— А вспомни, как мимо него твари бегают, — мрачно добавил Рейнальд. — Словно не видят вовсе. Я вот не помню, чтобы на него хоть кто-то здесь пытался напасть.

— Ты поэтому живёшь на отшибе? — спросил внимательно слушавшую Трейс разбойник, и она коротко кивнула.

— Да. В городе мне… тяжело. Во время встреч с Наследником я чувствую эту давящую власть так, что не выходит ни солгать, ни схитрить. Надо мной, над любым местным жителем — но вы, наёмники, её почти не ощущаете, я права?

Дисмас переглянулся с рыцарем и кивнул.

— Только смутное чувство.

— Везёт, — вздохнула Трейс и вдруг, понизив голос, неуверенно произнесла: — А ещё мне кажется, что он эту свою власть начинает осознавать.

Некоторое время воцарившееся молчание нарушал лишь тихий треск костра.

— Он о нас спрашивал?

— Нет.

Дисмас ощутил, как с души валится целая могильная плита.

— Вот теперь верю, что ты никому ничего не рассказывала.

Однако когда они с Рейнальдом уже почти покинули гостеприимный обрыв, им в спины прилетело привычно-насмешливое:

— Но это не значит, что мне не интересно будет ещё послушать про иные миры.

Рыцарь чертыхнулся, а Дисмас неожиданно расхохотался. Эта женщина не в первый раз напоминала ему другую — только вместо волчьей шкуры на плечах тогда был плащ из вороньих перьев, а вместо капюшона — смешная шляпка и маска-клюв, почти как у здешних Чумных Докторов. Интересно, а ведь он никогда не видел Эйлин в лицо…

========== 30. ==========

С тех пор, как Наследник пристрелил Графиню, новых заражённых не появлялось, и нападения Фанатика на отряды почти сошли на нет, что не могло не радовать Рейнальда — в том, что одержимый Идеей псих опасен, давно никто не сомневался. Особенно те, кому довелось с ним встретиться и при этом всё же выжить. Жаль, никто из них так и не смог убить отмороженного старика.

Но вот чего рыцарь никак не ожидал — так это задержки Дисмаса с очередной разведки. Большой задержки. Слишком большой задержки — нервничать начали уже все, даже флегматик Бальдвин проявил беспокойство.

— Идём, — Рейнальд с неожиданным трудом отогнал мысли о том, что разбойник просто не мог попасться. Не с его звериной реакцией, паранойей…

Когда это он начал так верить в этого мрачного отморозка?

— Я чувствую дым, — спустя несколько минут вдруг сказала Сера.

— А я его вижу, — Бальдвин поднял палец в сторону верхушек деревьев, над которыми и правда курилась едва заметная сизая струйка. Рейнальд грязно выругался и ускорил шаг. Потом ещё ускорил.

На пути им попалась небольшая полянка в тлеющих пропешинах, с беспорядочно развороченной землёй. И среди обожжённой, смятой, не успевшей распрямиться травы темнели хорошо знакомые багровые пятна и сиротливо лежала трость Дисмаса. С которой тот не расставался практически никогда!

Куда идти дальше, уже показывала Сера, уверенно взяв след.

Колючие заросли рваными клочьями разлетались от ударов топорика, а душу грызла злость.

Злость — или… страх?

Но чего бояться за этого гордого молчуна? А вот злиться было за что — сколько раз уже Рейнальд вытаскивал разбойника? Сколько раз Дисмас вляпывался так, что помощь была попросту необходима?

Затхлый ветерок донёс чужой голос. Арбалетчица прерывисто вздохнула.

— Это он!

— Без паники, — прорычал Рейнальд, пряча топорик и доставая клеймор. — Теперь он не сбежит.

— Рейнальд, — в голосе прокажённого слышались сомнения, но рыцарь отмахнулся.

— Сера, заходи сбоку. Бальдвин, выходим открыто.

Спорить никто не рискнул.

— Ещё еретики пожаловали! Создатель сегодня милостив ко мне!

Рейнальд не стал слушать бредни безумца. Он просто двинулся к врытому в землю столбу с дровами у подножия, на котором в верёвках безвольно висел Дисмас. Пламя ещё не добралось до сапог разбойника, однако дым уже вовсю окутывал его. В этот момент Дисмас глухо закашлялся и приоткрыл мутные глаза. Нда, не боец… Это как же его отходил этот урод, если даже звериные сила и проворство спасовали?

