Сфера вновь засветилась радужным светом и расширилась в диаметре:
— Может быть, так он будет сговорчивее. Ну что, Айшат, пойдём, посмотрим, что там с «Валом».
Они вернулись в свой «офис». Там работа кипела вовсю. Пришёл Виктор и яростно о чём-то спорил с Владом. Воронов сел в дальний угол на диван и стал рассматривать висящую в воздухе голограмму плетения. Потом встал, обошёл её вокруг, повернулся к спорщикам:
— Вроде всё правильно… А что вас не устраивает?
— «Огненный Вал» должен двигаться, причём, желательно, с большой скоростью, — размахивал руками Гончаров. — А он стоит на месте! Хотя руна движения встроена в плетение! Не можем понять, в чём дело!
— А какова длина «Вала»?
— Около ста метров.
— Ого! Это серьёзно… А предполагаемая скорость?
— Двести метров в секунду.
Воронов удивленно посмотрел на Виктора:
— Какова температура пламени?
— От трех до четырёх тысяч.
Сергей задумчиво достал из серванта стакан, затем вытащил из холодильника графин с красно-коричневой жидкостью. Подойдя к столу, поставил всё это на него. Сёстры вскочили и тут же подставили ещё пять стаканов. Воронов, продолжая думать о своём, разлил в них содержимое графина. Затем взял один и стал курсировать по комнате, отпивая из стакана мелкими глотками. Снова обошёл голограмму:
— Виктор, а ты расчёты питания делал?
— Естественно, — Гончаров так же держал в руках стакан с неизвестной жидкостью, удивлённо поглядывая на неё при каждом глотке. — А что это у вас за сок?
— Что? А… не знаю, у девушек спроси… покажи-ка свои расчёты.
Гончаров открыл папку, нашёл нужную страницу и стал тыкать в неё пальцем: «вот». Воронов передал папку Стасу:
— Пересчитай, пожалуйста, с учётом заданных параметров.
Стас углубился в вычисления, затем сказал:
— Сто пятьдесят.
— Что «сто пятьдесят»?
— Блоков питания.
— Вот видишь, — подвёл итог Сергей, — а у тебя их в десять раз меньше. Где ты собрался взять столько энергии? И, на кой чёрт, позволь тебя спросить, такая скорость и температура? Температура лавы от 1200 до 1300 градусов! От твоего же «Огненного Вала» всё сгорит на десятки метров вглубь! Или надо ставить снизу экран, что потребует ещё больше энергии. И в самом плетении есть одна ошибочка, — он подвёл Виктора к голограмме. — Это у тебя что? — указал он на одну из рун.
— Блок питания.
— А это?
— Блок стабильности.
— А это?!
— Руна движения…
— Ничего не замечаешь?
— Они… перекрещиваются…
— Вот всё это и не даёт твоему «Валу» двигаться. Мало энергии, да ещё руна стабильности удерживает его на месте. Надо переделать. Уменьши скорость и температуру.
Воронов отдал ему папку. Когда Виктор ушёл, Зезира отметила:
— Влад доказывал ему то же самое.
— Так почему не смог доказать?
— Ты оказался более убедительным. Надо было просто посчитать, а не глотку рвать.
— Ну, если честно, — Влад поставил стакан на стол, — я тоже не заметил пересечения.
Они разбирались с различными проектами до самого вечера, поочерёдно вызывая авторов. Помогали найти ошибки и заставляли переделывать. Причём Воронов старался принимать как можно меньше участия. Он не собирался подрывать авторитет своего друга. На следующее утро на своей двери они увидели табличку: «Отдел Технического Контроля». Ясно было, что это шутка, но табличку снимать не стали.
Глава XXI
«Диверсант»
Работа в лаборатории кипела вовсю. Несколько раз заходил Светозаров, рассматривая законченные проекты. А их набиралось всё больше и больше. Очень много было проектов бытовиков, что Председателя, почему-то, больше всего радовало. К боевой магии он относился прохладнее. Воронов, просматривая очередную папку, заметил ему:
— Вы говорили, у вас нет Конструктора. А их вон сколько набралось. Не успеваем разгребать.
— Вы не путайте, Сергей Владимирович, прирождённого Конструктора и эти единичные случаи. Да и то вам всем постоянно приходится вмешиваться.
