— Ты можешь уходить, Тайлер, — перед тем, как сделать вторую попытку избавиться от непрошенного гостя, заявил Джош, закусив губу и слегка ослабив хватку. — Уходи.

— Сначала ответь на мой вопрос, — не убирая ноги от дверного проема для большей уверенности, что она больше не закроется, смело попросил шериф, зная, что парень согласится на все, чтобы тот ушёл. — С тобой все в порядке, Джош?

— Серьёзно? — возмутился парень и вышел в одних лишь спадающих ночных штанах за порог дома. — Какое тебе дело до меня? Зачем ты приехал на самом деле?

— Я-я-я… эм… — заикался Тайлер, нервничая еще больше, когда увидел оголенный торс Джоша. — Должен был узнать, как ты себя чувствуешь.

— Я жив-здоров и обход шерифа не ждал, — тот скрестил руки на груди, пытаясь согреться, когда ветер начал усиливаться.

— К тебе пришёл не шериф, а просто Тайлер.

— С каких пор шериф, который просто Тайлер, навещает таких, как я? — продолжал Джош. — Ему нужны проблемы?

— Почему?

— Что?

— Почему ты все усложняешь, Джош? — парировал Тайлер, стягивая с себя пальто. — Ты навещал меня, когда мне было плохо, почему я не могу сделать это сейчас, когда тебе хреново? — протянув в руки желтоволосого парня пальто, добавил шериф.

Джош, гордо задрав голову вверх, чтобы казаться выше и мужественнее, отказывался брать презент, хотя и уже успел продрогнуть до костей.

— Ты замерзнешь, — повторил Тайлер, пытаясь самостоятельно надеть на Джоша своё пальто. — Не упрямься.

— Тайлер, — скинув в очередной раз со своих плеч чужое одеяние, начал было Дан, — ты должен заботиться только о себе, а не о других. Всем друг на друга поебать — пойми это.

— Это не так, — не останавливался Тайлер, — мне не поебать.

— Это ложь, — снова скрестив руки на груди, Джош отрицательно покачал головой.

— Это правда, — возмущённо отрицал тот и, сам того не заметив, произнес слова, которые должны были остаться лишь в его сознании и не должны были выбраться наружу: — Мне не поебать на тебя…

— Просто уходи, — полушепотом произнёс Джош и схватился за дверную ручку и перед тем, как открыть дверь и скрыться в темной прихожей, сказал: — Ты не должен быть здесь.

— Я хочу быть здесь… — одной лишь сырой улице ответил Тайлер и, несколько длинных секунд простояв под моросящим дождём, надеясь, что Дан все-таки выйдет и объяснит своё поведение и скажет, что лишь решил подшутить.

— Чертов шутник, — простонал шериф и направился по мокрой садовой плитке в сторону патрульной машины.

Когда парень прошел мимо почтового ящика, в его голову моментально пришла мысль, с одной стороны казавшаяся ему глупой, а с другой — правильной, поэтому, следуя своему внутреннему голосу, он всё-таки решил рискнуть. Порывшись в бардачке машины, Джозеф все-таки нашёл чистый лист бумаги и маркер и, не долго думая, аккуратно выводя каждую букву, написал небольшое послание Джошу. Просунув пожелтевший от возраста лист в почтовый ящик, Тайлер еще раз окинул взглядом дом, на территории которого находился, и в конечном счёте сел в патрульную машину и поехал по уже выученному маршруту.

========== Легкая меланхолия ==========

Комментарий к Легкая меланхолия

глава маленькая, поэтому прошу меня извинить. так уж вышло с:

но надеюсь, что она получилась не такой уж и смазливой и ее возможно читать без приступа рвоты.

вся любовь хх

POV Тайлер

Ты ощущаешь себя абсолютно разбитым, когда без эмоций, усталый и голодный приходишь в нелюбимый дом, в котором тебя кроме сырости и запаха плесени никто не ждет. Хочется думать, что это неправда: какой-то не очень удачный сон… А на утро, когда ты проснешься от звона будильника, все снова будет как раньше: просыпаешься в объятиях Гейла, покупаешь свой любимый латте в кофейне и неспешно идешь на работу. Весь день ждешь, когда ты сможешь снова увидеть своего парня, который уже успел приготовить ужин и выбрать фильм на вечер. Так, в любимой компании пройдет и ночь, а на утро ты снова ждешь свой кофе и гадаешь, какой салат приготовит Гейл на ужин.