— Вы думаете, я позволю вам помешать заслуженной каре? — Фанатик увернулся от свистнувшего из кустов болта и заступил рыцарю путь. В одной руке — что-то вроде посоха с символом Церкви на навершии, в другой — исходящий жаром молот, выдернутый из другого костра. И Рейнальд не сомневался, что святой символ остро наточен по граням.

— Да кто тебя спрашивать будет, — осклабился он под шлемом. Щедро подпитанное яростью, пламя пиромантии ласково прильнуло к ладони, заставив старика поражённо расширить глаза.

— Святое пламя… Нет, это уловка! Еретики! Вы все! ВИНОВНЫ!

Похоже, что-то от “святой магии” в Фанатике осталось — иначе откуда такая сила? Он ловко уходил от ударов, орудуя обеими руками и вынуждая Бальдвина и Рейнальда больше мешать друг другу, но когда они пытались разорвать дистанцию — навязывал ближний бой одному из них, обычно — прокажённому, делая невозможным применение даже малого огненного шара. Пусть безумец, но хуже соображать от этого не стал!

— НЕТ! — завопил Фанатик, неожиданно подсекая молотом ногу Рейнальда и бросаясь вперёд. — Не смей, поганая!

— Куда собрался, дедуля! — потеряв равновесие, Рейнальд сквозь жгучую боль в подвернувшейся лодыжке почти наугад сцапал Фанатика за полу его одеяния и рванул назад. — Мы ещё не закончили!

Сера умница — сообразила, пока главные бойцы отвлекают врага, пробраться к заходящемуся кашлем Дисмасу и освободить его. Правда, толку от разбойника по-прежнему нет — пока успеет прийти в себя… Но, по крайней мере, теперь не сгорит и не задохнётся, да и кому прикрыть есть.

— Не смей мешать вершить правосудие! — шрамированная морда Фанатика почти уткнулась в шлем Рейнальда.

Нога не желала слушаться, отчего рыцарь с шипением припал на колено, почти кожей чувствуя, что сейчас его будут дырявить. И увернуться уже не успеет при всём желании.

— Во имя Создателя!

— Пошёл нахер! — взревел он одновременно с противником.

Фанатик заорал, когда его хламиду лизнуло и охватило пламя, но всё же ударил ещё раз, загоняя окованный серебром кол глубже в плечо, которое Рейнальд чудом смог подставить вместо горла. Что-то подозрительно хрустнуло, руку свело острой болью, а за спиной Фанатика воздвигся Бальдвин. И рыцарь почти вслепую вцепился в нагрудник врага, не давая тому увернуться и не сразу осознав, что это его спустя пару мгновений стукнуло по шлему. И что почти сразу плеснуло в забрало.

Выпустив обмякшее тело Фанатика, Рейнальд практически рухнул сам, выругавшись сквозь зубы. Сплюнул чужую кровь, стянул звякнувший шлем и с трудом сел, вытянув повреждённую ногу.

Рядом на земле скалилась голова Фанатика, пялясь в тусклое небо остекленевшими от навсегда застывшей ненависти глазами.

— Наконец-то, — прохрипело сбоку, и в поле зрения появился прихрамывающий Дисмас. Весь в копоти и немного — в крови, только глаза и горят.

— Тебя блять как угораздило? — Рейнальд опять зашипел, когда присевшая рядом Сера тронула вбитый в плечо кол. Бальдвин же привычно встал на стражу поодаль — не с его болезнью лезть к чужим ранам.

— На ловушках поймал, — неохотно процедил Дисмас и сменил тему. — Помочь?

— Да, будешь держать, — кивнула арбалетчица, успевшая стянуть сапог с рыцаря. — А ты сиди и не дёргайся.

— И хоть бы кто мнения спросил, — закатил глаза Рейнальд и тут же сцепил зубы, когда Сера вправила сустав. На спину и здоровое плечо легли ладони разбойника.

— Мнение пациента никому не интересно, — сообщил Дисмас под смешок арбалетчицы. Наверняка тоже ухмыляется, гад. Правильно, небось своей крови уже вколол и здоров, а обычным… людям приходится терпеть всякое.

В итоге Рейнальд ухитрился раскусить сунутую в зубы деревяшку, обложить матом обливание раны спиртом из фляги разбойника — “лучше бы глотнуть дали!”, получить в ответ убийственное “ещё чего, добро тратить” и остаток экзекуции молча скрипеть зубами. Ну, ещё Сера с Дисмасом все в крови перемазались. Колоритная компания, что и говорить — два мясника, он и прокажённый. Сейчас бы попугать кого…