Комментарий к Эгоизм и расточительность

Тед* - значение: подарок бога (я совсем не верующий человек, но так надо)

не знаю каким образом, но я смогла выдавить из себя эту сложную во всех пониманиях главу.

/больно/

я очень старалась. и чтоб вы знали, у меня жуткий творческий кризис я буквально устала от всего, что меня окружает и чем я занимаюсь + экзамены через неделю. мне очень нужна поддержка и мотивация, а я ее совсем не хватает.

я очень жду вашего мнения о том, стоит ли писать эпилог.

приятного прочтения♥

========== Эпилог: нужно двигаться вперед ==========

У каждого в жизни бывают взлеты и падения, улыбки и слезы, горечь поражения и радость победы, которые, в свою очередь, и составляют воедино сложный пазл человеческой жизни. Но не всегда этот пазл можно собрать целенаправленно — над ним не просидишь весь день, его не склеишь и не поставишь в рамочку и тем более не повесишь ее на стену… Он, этот пазл, просто есть и это единственное, что тебе необходимо знать. А дальше… Дальше все пойдет так, как должно, ведь только пройдя через множество жизненных и судьбоносных испытаний, человек может по праву считаться человеком: он может по праву утверждать, что устал, — хотя и его океаны под глазами выдают его, — что он хочет отдохнуть ото всех (и от себя самого, в первую очередь), забыться, на какое-то время забыть о своем существовании и, судя по всему, напиться.

У каждого бывало такое настроение. И не единожды.

Все мы люди: со временем мы разряжаемся и нуждаемся в подзарядке… Но не удивительно, что у каждого это случается чаще или реже, чем у остальных, — «период перегорания» наступал у меня каждую весну. В то время как окружающие прогревали замерзшие за зиму косточки на теплом весеннем солнце и искренне радовались цветению вишни, я вновь и вновь разочаровывался в себе и в жизни, которой я жил.

Почему-то вместо тепла в мою душу закрадывался холод, который постепенно поглощал все хорошее и превращал его в очередной повод ненавидеть свое жалкое существование… Благодаря такому роду разрядке через какое-то время я вновь пытался начать все заново: переезд, новая работа, очередные знакомые… Все шло своим чередом: менялись лица, места, эмоции. Но что-то оставалось неизменным — мое желание быть.

Просто быть.

Просто существовать, а для этого я каждый чертов раз, — каждую новую весну — пытался смириться с тем, что имею на данный момент, пытался убедить себя в том, что со мной все в порядке, что я понапрасну загоняю себя в угол. Паршивое настроение? Разлад в семье? Смерть брата? Расставание с любимым человеком?.. Ох, хорошо, я делал это вовсе не понапрасну — на то были причины, и они будут всегда. Но речь вовсе не об этом, ведь жизнь слишком заковыриста, а поэтому ты никогда не знаешь, что ждет тебя впереди, кем ты будешь через год, через пять… С кем ты будешь идти плечом к плечу на протяжении лет, с кем будешь просыпаться в одной постели по утрам, для кого будешь варить вкусный (или не совсем) кофе, с кем в порыве ревности будешь ссориться и уходить из дома и с кем ты будешь искренне смеяться, когда вы помиритесь на следующий день.

Жизнь — это момент. И надо прожить ее именно так, чтобы каждый момент, — тот же самый кусочек пазла, — запомнился не только тебе, но и человеку, которому ты посвятил себя.

***

— Ты уверен, что мы купили все, что нужно? — не отрываясь от дороги, переспросил в очередной раз Джош. — Где список продуктов?

— Успокойся, — протянул я, ухмыляясь, когда парень украдкой взглянул на меня, — ты спрашиваешь об этом уже третий раз, прекрати, — пытаясь не рассмеяться, я для наглядности достал из кармана пальто изрядно помятый листок со списком продуктов. — Все пройдет отлично, ты же знаешь, — по привычке потянувшись к руке Джоша, я не обратил внимание, когда он довольно громко цокнул, тем самым давая понять, что он должен следить за дорогой, а я не должен ему мешать. Джош слишком сильно фанатеет по своей новой машине, а поэтому боится «причинить ей боль», нарушив ее девственность в виде нарушения правил дорожного движения.

— Я немного волнуюсь… — через какое-то время он проговорился, сбавил скорость и стал меньше лихачить, чем он, обычно, вовсе не брезговал на скоростной трассе по дороге домой.