— Каждый может стать Конструктором, было бы желание… и немного фантазии. А знания и умение придут со временем.
* * *
Однажды Воронов задержался у Светозарова. Айшат достала из холодильника полный кувшин, уже ставшего привычным, «нектара».
— Может нам всё-таки спросить, как он это делает? — Стас наполнил свой стакан.
— Так он же считает, что это — наша работа, — Зезира с наслаждением сделала глоток. — К тому же, знаешь притчу о сороконожке?
— Какую?
— Когда её спросили, какую ногу она ставит первой, она разучилась ходить. Нам это надо?
Дверь резко распахнулась, в их комнату буквально влетел Аакян. Лицо его было бледным, как мел, руки тряслись:
— «Джинн» пропал!
Все бросились в «камеру»… ни «Сферы»… ни «джинна»… В полном молчании они вернулись в свой офис. Угрюмо расселись кто куда. В таком состоянии и застал их Воронов:
— И что у нас случилось такое ужасное?
— Исчезли «джинн» и «Сфера».
— Как… исчезли?! Да этого просто не может быть! За стабильность сферы я ручаюсь!
— Однако факт остаётся фактом.
Сергей резко повернулся к Владу:
— Был какой-либо посторонний фон?
— Что-то было, не совсем ясное, еле уловимое…
— Так, пошли!
Встав около того места, где раньше находилась «Сфера», Сергей прикрыл глаза, словно вслушиваясь. Все стояли не шевелясь. Воронов, не открывая глаз, стал поворачиваться, словно определяя пеленг. Затем открыл глаза, перешёл в большой зал, медленно продвигаясь вперёд. Увидя процессию из ОТК, все притихли и старались не шевелиться. Было ясно, произошло что-то из ряда вон выходящее. Воронов прошёл около одного отсека, затем вернулся назад, в упор глядя на сидящего там бытовика:
— Как зовут?!
— Григорьев… Александр, — губы его дрожали. — Что я сделал?
— Вот и мы хотим узнать, что ты сделал со «Сферой»…
— Да я туда даже не заходил!
— Не заходил?! — Зезира нависла над ним, её зрачки стали вертикальными. — Тогда почему там тобой воняет?! Твоей магией?!
Бедный бытовик вжался в кресло, в глазах его застыл ужас:
— Я просто попытался сам создать «Сферу», — заторопился Григорьев, — но у меня ничего не вышло! А вашу «Сферу» я не трогал, клянусь!
— Подожди, Зезира, слопать ты его всегда успеешь, — Сергей отстранил её в сторону.
— Так что ты пытался создать?
— «Сферу»…
— И почему у тебя не получилось?
— Да не знаю я! — парень был на грани обморока. — Я сказал формулу, а она не появилась…
— Повтори эту формулу.
Григорьев дрожащим голосом произнёс заклинание.
— Ты именно так сказал?
— Да. Слово в слово.
Воронов повернулся к Стасу:
— Стас, создай «Сферу».
Голицын произнёс заклинание. «Сфера» появилась посреди зала. Сергей повернулся к Григорьеву:
— Теперь ты произнеси заклинание.
И только тот закончил последнюю фразу, как сфера исчезла.
— Да он же переставил буквы в заключительной слове! — поразилась Айшат.
Влад подошёл к Александру:
— Твой статус?
— Старший стажёр, — он опустил голову.
Сергей присел на корточки и обхватил лицо руками. Его плечи затряслись. Сначала все подумали, что он рыдает. Но всё громче и отчетливее становился слышен его смех, пока он не рассмеялся во весь голос. Через некоторое время Сергей встал, вытирая слезы с лица:
— Представляете, мы создали, казалось бы, нерушимое плетение! А этот, — Сергей опять засмеялся, — одним махом его разрушил! Вот так делаются великие открытия…
И он направился к выходу из лаборатории. Зезира, проходя мимо Григорьева, опять наклонилась к нему, тот вжался в угол:
— У-уши бы тебе оборвать, дво-о-е-ечник.
* * *
На следующий день, проходя по залу, Воронов заметил, что место «террориста» Григорьева пустует. Задержавшись на секунду, пошёл дальше. Зайдя в ОТК спросил у всех:
