— Там идет война, Сергей. Временные правительства сменяются раз в день, Федерация рвется на куски. АС вводит в страну свой миротворческий контингент. В общем, он готов отхватить все филейные части. Колонии ЗЕФ взбудоражены, системы одна за другой выходят из состава Федерации.

— Ничего себе ситуация! — Я лишь покачал головой.

В голове вспыхнули слова из записки Дитриха, которую мне передала афалина. АС подомнет под себя ЗЕФ после уничтожения овров. Неужто речь шла вот об этой, нынешней войне?

— Я надеюсь, что наша экспедиция и переговоры с Изначальными пройдут успешно, — сказал Сервер. — Затем мы сможем помочь Федерации и тем самым заручиться ее поддержкой.

— Будем надеяться, все получится, — вздохнул я. — Больше вопросов у меня нет.

Мне представилось, что именно такими мягкими дипломатическими методами и возвращается из добровольного изгнания цивилизация роботов. ПНГК помогает ослабевшим встать на ноги и заручается их поддержкой. Наверное, это не самый плохой путь. Буду помогать им по мере возможностей, чтобы они потом помогали ЗЕФ. Мне очень уж не хотелось, чтобы поменялся флаг на здании правительства, а лимонад «Яблонька» выпускался под маркой «Эппл Три».

— Тогда до свидания, Сергей! Всегда буду рад новым встречам с тобой. Ты приятный и умный собеседник.

— И тебе всего хорошего, Великий Сервер, — поднялся из кресла я.

— До свидания. — Смирнов встал и чуть поклонился. — Надеюсь, я все еще вхожу в состав экспедиции?

— Естественно. — В голосе Сервера проскользнули нотки раздражения. — Благодари за это Сергея! Все. Идите, отдыхайте!

Кресла исчезли, мы развернулись и прошли по тому месту, где они только что стояли, направляясь к выходу.

Как только двери Зала общения закрылись за нашими спинами, Смирнов протянул мне руку, и я, тут же сообразив, что он хочет, крепко пожал ее.

— Спасибо, Сережа! — улыбнулся агент. — Ты так много для меня делаешь!

— Ну что ты, Юра, — засмущался я. — Ты бы то же самое для меня сделал. О чем речь!

— Теперь, если что — непременно сделаю, — пообещал Смирнов. — Пойдем, покажу, где твоя комната.

Моя комната оказалась небольшой и уютной. Мягкий ковер с длинным ворсом на полу, широкая кровать, справа от нее кресло, а напротив — матрица визора, вмонтированная в стену. В небольшой прихожей имелась дверь в совмещенный санузел. Как только агент попрощался со мной и вышел из номера, я, скинув с себя одежду, залез под душ.

В голове безумным вихрем крутилось все то, что произошло со мной за последние месяцы. Вести о смерти Пашки, начало войны с АС, оставленный остров Забвения, Заря и Комната, госпиталь, побег, встреча с Иркой и ее гибель, эпидемия, джейн, форпост ПНГК…

А ведь я уже привык к тому, что жизнь моя несется вскачь. Сменяются декорации, приходят и пропадают люди, в переплетении вероятностей находятся старые знакомые.

Мне уже сложно было представить, как можно без дела сидеть дома, кормить водомеров на озере или прогуливаться по поселку. И еще мне сложно было представить себя обычным. Просто человеком, который приходил с работы домой, ужинал, читал книгу, смотрел визор и ложился спать. Как странно, наверное, быть таким вот винтиком в огромной системе, делать что-то малозначительное, но при этом быть счастливым. Мне не дано такой судьбы. Как там было в стихотворении, которое я услышал в своей голове в день гибели Пашки? «Не на Земле, а в склепе на чужбине отыщем вечный для себя покой». Так и есть. Мне, видимо, суждено погибнуть в какой-нибудь экспедиции, миссии или погоне. Должно быть, совсем неудивительно, что я сейчас так жажду этой маленькой свободы офисного работника, точно знающего, что с восемнадцати до двадцати двух он может делать все, что только хочет, и никто ему не станет мешать, а уж тем более — убивать.

Спокойствие — синоним свободы.