— Я тебя понимаю, Джоши, — сказал я, пытаясь скрывать собственное беспокойство, чтобы еще больше не выводить парня из привычной колеи, и улыбнулся через силу, дабы хоть как-то разбавить повисшее в салоне автомобиля напряжение, которое постепенно только усиливалось и, кажется, уже заволокло собой всю рождественскую атмосферу. — Но рано или поздно это должно произойти. Мы должны встретиться с… Эллисон, ты знаешь…

Дан, явно волнуясь, стал стучать пальцами по рулю, громко вздохнул и продолжил говорить, когда осознал, что я готов его выслушать, как и каждый раз до этого:

— Что, если она меня ненавидит?..

— Она тебя не ненавидит, — почему-то прошептал я, а затем и вовсе повернулся в сторону парня и отстегнул ремень безопасности, а когда никаких замечаний от Джоша не последовало, добавил: — Будь это так, она бы не позвонила сама, да? Она сделала первый шаг, значит, мы должны сделать второй. Ты ведь это понимаешь?

Он лишь еле заметно качнул головой в знак согласия, а я, удостоверившись, что меня внимательно слушают, а главное, — ко мне прислушиваются, — изучая проскользающие мимо пейзажи все еще незнакомого мне города, сказал:

— Ей пришлось пройти через многое в одиночку. Она растит сына одна. Ей тяжело… Мы не должны были отсиживаться так долго, Джош… — к глазам начали подступать слезы, и стало ясно, что я напрасно думал, что уже давно выплакал все.

— Она разочаруется в нас?.. Во мне… — дрожащим голосом произнес Джош, боясь, наверное, только собственных слов, которые умело материзовались в его запутанных мыслях и заставляли его переживать тот злополучный день снова и снова.

Прошло уже больше трех лет с того дня, когда мой мирок, который я построил для себя в Гарленде, разрушился, а точнее сказать — сгорел. Уже три года неизменно я не вижу сны и часто просыпаюсь по ночам от плачущего во сне Джоша, обнимаю его и жду, когда его дыхание вновь станет плавным, а слезы высохнут на щеках.

Слезы любимого человека, безусловно, причиняют еще больше боли, чем свои собственные: ты ничего не можешь с ними поделать, потому что ты не в праве вмешиваться в чужие сны, ты не в праве их нарушать лишь потому, что не можешь видеть свои. Ты лишь можешь попытаться остановить их на какое-то время, снова вернуть все на свои места и дальше делать вид, что ничего не замечаешь.

Прошло три года, но, кажется, словно целая жизнь.

— Даже если она и разочаровалась в тебе, — пытаясь держать голос ровным, мягко проговорил я, понимая, как ужасно в данным момент чувствует себя Джош, и как важно сейчас мне помочь ему почувствовать себя хоть на чуточку лучше, — то все прошло. Нужно двигаться вперед и переступить через прошлые ошибки, ведь сейчас уже все в порядке, не так ли?

Дан, определенно, все еще чувствует свою вину: она не отпускает его ни на минуту, постоянно витает где-то рядом и хаотично то приближается, то отдаляется. Я чувствую ее присутствие и у себя, но все еще пытаюсь придерживаться заповеди «нужно двигаться вперед» несмотря на то, что иногда это получается из рук вон плохо.

— Я не уверен, что у меня получится, — пробубнил, скорее, самому себе Джош.

— А я уверен, — наплевав на безопасность, я приподнялся на сидении и невесомо прикоснулся губами ко лбу парня, давая понять, что я серьезен. — Ты сильный, Джоши, а значит, ты справишься. — Я всегда буду рядом, ты же знаешь об этом?

Он вновь качнул головой, соглашаясь, но сказать что-либо не смог, а лишь закусил нижнюю губу от внутренней борьбы с самим собой. Я же понял, что ему необходимо побыть немного в тишине, «переварить» мои слова, осознать, что, действительно, стоять на месте больше нет времени, поэтому я еще раз провел рукой по его щеке и отстранился. В связи с этим неудивительно, что признаки жизни Джош подал лишь в тот момент, когда мы стали разгружать багажник. Взяв большинство пакетов с продуктами на себя, чтобы освободить меня, он неспешно шел впереди, а я волочил ноги за ним.