысленно.
— Сережа? Сколько лет, сколько зим.
— Да, давно не виделись, — подтвердил я.
— А ты совсем не изменился, — усмехнулась Наташа и вытерла рукой слюну, так, что она намоталась на пальцы.
— Последствия одного приключения, — пожал плечами я. — Теперь не старею.
— Да ну? — хмыкнула Наташа и поморщилась. — А я думала, это пластическая хирургия.
— Не говори глупостей! — нахмурился я. — Здесь обычной-то хирургии нет…
— А я думала, для петухов исключения делают, — сказала она и медленно засмеялась.
— Не понимаю, о чем ты.
— Конечно, куда уж тебе понимать, сладенький!
Тут, наконец, смысл ее слов дошел до меня. За гея меня принимает, значит.
— Я не голубой, — серьезно сказал я. — Нечего надо мной так шутить.
— Какие мы злые стали. Ути-пути!
— Прекрати! — я начинал злиться.
— Расскажи тогда, как тут твои дела? У Пашки, например, все просто великолепно.
Она снова рассмеялась. Я вздрогнул. Что такое случилось с Пашкой?
— У меня все хорошо. А ты, смотрю, все развратом занимаешься?
Наташа помолчала немного, закатила глаза.
— Тебе не передать, какое это чувство, дурачок, когда тобой одновременно обладают двое. Это не сравнимо даже с дизом. Ну, а если вместе с дизом… И еще с девушкой…
В виски ударило холодом. И этого человека я любил?
— Ты помешалась на наркоте и извращениях, Наташа!
— Сам бы сигаретку-то выплюнул! — ехидно заметила девушка. — Про наркоту будет мне тут рассказывать!
Я молча стерпел ее реплику, но Наташа не собиралась останавливаться.
— А у тебя была вообще хоть одна девушка? — процедила сквозь зубы собеседница. — Кто дал тебе право учить меня?
Я опустил глаза. Да какая разница, была у меня девушка или нет? Дерьмо всегда останется дерьмом, даже залитое сверху заварным кремом.
Я выбросил потухшую сигарету.
— Хотел найти тебя только для того, чтобы предупредить о нравах острова. Не лезь на рожон — у нас убивают быстро. Не задерживайся у станции — тут ходят мародеры и воры. Иди на запад, где хороший лес, много грибов и птицы. И зря ты не осталась работать при станции…
— Вали отсюда, Сережа! Я не нуждаюсь в советах. Скоро вернутся ребята, и мы сами начнем придумывать здесь законы.
— Так нельзя! Выслушай меня!
— Нет. Мне не нужны помощники! На каждом из моих друзей висит по десятку убийств. Мы просто подомнем под себя этот остров. Ты сам будешь под нами ходить, глупый…
— Наташа! Ты не понимаешь! Здесь не играют сами за себя! Здесь есть псилин, есть Колодец!
— Мне фиолетово! Пусть тут хоть Великая Бочка с Водой!
— Да ты про друзей своих тогда подумай. Когда они почувствуют власть, они станут резать всех вокруг, а потом друг друга! Будет полная мясорубка!
— Проваливай! Иначе они начнут с тебя!
Я проглотил комок обиды.
— Скажи хотя бы, что с Пашкой?
— А ничего! Какая тебе разница? Все равно отсюда — одна дорога, — Наташа улыбнулась. — Там и встретитесь…
Я развернулся и полез в кусты.
Ну и катись ты! Всегда хочется как лучше, а получается как всегда. То есть вот так. Впрочем, если Наташу убьют, я не стану жалеть. Сама виновата.
— Дядя Сережа?! — раздался прямо передо мной голос Андрюши, я и не заметил, как вновь оказался перед воротами.