Я закрыл воду, выбрался из душевой кабинки и стал бриться компактной электробритвой. Мысли постепенно переключились на цивилизацию киберов и предстоящий полет.

Что изменили во мне знания, приобретенные сегодня? В отношениях со Смирновым, видимо, ничего. Мне было наплевать на то, что он искусственный. Главное, что и агент, и Великий Сервер продемонстрировали в своем поведении лишь хорошие человеческие качества. Мне очень хотелось верить, что новой войны с роботами не будет. Скорее всего, в ближайшее время снова сцепятся между собой люди.

В общем, пусть роботы и дальше развиваются по выбранному ими пути. Я только «за». Если нам удастся как-то преодолеть все опасности, стоящие на пути человечества, может быть, мы все-таки сможем подружиться с киберами. Начало такой дружбе, по крайней мере, уже положено. Рейч и Юра. Отличный пример интернационального общения. Надеюсь, не зря я выторговал у Сервера восстановление мужских функций Смирнова. Буду держать за них с Рейчел кулаки.

Я закончил бритье и, обсушившись, вышел из ванной. Сейчас мне очень хотелось просто плюхнуться на кровать, завернуться в одеяло и уснуть. Чтобы не мучили кошмары, угрызения совести, воспоминания и мысли. Чтобы выспаться и набраться сил.

И я не смог отказать себе в этом удовольствии. Надеясь, что сон будет спокойным, я забрался под одеяло и закрыл глаза. Три предстоящих месяца пути тоже должны пройти тихо, без происшествий. Вот и посмотрим — надоест мне такая жизнь или нет.

Стоит узнать завтра у Смирнова, можно ли будет во время полета писать дневник. И еще нужно спросить, кто будет в экипаже. И еще… Еще…

На этом месте мои мысли забуксовали, и я провалился в сон.

Мы преодолели почти пятьсот световых лет всего за тридцать шесть дней. Сверхбыстрый космолет киберов, носивший имя «Антарес», стремительно скользил в подпространстве. Впереди была еще большая часть пути.

Изредка автоматы делали поправки курса, чтобы нематериальная проекция не проходила слишком близко к гравитационному колодцу очередного светила. В этом полете я всецело полагался на компьютеры. В государстве киберов техника достигла такого уровня, что если бы я стал перепроверять расчеты электронного мозга корабля, то попросту оскорбил бы его.

В экипаже нас было четверо. Я, Смирнов, Рейч и наблюдатель из Республики Марс — Илья Мясоедов. Мясоедов оказался балагуром и весельчаком, полной противоположностью собранному и серьезному Юре. В то, что ПНГК — государство киберов, марсианина не посвятили. В Республике Марс вообще толком не знали, что происходит у внеземельщиков. Роботы оказались отличными конспираторами. Смирнов предупредил меня, что в присутствии Мясоедова не стоит говорить о ПНГК как о независимой цивилизации машин.

Один за другим тянулись одинаковые дни, постепенно складываясь в недели. Нас окружала серая мгла. Безмолвие, безразличие и покой.

Правда, порой чудилось, что этот покой и безмолвие — всего лишь фальшивка, нужная только для того, чтобы расслабить нас. Так далеко от Солнечной системы еще никто не рисковал забираться. Мы уже побили предыдущий рекорд расстояния и скоро окажемся настолько далеко за краем Экспансии, что я не удивлюсь, если какие-то физические законы тут окажутся немного иными. Черт возьми, сюда ведь еще никто из людей не долетал! Навстречу нам движется неведомая волна, гасящая звезды волна. А если Кваарла больше нет? Мы выскочим в обычный космос и вместо системы овров наткнемся на пустоту? Или на то, что пожирает светила?

Несколько раз в течение этой недели я посещал обсервационную комнату и выводил на матрицу изображение с камер внешнего обзора. Подпространство, как всегда, казалось мне слишком чужим и пугающим. Только вскоре я заметил странную вещь. Если долго вглядываться в бесцветные глубины этой изнанки обычного космоса, то начинало казаться, что серая муть клубится и пульсирует, словно живая, а на самой границе видимости можно было различить темные сгустки, сопровождавшие космолет.

Жутковатое общество призраков подпространства вызывало неприятное чувство под ложечкой.