— Эти отношения не первые и не последние в твоей жизни — помни это… — он присел на край дивана, на котором лежал я. — Ты должен справиться хотя бы ради меня.

— Да, — полушепотом произнес я, когда заметил, как слеза скатилась по щеке Зака и остановилась над верхней губой.

— Ты — мой брат, и я хочу, чтобы ты не выглядел как консерва впредь.

***

После обеда, когда я приехал в участок, мне тут же пришлось снова садиться за руль и ехать в морг, чтобы я мог наблюдать за процедурой опознания тела. Настроение мое было как раз-таки подходящее: легкая меланхолия с ноткой грусти и одиночества. За всю свою рабочую деятельность я присутствовал на опознании около тридцати-сорока раз, поэтому сегодня, когда Синди предложила мне ехать в морг, я не раздумывая согласился.

Тот самый обгоревший труп опознали родственники: на лодыжке парня остались следы от шрама после операции, а в правом ухе был пирсинг. Мэтью Вольф. Двадцать пять лет. Судим за кражу в супермаркете в возрасте семнадцати лет. Работал тренером по волейболу в старшей школе Гарленда, но за месяц до смерти был уволен за несоблюдение рабочего устава. Есть внебрачный трехлетний сын. И это пока все, что мы успели узнать. Результаты вскрытия будут известны лишь завтра утром, поэтому все с чистой совестью отправились домой, но не я…

Мою душу терзали сомнения — в моих мыслях был один лишь Джош и его отношение ко мне. Грубость, с которой он говорил со мной, добавляла тяжелых камней к моим ногам и все с большей скоростью спускала меня на дно озера, в которое я сам же и нырнул.

Когда на дворе уже стояла холодная ночь, я в полном смятении добрался до дома.

— Я превращаюсь в консерву, — сказал я в тишину полупустой гостиной, как только зашел за порог дома.

Темно и прохладно. Также как и на улице. Из освещения лишь один лунный свет, который попадает в комнату сквозь небольшое окно, освещая квадрат 1×1 на полу. Нахожусь словно в тюрьме: не хватает лишь пробегающей мимо крысы, хотя я уверен, что грызуны все же живут тут со мной.

— Ты хотя бы не одинок, — плюхнувшись на старый диван, сказал я сам себе, — найдешь себе мышь и будешь жить с ней вместе.

========== Курс доллара ==========

POW Тайлер

Долгих три недели расследование не сдвигалось ни на шаг: кроме известных нам фактов и заключения судмедэкспертизы в деле не было абсолютно никакого прогресса. Начальство всей своей нахальной физиономией и попытками вмешаться показывало, что данный расклад событий им совсем не нравился и абсолютно точно намекало на то, что, если федералы и доберутся до убийства, за «застой» в расследовании будет отвечать в большей степени именно моя шкура. Это вгоняло меня в еще большее смятение, потому что я не привык так долго работать над одной единственной задачей: найти хоть какие-то улики. Обычно, отгадка лежит на поверхности, или ее не так уж и сложно найти, но в данной ситуации все абсолютно по-другому.

Я боялся, что моя репутация хорошего сыщика сокрушительно рухнет (если уже не рухнула), все от меня отвернутся, и в конечном счете мне придется возвращаться туда, откуда я и приехал. В место, где кроме моей семьи меня никто не ждет.

Мне было одиноко, как никогда: даже звонки домой не могли дать мне ощущение ценности себя как человека, именно поэтому меня хватало только на еженедельный разговор с домашними, содержание которого ограничивалось обсуждением погоды и постоянным изменением курса доллара.

***

— Алекс? — я повернулся через плечо, обыскивая комнату на наличие сонного помощника. — Можно с тобой поговорить?

— О чем? — недовольно почесывая затылок, спросил тот. — Ничего нового я не узнал, — лениво зевнув, он бесхитростно добавил: — как и ты.

Отношения между мной и Муном в последнее время накаливались: мы пересекались либо в закусочной, либо на ночном дежурстве, но так и не говорили ни о чем, кроме работы. Наша когда-то начинающая свое развитие дружба перешла в зону отчуждения: Алекс уже больше не смотрел на меня как на героя — он видел во мне лишь очередного незаслуженно расхваленного офицеришка.

