Заволакивающий мир космический мрак, разрывающий голову всепроникающий вой, россыпь алых глаз, удары когтистых щупалец…

— Дис, — разбойник вздрогнул от прикосновения и наткнулся взглядом на блеснувшие в щели забрала глаза Рейнальда. — После всего говна, что мы видели, что нам ещё одно подземелье?

Разбойник немного вымученно улыбнулся, зная, что под маской в пляшущих тенях факелов всё равно не будет видно. И кивнул.

Потому что уж рыцарь-то знал, сколько по-настоящему они оба видели. А Наследник пусть кидает свои странные взгляды. Не он один тут имеет секреты.

========== 32. ==========

Отвратительно. Это было даже хуже, чем порождения Великих. Не холодно-осклизлое, напротив, пульсирующее болезненным жаром, словно…

Опухоль.

Изуродованные культисты бросались на оружие, визжали и тянули изменённые руки к наёмникам, по-прежнему не видя, не замечая Наследника. Бугрящиеся розовыми наростами с тёмными глазками, размахивающие щупальцами, они звали какого-то “Нового Бога” и умирали — под мечами Рейнальда и Бальдвина, от щупалец Самира, топора Джейна, серпа Майка, кистеня Дамиана, пистолета и трости… Подтачивали боевой дух самим своим обликом и исступлённым фанатизмом, которому сопротивляться можно было только своим.

Или — безумием.

Так щедро подпитываемым алым маревом над словно кровоточащими плитами пола…

— Что за… — только и успел выдохнуть Джейн, когда его схватило огромным щупальцем и сдавило так, что кровь брызнула во все стороны. По ушам ударил знакомый вой.

— …ис бля! — оцепеневшего разбойника привела в чувство подсечка, и следом на него вновь нахлынули все звуки. Крики соратников, вопли монстра… похожего и непохожего одновременно на того. Этот не нагонял космического мрака и вообще казался заражённым чем-то. Тем же, что искажало тела всех встреченных в этом подземелье.

И Дисмас оскалился, спуская курок. Потом скажет спасибо Рейнальду, а пока ему нужно вернуть должок.

И поблагодарить за карту.

Только Джейн не стал единственной потерей. Разбойник не чувствовал вины за то, что не способен успеть повсюду, но глядеть на запрокинутое лицо Джунии, от которой только и осталась что голова, было муторно. Почти так же он смотрел на труп Гилберта. С той лишь разницей, что его Дисмас в своё время убил сам.

Рядом сжимал кулаки Рейнальд. Его пламя не спасло Дамиана от выпада огромной пасти — и оказавшийся слишком близко к твари флагеллянт теперь сидел и заливал холодный камень кровью, часто и мелко дыша. В отличие от Рейнальда, ему после потери руки воскреснуть не грозило. Как и быть исцелённым здесь.

— Об-б одном прошу, — лихорадочно блестящие глаза нашли рыцаря. — Р-рейнальд, сожг-ги наши тела. Дабы не ос-сквернила их эта…

— Сожгу, — прервал попытки вытолкнуть лишние слова рыцарь. Дамиан всхлипнул и блаженно улыбнулся.

— С-сейчас. Не дожидайся… — лезвие кинжала нашло сердце с одуряющей лёгкостью. Дисмас выпрямился, вытерев сталь о штанину покойного, окинул взглядом остальных — и отступил, давая место Рейнальду.

Три кучки пепла остались позади.

Не было времени для скорби и раздумий. Лицо Наследника казалось восковой маской — или статуей в неверных отблесках огня и алых отсветах, но он не останавливался, после каждой стычки роняя лишь сухое:

— Пора идти.

И всё больше Дисмасу казалось, что он гонит всех вперёд хотя бы затем, чтобы самому не передумать.

Краткий привал перед очередными воротами. Перекусить, утолить жажду, выдохнуть и собраться. Тихо напевал Майк, осторожно тревожа струны своей лютни, напоминая о мире, что остался там, наверху. Хороший он парень. Жаль будет, если это подземелье поглотит и его.

— Будешь? — Рейнальд поднял глаза и благодарно кивнул, беря фляжку. До таверны сейчас далековато, да. Тем ценнее эта горечь на языке, развеивающая багровый туман перед глазами.

