Монструозные очертания поплыли, начали дымчатым туманом свиваться в одну точку — и немного отошедших от случившегося людей на каменный пол опустил уже человеческий силуэт, на сей раз не ставший прятать щупальца в иллюзорном подобии плаща Охотника. Взблеснули шесть кристальных звёзд на знакомом лице — и “лишние” не закрылись, попеременно мерцая в непроглядной черноте.

— Идёмте, — тысяча песен отразилась от стен тихим шорохом, от которого среди поля трупов шевельнулись те, кто в сердце нёс раскаяние.

Но Брегис и Гилберт этого уже не видели.

А потом снаружи раздалось гудение воздуха, словно от взмаха огромных крыл.

***

— Если бы не этот ваш Хью, ничего бы не было! — один из рабочих хмуро крякнул и скрестил руки на груди, неодобрительно покосившись на подавшего голос главу маленького семейства. Нищий презрительно хохотнул:

— Ой, да не смеши. Церкви только повод дай приебаться. Не было б этого Великого — придумали б другого, чтобы неугодных убирать.

— Не выражайся при ребёнке! — тут же взвилась мать. Мальчишка же задумчиво глядел в сторону запертых ворот часовни и на ругань взрослых, казалось, внимания не обращал. А Агата смотрел на раскаляющуюся атмосферу и бессильно сжимал костлявые руки. Ораторским даром его природа не наделила, увы.

— Да ваш ребёнок и не такого наслушался уже, — отмахнулся нищий. — Эй, малец!

— Я запрещаю тебе с ним общаться, — тут же отрезал мужчина, и ребёнок, разочарованно вздохнув, снова отвернулся. — Сын, что ты там такого интересного увидел? Двери крепкие, эти головорезы не прорвутся.

И в этот момент с той стороны раздался стук. Уверенный, требовательный — но не грубая попытка вломиться.

— Куда?! — взвизгнула женщина, когда мимо неё алым призраком скользнула Арианна. — Совсем спятила, кейнхарстская шлюха?!

— Дамочка, вы бы сами рот с мылом вымыли, — хмыкнул нищий, пока царственно проигнорировавшая обоих Нечистокровная приблизилась к воротам под тревожным взглядом Агаты. Помедлила. Прикрыла глаза, приложив тонкие пальцы к виску.

— Да.

— Арианна, открывайте, — приглушённый голос Вальтра вырвал у всех присутствующих вздох облегчения. И Агата первым бросился помогать женщине отворять тяжёлые створки, после чего к ним присоединился и один из рабочих.

— Помогите занести, у него обширная кровопотеря, — в четыре руки перенесённый на импровизированный лежак Ворон казался призраком себя самого. И без того бледная кожа на фоне набрякших кровью багровых борозд казалась почти прозрачной, а дыхание едва угадывалось под перьями плаща. И всё равно люди откатились назад, пока Арианна и Агата хлопотали над бесчувственным рыцарем, в то время как Вальтр устало привалился к стене, положив рукоять пилы-вертушки на колени. Его раны подождут.

— А может того, — подал неуверенный голос возница. — Добить его?

Арианна бросила на съёжившегося мужчину полный холодного презрения взгляд.

— Добивалка не отросла, — в исполнении мелодичного голоса это прозвучало особенно обидно.

— Ты тоже не наглей, — фыркнул второй рабочий. — А то Палачи могли тут порешать и кейнхарстцев поганых.

Вальтр открыл глаза, Агата вздрогнул, но не отвлёкся, а женщина по-прежнему холодно улыбнулась.

— Всё может быть. А с ними — и пару горожан.

— Поддерживаю, — осклабился нищий. — А то Луна в голову кому-то, видать, сильно ударила.

Мужчина от такого слаженного отпора заметно сдулся и замолк, получив тычок под рёбра от коллеги. Больше работе над раненым никто не мешал. Троица девиц продолжала жаться в уголок, супружеская пара заключила мальчишку в кольцо, не позволяя тому далеко отходить, а нищий и вовсе вольготно развалился на полу, подперев голову рукой. Кажется, он один в этой атмосфере чувствовал себя непринуждённо, и алый свет из окон не вызывал никаких неудобств.

