С тех пор прошло полтора года. Первая течка прошла, как и предсказывал отец, продлившись всего два дня. Все это время мучимому болями Сандару очень хотелось подняться на крышу и повыть, как это делают одинокие двуликие в лунную ночь. Однако все закончилось, и никаких особых изменений в себе Сандар не заметил, только альфы двуликих вдруг начали проявлять недвусмысленный интерес к нему. Поводили рядом с ним носами, демонстративно облизывались и говорили, что был бы он самочкой, покрыли бы его с превеликим удовольствием, настолько приятно он пах. Сам же Сандар, как и его отец, никакого запаха не ощущал. Это заставляло Сандара нервничать, и он, памятуя рассказ отца, вновь задался вопросом, чем именно он пахнет? Он обратился к тем же приятелям из своей группы в высшей школе и получил с полдюжины разных ответов. Отчего-то для каждого из опрошенных одногруппников он пах по-разному, но обязательно приятно. А что будет, если рядом окажутся представители его расы? Смогут они распознать в Сандаре канти не только внешне? Волосы можно перекрасить, а запах… Может, его можно скрыть? Или нельзя?
С тех пор Сандар увлекся всевозможными ароматами и их влиянием на двуликих, однако кроме отца других ишан для экспериментов рядом не было, а тот и так не чувствовал запаха сына. Несмотря на всё, исследования, которые он негласно проводил на двуликих учениках высшей школы, были крайне интересными. Сандар быстро выяснил, что на двуликих из разных кланов одни и те же запахи оказывали различное влияние. Пардов, лайнов и тайгров, например, привлекали нежные, мятные ароматы, а вот резкие и кислые запахи отпугивали надежнее всего. Вульфы и лисы предпочитали легкие ароматы специй, но те же специи в более сильной концентрации вызывали у них отвращение. Бэры оказались самыми странными. Они предпочитали сладкие ароматы, при этом буквально сходя с ума от запаха протухшей рыбы. А вот с крылатыми двуликими, к которым относились драконы и грифоны, все было намного сложнее. Поскольку эти кланы в общей школе не обучались, проводить на них свои эксперименты Сандар не мог, а случайные встречи на улицах не давали надежных результатов. Однако он все же предполагал, что наиболее приятными для этих особей являются ароматы спелых фруктов. По крайней мере, именно к таким ароматам крылатые проявляли интерес, оглядываясь и принюхиваясь.
Все исследования Сандара, записанные в небольшую тетрадку, случайно попали в руки одного из преподавателей по травоведению. Тот очень заинтересовался подобными изысканиями своего ученика, и как оказалось не просто так. Его семья уже много лет занималась мыловарением, используя натуральные отдушки и масла для придания ему более приятных ароматов.
— Ты понимаешь, что теперь можно варить разные сорта мыла не просто так, а специально для каждого. А еще можно делать маслянистые отдушки на спиртовой основе для тех, кто хочет улучшить или изменить свой природный запах, — вещал преподаватель, которого за глаза почти все студенты называли «Итак» из-за его любви к употреблению этого слова.
Сандар на все его выступления почти равнодушно пожимал плечами, не очень понимая, почему мыловары сами давным-давно не занялись подобными изысканиями, вместо того, чтобы варить все и сразу и пытаться всучить это всем покупателям, заглянувшим в торговую лавку. Однако свои плоды эти разговоры принесли. Профессор убедил Сандара продолжить опыты, используя ресурсы его семьи и получая за это довольно щедрую оплату. Конечно, Сандар согласился. Не то чтобы они с отцом бедствовали, но лишними деньги в их семье точно не станут. Отец занимался пошивом и украшением ножен для мечей и кинжалов, что ковались в соседней кузне, а также плел украшения из серебряных нитей. С украшениями Сандар ему помогал, вернее пытался помочь, но отец неизменно отсылал сына заниматься, мечтая о лучшей судьбе для него, чем звание мастерового.
Уже через полгода первые спиртовые отдушки появились в торговых лавках. К ним прилагались масла и мыла с подобными ароматами, а также соли для ванн, раскупаемые с невероятной скоростью. Все это привело к тому, что у Сандара завелись денежки, но тратить их он не спешил, откладывая на будущее. Правда, Сандар запасся для проведения дальнейших опытов всевозможными маслами, но они бесплатно прилагались к деньгам от благодарных мыловаров, так что были не в счет. Просто у Сандара появилась новая мысль: если можно сделать ароматы для привлечения к себе внимания альф, то можно сделать и для отпугивания. Вот этим он и занялся на досуге, используя масла и спиртовые растворы, закупаемые у алхимиков и аптекарей.