Наросты пульсирующей плоти перебрались с живых существ на стены. С каждым шагом по этим проклятым коридорам всё больше тёмных глазок без зрачка бездумно таращились на отряд со всех сторон. Бальдвин не выдержал — ударил по торчащей на скульптуре пасти, но добился просто волны красной жижи, похожей на кровь. Почему лишь похожей? Дисмас сам не знал. Но пахла эта дрянь слишком неправильно, чтобы быть кровью. Там, выше, и то было лучше.

— Не отвлекаемся, — тихий голос Наследника неожиданно стал очень чётко различимым. И ослушаться его никто не посмел.

Они продолжали идти. Отстреливали летучих монстров, что загрызли Люсию, неожиданно вынырнув из багрового мрака.

Так ещё одна кучка пепла осталась смешиваться с грязью. Ещё одна пустая могила…

Потом Дисмас вбил трость почти по рукоять в спину бывшего культиста, от которого осталась разве что отлично знакомая маска да очертания плеч — всё остальное стало скорпионоподобной химерой, спасибо шуту за обрубленное жало хвоста. И проклятые глазки моргали даже с клешней, в которые превратились некогда человеческие руки! Вот уж кому “подарили глаза” так подарили.

Не шутили ни Рейнальд, ни Майк. Даже Самир со своим незнакомым языком больше не рисковал нарушать тишину.

В какой момент из алой мути свистнуло каменное жало, пришпилившее не успевшего увернуться оккультиста к стене? А ведь Дисмас дёрнул его вниз за собой, припав к полу, над которым курился одуряющий туман. Недостаточно быстро.

От выпрыгнувшей на отряд химеры остались дымящиеся куски. А от Самира — новая пригоршня пепла, облетевшая вниз вместе с живым фрагментом стены. И Рейнальд помог подняться после удара мощного хвоста, едва не выбившего из разбойника дух.

Дисмас упустил момент, когда камень окончательно исчез под пульсирующей плотью. Когда арки проходов превратились в тоннели, перекрытые живой мембраной, что съёживалась при приближении отряда. А когда они вышли в очередной зал — Викторию стошнило. Немудрено — всё вокруг подрагивало, шевелилось, моргало. Пошатнулся Рейнальд, которого разбойник едва успел поймать и удержать на ногах.

— С этим местом что-то не так, — хрипло проговорил рыцарь, вцепившись в ответ в руку Дисмаса и глубоко вдохнув.

— Да что ты говори… — съязвил было разбойник, и тут пространство вокруг словно покачнулось, исказилось, заставив неровно выдохнуть и проморгаться.

— Вот и я о том же…

Наследник иногда мелко вздрагивал и мотал головой. Впрочем, до него дела почти никому не было — твари, населяющие этот… это брюхо неведомой твари, иначе не сказать, не давали расслабиться. Далеко не первый раз Виктория, закусив губу, прорезала вязкий, живой мрак вспышками благословений, прочищавших сознание и освежавших самочувствие. Майк тащил уцелевшие запасы Люсии, довольно ловко завязывая мелкие раны.

Иногда Дисмасу казалось, что они идут по стене, а то и по потолку. Пространство вокруг, даже несмотря на упрямый свет факелов — а может благодаря ему? — плыло и искажалось, никогда не находясь в покое, постоянно изменяясь, перетекая из формы в форму, хлюпая под ногами вязкой плотью, вызывая дурноту и головокружение.

Как ни смешно — именно регулярные стычки держали сознание разбойника в относительном порядке. Когда реальность осталась на острие трости и в огне выстрелов. Когда он плюнул на всё, рыком чудовища отбросив от себя каких-то тварей из плоти помельче, примерно с собаку размером и с неуловимо собачьими повадками. Злобными вспышками били по глазам взрывы огненных шаров Рейнальда. Изредка сверкали молнии Виктории.

Рыцарь снова ругался. В голос злобно рычал, сшибая очередную летучую тварь. Ему эхом вторил полубезумный смех Майка, следом заорал Бальдвин — и Дисмас не понял, чего в этом крике было больше: ярости или страха.