— Кровь осталась? — Агата покачал головой, и Арианна закатала рукав. — Тогда бери мою.

А пока хранитель часовни колдовал с переливанием, женщина свободной рукой аккуратно убрала слипшиеся пряди с взмокшего лба Ворона, едва коснувшись кончиками пальцев холодной кожи на щеке. Дыхание рыцаря немного выровнялось, но бледность никуда не делась, да и в сознание возвращаться он не спешил.

Тени в углах сгустились, шевельнулись. Люди вздрогнули и сбились плотнее. Вальтр вновь поднял тяжёлые веки, устало сощурившись — и улыбнулся.

— А я всё думал, удостоюсь ли чести такой, — на пороге часовни стоял Великий. Никто его с человеком не перепутал бы даже с большого перепоя — и нищий резво убрался с дороги, подозрительно вглядываясь в шестиглазое лицо.

Сидевших неподалёку от Ворона окатило одобрением, и Арианна почти испуганно подняла глаза. Она не забыла это лицо. Но всё равно отчаянно боялась сути.

Почти незамеченными за неверными очертаниями в часовню скользнули Брегис и Гилберт. Охотница тут же выцепила взглядом Вальтра и присела рядом, доставая склянку с кровью. Не случившийся глава Лиги усмехнулся.

— Дело выиграно?

— Однозначно, — одними губами хмыкнула Брегис, протягивая наполненный шприц. Недостаток пальцев на руке наставника она не заметила.

— Не бойся, — звон голосов мягко окутал Арианну, и она прерывисто вздохнула. А затем, пытливо вглядевшись в зелёные кристаллы нечеловеческих глаз, послушно отодвинулась, и тьма сгустилась возле импровизированного ложа Ворона, по-живому ластясь к антрацитовым ногам.

Мягкий шёпот моря наполнил часовню, когда чёрная ладонь медленно легла на грудь рыцаря, и тот сипло вдохнул. Пальцы Арианны сцепились до побеления костяшек. Пахнуло солью и тёплым камнем.

Веки Ворона дрогнули, и он приоткрыл мутные глаза, поведя зрачками в попытке разглядеть окружение. Вокруг колыхалась хорошо знакомая живая чернота с изумрудными звёздами.

— А я надеялся, что на том свете меня встретит кто-то посимпатичнее, — тихо прохрипел он и уловил звенящее касание смешка, от которого по коже привычно пошли мурашки. Глаза Великого пропали из виду, и мрак рассеялся, являя взгляду внутреннее убранство часовни. И замершую рядом Арианну. А вот неприятным открытием оказалась боль по всему телу, накладывавшаяся ещё и на премерзкую слабость.

Великий отвёл его от края, но шаги до выздоровления рыцарю предстоит сделать самому.

— Сегодня больше никто не умрёт, — голос Хью раскатился по часовне волной птичьих голосов. Гилберт обессиленно плюхнулся рядом с Вальтром, который, в свою очередь, после порции крови заметно взбодрился. Впрочем пальцы обратно, ожидаемо, не приросли. Одна надежда на Агату, который теперь уж точно не откажет в ночлеге зверски уставшему законнику.

***

— Что-то вы не торопились, — вместо приветствия заявила Эйлин, когда на пороге очищенного от лишних церковников дома появились две знакомых фигуры, колыхнув воздух присутствием. Дремавший Гаскойн чертыхнулся и охнул, прижав руку к голове, но всё же взгляд поднял. Своими глазами… глазом видеть Великого было странно. Он не ждал этой встречи. Но рядом с Хью стояла всё та же девчонка, Брегис — видимо невредимая, и мужчина ощутил, как понемногу отпускают душу когти напряжённого ожидания.

— Город будет жить?

Тот наклонил голову, и Гаскойна коснулась благодарность, прохладной волной ослабившая усталость и боль. Обняло мягкой симпатией — и глотком свежего воздуха толкнуло уважение. Оба понимали, что Великому ведомо, о чём на самом деле в первую очередь беспокоился тот, кто сегодня пошёл на открытое предательство.

— Старика надо похоронить, — тихо проронила Эйлин, и сердце Брегис, что успела буквально подлететь к старой Охотнице, чтобы убедиться в отсутствии серьёзных ран, тоскливо сжалось.

— Джура?..