Второй проблемой, которую необходимо было спрятать в случае встречи с расой ишан, были волосы. Как только Сандар не исхитрялся, чем только их не красил, но все, чего он смог добиться — легкий налет желтизны после использования шкурки с зеленого ореха. При этом кожа на пальцах, там, где на нее попали капли сока, приобрела коричневый оттенок на пару дней и только потом начала светлеть.
Отец, следя за экспериментами сына, первое время только неодобрительно качал головой, давая ему возможность учиться на своих ошибках, а потом сжалился.
— На всех ишан практически не действуют природные и минеральные яды, так что красить волосы бесполезно. А обрезать их я тебе не позволяю. Это будет просто кощунством по отношению к демиургам и оскорблением памяти Лино, твоего родителя.
Повздыхав, Сандар оставил бесплодные попытки, понадеявшись на судьбу. Авось ишан не явятся на земли двуликих, а сам он к ним точно не собирался.
***
— Сандар, пора вставать! — голос отца прервал воспоминания, и Сандар, протестующее застонав, сел на кровати, потирая глаза. — Сандар. Подъем. Тебе через час необходимо быть в школе.
— А потом мне можно на ярмарку? — тут же решил выхлопотать себе привилегии Сандар. — Это же первая летняя ярмарка, я хотел кое-что купить.
— Первая. И продлится она десять дней, так что успеешь еще. Думай лучше об окончании школы.
— До выпускного экзамена еще три месяца, а я один из лучших учеников. Потом еще три месяца практики лекарем в каком-нибудь захолустье, и диплом у меня на руках. И вообще, что за идиотские правила — учиться весь год кроме трех зимних месяцев? Вот у эльфиров, я слышал, летом не учатся. И у людей тоже. Вместо этого они купаются и загорают, а мы должны зубрить.
— Зато у эльфиров в зимние месяцы нет гона, как у двуликих. Кто же станет учиться, когда все мысли о том, как бы завалить и отыметь симпатичную самочку. Или не очень симпатичную, но очень горячую и страстную. Отсюда и такие правила. А теперь расскажи мне, что там за студенты будут учиться в вашей школе? В городе только о них и судачат.
— Ой, — Сандар легко взмахнул рукой, — десяток эльфиров и пара преподавателей из их академии. Хотят наладить межрасовый контакт. Говорят, что на всех эльфирах, кроме преподавателей, естественно, будут антимагические браслеты, чтобы они не могли тут набезобразничать. Кроме того, приедет с десяток человеческих студентов, но уже без преподавателей. Вот, собственно, и все.
— Да? А я слышал от молочницы, что среди прибывающих студентов будут и ишан.
— Ишан? Нет, мне об этом неизвестно, — Сандар взволнованно подергал кончик косы. Честно говоря, когда им рассказывали о новых студентах на лето, он был занят разговором о ярмарке, на которую уже несколько дней собираются купцы из соседних кланов. — Я сегодня уточню этот вопрос у нашего преподавателя.
— Уточни. А потом сразу домой. На ярмарку потом сходишь. В другой день. Со мной.
— Ладно, — Сандар тяжело вздохнул и поднялся. День предстоял суматошный, поскольку отказываться от похода на ярмарку Сандар не собирался. Он уже обещал, значит он пойдет! Быстренько сбегает туда, посмотрит и сразу домой. Вот прямо сразу!
========== Глава 2 ==========
Сандар слушал преподавателя, но мысленно был уже на ярмарке, копаясь во флаконах со всевозможными редкими маслами, привезенными с южных островов. Собственно именно за маслами он и собирался. Его не привлекали ни ткани, ни украшения, и уж тем более модные тряпки и аксессуары, за которыми бегали омеги двуликих. Вот разве что оружие могло его заинтересовать, но не все и не всегда. Сандар не любил распространяться на эту тему, но ему нравились метательные ножи и стилеты-трехгранники, которыми пользовались моряки. Такие стилеты назывались «игла», а их рукоять неизменно оборачивалась тонким шнуром, сделанным из кожи белой акулы, обитающей в южных морях. Носили «иглу» не на поясе, а на щиколотке, в специальных ножнах из шкуры такой же рыбины. Причем шкуру брали только со спины, там она была крепче и темнее, с особым серебристым отливом, называемым «белая ночь». Светлую же часть шкуры, из брюшины или боков, отправляли на всякие дамские поделки как и плавники. И если кто-нибудь хвастался клинком, рукоять которого была обвита такой светлой кожей, всякий знающий мог смело посмеяться над незадачливым покупателем, приобревшим подделку.