— Это я знаю, — я повернулся к Алексу лицом. — Я лишь просто хотел поговорить, — сделав небольшую паузу, я неуверенно добавил: — как друзья?

— В рабочее время мы не можем быть друзьями, — скрестив руки на груди в знак отрешенности и нерасположенности к разговору, Мун посмотрел на меня тонным взглядом. — Мы и в жизни-то не друзья, если так подумать.

— Хорошо, я понял, — не унимался я. — Ты до сих пор злишься?

— Что? — тот сделал выражение лица обиженной принцессы и добавил: — Если бы я и был зол на тебя, то сейчас бы не сидел тут, а торчал у Синди или еще где, но точно не тут, выслушивая твои претензии.

— Тогда почему ты игнорируешь меня?

Помощник посмотрел на меня безразличным взглядом и честно ответил, смотря мне прямо в глаза:

— Пора привыкнуть к тому факту, что ты нравишься не всем.

Настолько слабым я казался в тот момент, что даже позабыл о роли грозного шерифа и в недоумении соскочил с места. Я не был готов слышать правду. Правду о себе.

— Не делай вид, что огорчен, Тайлер, — Мун привстал, выпрямил плечи и погасил сигарету о пепельницу, а потом добавил: — Ты не такой добрый и позитивный, каким пытаешься казаться. Это все игра.

Я стоял с полным опустошением в душе. Ту часть меня, которая усердно прячется от лицезрения себя посторонними людьми, раскрыли. С меня сняли маску. Теперь нечего прятать.

— Ты не должен был этого говорить, — пробормотал я, громко сглотнув накопившийся в горле комок отчаяния, пытаясь держать себя в руках и подобрать скинутую маску. — Ты не знаешь настоящего меня.

— И не хочу, — сказал как отрезал тот. — Ты тут для того, чтобы вести расследования, а не для показательных выступлений. Всем все равно на тебя.

Кое-как собравшись с мыслями, я выпрямил спину, чтобы сделать вид, что откровенно гнусные слова Алекса Муна не сбили меня с пути, и приказным тоном произнёс:

— А ты тут, чтобы выполнять мои поручения. Поэтому выйди из моего кабинета и закрой за собой дверь, помощник.

***

После неудавшегося разговора с Алексом, я был окончательно подавлен. Кружка кофе за кружкой кофе: так их накопилось больше шести, когда я понял, что пора заканчивать с этим — сердце-то не железное. До конца рабочего дня осталось чуть больше пяти часов, когда взволнованная Синди влетела в мой офис, застав меня за сигаретой.

— С-сэр! — только открыв дверь, она сразу же завопила: — на окраине дети нашли труп.

Разлагающееся на солнце тело — отвратительнее этого только разлагающееся на солнце тело с окровавленным лицом и отсутствием правой руки. Зловонный аромат буквально впитала в себя не только трава, но и воздух. С каждым вздохом ты вдыхаешь в себя частичку кого-то жестоко убитого, частичку еще одной несправедливости, частичку безумства.

— Тело пролежало тут около двух дней, — предположил эксперт, оборачиваясь ко мне через плечо. — Предположительно, смерть произошла от потери огромного количества крови.

Осмотрев периметр, команда специалистов не нашла ничего, кроме нескольких капель крови, которые позже взяли на анализ, чтобы проверить: принадлежат они жертве или нет. Моё седьмое чувство ощущало подвох во всей этой ситуации, поэтому я пытался полностью влиться в роль убийцы, потому что в том, что происшествие, — дело рук убийцы, — никто не сомневался.

— Как именно был найден труп? — спросил я, поднявшись с колен.

— Его нашли два мальчика, которые живут неподалёку. Они играли за домами, а когда почувствовали зловонный запах, решили найти его источник.

— Хорошо. Понятно.

— Что вы думаете, шериф? — отозвался позади всей делегации Мун. — Очередной ненормальный псих или серийный убийца?

— Пока рано говорить, — ответил я, не глядя на помощника. — Дождемся результатов вскрытия.

— Прикажете опросить местных жителей? — из толпы зевак показался Гарри.

— Ты, болван, уже давно должен был это сделать.