Но для меня последний раз свой фирменный салат Гейл готовил больше пяти месяцев назад, ровно тогда же я и последний раз просыпался не один… Несмотря на то, что прошел довольно-таки длительный срок, иногда я все же жалею, что решил покончить с Гейлом, потому что привязанность заставляет делать глупые вещи. Долгие три года наши отношения для меня были именно тем самым лучом света в пасмурный день, который заставлял просыпаться по утрам и не сдаваться, когда горы проблем наваливались на самые пятки. Я любил. Любил его так, как никто другой не мог.

Знакомые часто удивлялись, как два настолько разных и внешне, и внутренне человека могут не только терпеть друг друга, но и делить кров. Но, как ни странно, именно наши различные взгляды на жизнь сблизили нас, даже более, чем нужно… Через какое-то время я осознал, что полностью завишу от блондина, который нежно сжимает мое плечо во время сна и по-детски сопит. Я подумал: «А что я буду делать без него?»… Мой собственный разум не нашел ответа на этот, казалось бы, несложный вопрос. Ничего.

Когда брат в три часа утра разбудил меня своим телефонным звонком и сообщил, что видел радостного Гейла в баре и не одного, а в обнимку с каким-то парнем, мое сердце словно пронзили тысячи игл: одна часть меня давно ожидала момента, когда это случится, либо измена либо моя, либо Гейла была просто неизбежна, а другая — так сильно скорбела, что алкоголь и трава стали моими лучшими друзьями больше, чем на две недели.

Ту опустошенность, которую чувствуешь после расставания с человеком, которому доверял и любил больше, чем самого себя, не легко заполнить. А алкоголь хорошо справлялся с этой задачей. Несколько раз брат пытался взять меня на свое попечительство и, насколько это было возможно, следил за моим состоянием. Но, когда тот в очередной раз находил меня в полусознательном состоянии в окружении разбросанных пустых бутылок из-под хер знает чего, его руки опускались точно также, как они опускались и у меня при одном лишь желании наладить свою жизнь.

Я не знал, почему делал это: я лишь делал то, что по типичному сценарию делает каждый, когда он узнает об измене. Я должен был напиться и высказать Гейлу все дерьмо, успевшее накопиться за годы наших отношений. Но, ровным счетом, за три года этого дерьма почти не было (наши отношениями были для меня самым светлым и привлекательным, что существовало на Земле… Надеюсь, и для Гейла они таковыми были). Я никогда не умел пить, а в тот день намешал весь алкоголь, который только нашел в кухонном столе, а как итог, меня стошнило на кроссовки парня, когда тот пытался что-то сказать в свое оправдание. Самое неловкое расставание в моей жизни произошло именно так: я чувствовал себя униженным и оскорбленным не только Гейлом, но и самим собой, ибо при одном лишь взгляде на блондина слезы лились из моих глаз ручьем, я не мог членораздельно говорить, а колени предательски подкашивались. Мое тело существовало отдельно от разума, который, в свою очередь, был полностью одурманен травкой.

В один из наших последних разговоров перед своей смертью Зак снова навестил меня. Он стоял в дверях в то время, когда я бревном лежал на диване и что-то бормотал себе под нос. Прокашлявшись, он начал говорить ту самую речь, по которой я всю жизнь буду помнить своего здорового и живого брата:

— Ты до мозга костей полицейский, — он сделал паузу, чтобы проверить, слушаю я его или нет, — а ведешь себя словно девчонка, которую бросил парень в старшей школе. Соберись уже, не будь тряпкой. Покажи всем, кто ты на самом деле! — он подошел поближе, когда я озадаченно взглянул на него. — Не делай того, что не хочешь сам… Брось это дело.

Уже тогда цвет его кожи был бледным, а глаза вместо привычного блеска показывали лишь всю тусклость и подавленность. Несмотря на жуткое похмелье я понимал, что брату постепенно становилось хуже: лекарства, что он принимал больше двух лет, не помогали, а какие-либо попытки врачей найти новый способ лечения не увенчивались успехом. Зак угасал на глазах.