Весь день ни Сандар, ни его отец так и не покинули дом, благо еды хватало. Чуть ли не каждую минуту Сандар вздрагивал, ожидая визита стражи, желавшей арестовать его по обвинению в массовом убийстве, но никто к ним так и не пришел. Вечером, когда почти стемнело, отец ненадолго отлучился, а когда вернулся через час, сказал, что никто в городе ни о каких убийствах не говорит.
— Как так? — Сандар от удивления чуть на пол не сел, ноги его просто не держали от потрясения. — Их же давно должны были обнаружить.
— Должны. Поэтому я быстро прогулялся в тот переулок, который ты мне описал. Пусто. Даже кровь смыта.
— Но… — Сандар просто не знал, что сказать. — Я же не придумал все это?
— Не придумал. Я чувствовал запах крови, совсем слабый, двуликие её точно не почуют, разве что найдется какой-нибудь уникальный нюхач. С камней кровь кто-то удалил, хотя и несколько поспешно. Если присмотреться, то можно в щелях между камнями найти бурые пятна.
— Так что нам теперь делать? Уезжать?
— Желательно. В городе слишком много ишан, а у тебя скоро течка. Ты просто не сможешь спрятаться.
— Это я уже понял, — Сандар глубоко вздохнул и прикинул, что именно из вещей следует забрать, однако к сборам приступить не успел. В дверь настойчиво постучали. Отец и сын замерли, прислушиваясь и принюхиваясь. Наконец Кор поднял руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что незваный гость один.
— Открывайте, это Анаш эр Риар, — прозвучало из-за двери, и Сандар удивленно вскрикнул, вот уж кого он точно не ожидал в гости.
Кор с сомнением оглянулся на сына, но послушно потянулся к замку и тот щелкнул, позволяя двери открыться. Анаш, все такой же величественный и невозмутимый, перешагнул порог, вот только хвост его нервно метался из стороны в сторону, из-за чего его киил мелко подрагивал, полностью сдавая своего хозяина. Невозмутимостью там и не пахло. Сандар и сам не смог бы пояснить, что в этом было смешного, но все равно фыркнул, прикрывая рот ладонью.
— Это нервное, — тут же пришлось пояснять свое поведение удивленному отцу и гостю, уставившемуся на него, не мигая. — Чему обязаны?
— Ты сегодня на занятия не пришел, и я должен убедиться, что с тобой все в порядке. Кроме того, хочу познакомиться с твоим отцом, сказать, что о вчерашнем происшествии никто не узнает, а еще передать тебе это, — Анаш протянул Сандару какую-то тоненькую, потрепанную книжечку.
Сандар сделал пару шагов к двери, чтобы взять подарок, а Кор махнул в сторону комнаты, приглашая войти:
— Прошу в дом, высший.
— Благодарю, Кор ар Раан.
Отец Сандара даже отшатнулся, когда услыхал полное обращение.
— Откуда вы… Я же никому.
— Не так много ишан покинули свою родину в последние двадцать лет. Узнать имя было не сложно. Так же как и опознать в любопытном мальчишке венценосного канти, прошедшего первую течку и практически сформировавшегося для поиска пары.
Под гробовое молчание Анаш прошел в комнату и тут же занял самое удобное кресло, стоящее у камина, тогда как хозяевам пришлось устроиться на диване напротив него. Все это время Сандар не выпускал из рук принесенную Анашем книжицу, оказавшуюся чьим-то рукописным дневником.
— Что это? Зачем? И… как давно вы поняли?..
— Начну с последнего вопроса. Понял с первого же мгновения, как увидал тебя. Скрыть твою сущность для любого высшего — невозможно. Мы сами потомки венценосных, так что чувствуем такие вещи. И не вздумайте сбежать. Затаиться где-нибудь не удастся. Сущность венценосного притягивает нас, высших иша, как магнитом. Когда же начнется течка, — вторая, я правильно понимаю? — высших вообще мало что остановит. А то, что я принес тебе, Сандар, — это семейная реликвия, дневник моего прадеда, последнего венценосного канти, на нашей земле. К сожалению, наши предки мало интересовались желаниями венценосных, тогда как одной из их особенностей было умение выбирать пол зачинаемого в нем ребенка. Ни один венценосный не захотел, чтобы его ребенок продолжил его судьбу, поэтому рождались исключительно иша. Эти сыновья становились высшими, поскольку получали часть сил венценосных по наследству. Все что тебе нужно знать, прочтешь в дневнике. И еще, сопровождаемые мной учащиеся хоть и из простых иша, но знакомства кое-какие имеют, как и покровителей, а ты вчера так неосторожно подставился. Трепать языками в школе или городе они не станут, не в нашей это натуре, да и венценосного в тебе не опознали, поскольку при жизни ни с чем подобным не сталкивались. Однако, скорее всего сегодня или даже вчера вечером, домой с голубиной почтой отправились несколько писем, в которых упоминалось об интересном происшествии. В связи с этим я не исключаю появление в городе еще одного или нескольких высших иша. Связать смутное желание двинуться в путь и странное светлое существо, промелькнувшее в ненормальной для двуликих скоростью мимо нас, смогут многие, кто еще помнит рассказы родителей о венценосных. У тебя дня два — три, чтобы подготовиться. Не сбежать, как я уже говорил, а подготовиться.
— Почему сбежать не получится? — не сдержал любопытства Сандар.
— Потому что ты уникален, — тяжелый и в то же время какой-то ласковый взгляд Анаша буквально приморозил его к дивану. — Пока первая течка не началась, венценосного канти можно опознать только по цвету волос. После первой течки организм венценосного начинает перестраиваться, привлекая иша. Во время второй течки организм полностью формируется, и высшие иша способны почувствовать твое появление с расстояния в три-четыре дня пути. Не вынюхать или услышать, а именно почувствовать. Подробности прочтешь сам, там не так много, а я, пожалуй, пойду. Завтра на занятия приходи, не прячься. Пока я рядом — тебе ничего не угрожает. Клянусь.
С этим Анаш откланялся, Кор еще немного посидел рядом с сыном, размышляя обо всем услышанном и обсуждая происшествие, но ни до чего путного так и не додумались, не договорились. Решив пока пустить все на самотек, они разошлись по своим комнатам.
Сандар никак не смог заснуть, мучимый разными мыслями и тревогами. Проворочавшись час, он зажег лампу, взял дневник и начал читать. Вообще-то в дневнике было не так много интересного, в основном мысли венценосного о несправедливости мира, о золотой клетке, в которую он попал еще до первой течки и о том, что детям своим он такой жизни не желает. Сандар и сам не хотел бы провести всю жизнь взаперти, так что перспективы второй течки его немного пугали и заставляли нервничать. В дневнике еще писалось о зове, что издает половозрелый венценосный, ища себе спутника. Именно этот зов манил к нему всех оказавшихся поблизости иша, но как именно он издается все же осталось для Сандара загадкой. Дальше рассказывалось о том, что как только первый иша овладевал венценосным канти, способность издавать зов утрачивалась и происходило запечатление. С того момента венценосный становился нечувствителен к феромонам чужих иша, да и они его почуять уже не могли. Так длилось до смерти избранного иша. Как только тот погибал, венценосный вновь становился способен издать зов, ища нового партнера. Кроме того, после первой течки венценосный канти становился… ядовитым. Если венценосный, прошедший первую течку канти пугался, он мог обернуться, как и иша, приобретая боевую форму, во рту его прорезалась вторая пара клыков, так же яд скапливался на кончиках когтей. В прошлом венценосные нередко пользовались своей особенностью, защищая свою семью или избавляясь от нелюбимого иша, посягающего на невинного канти, желая стать для него первым.
Над этим пунктом Сандар завис на некоторое время, пытаясь вспомнить, были ли у него моменты повышенной ядовитости, но ничего в голову не приходило. Оборачиваться он не умел и убивать кого-либо, покусав или поцарапав, ему не приходилось.
— Надеюсь, и не придется, — вздохнул Сандар, возвращаясь к чтению.
Был в союзе венценосного канти и его иша еще один интересный момент: канти каким-то образом делился с избранником и своими детьми силой, преображая простого иша в великого лорда. Тот становился физически сильнее и даже приобретал иммунитет к боевой магии. Как именно это происходило не описывалось, поскольку супруг хозяина дневника уже был великим лордом, и это было достойно сожаления. Интересно же. Но сильнее всего Сандара потрясла способность венценосных контролировать пол при зачатии ребенка, но и тут все описывалось без подробностей. Венценосный просто не хотел, чтобы рождался сын с его наследием и все? Или нужно было что-то говорить, пить, мазать, втирать?
