Когда глыбы разъехались, из каменной ниши вырвался шар, который сиял так ярко, что глазам было больно. Он взмыл под самый свод и неподвижно завис.

— Тело! Мне нужно женское тело! — произнес мелодичный, как звон колокольчиков, голосок.

Дарин тут же отодвинул меня за спину, закрыв от белых лучей. Так же поступил дед и другие мужчины, находящиеся в зале. Каждый из них считал своим долгом защитить своих родных и близких. Лишь к Талиле никто не бросился на помощь. Она стояла такая молодая, такая красивая и при этом одинокая.

— Выбор сделан! — вновь послышался голосок и шар ринулся в сторону бывшей Хранительницы.

Женщина испугалась, прикрыв лицо руками. Но уже через секунду свет ударил в нее, озарив стройную фигурку Талилы. Она медленно расправила плечи, небрежно, как ненужный хлам, стряхнула энергетические наручники и удивленно огляделась. Из воздуха материализовалось зеркало и бывшая Хранительница придирчиво осмотрела новое тело, повертевшись из стороны в сторону.

— Странно, — произнесла она тем самым звонким голоском. — Такая красивая, а мысли грязные.

Парадокс. Порой заветные желания исполняются совсем не так, как мы того хотим. Талила мечтала о вечной жизни. Теперь ее тело будет существовать не менее двадцати тысяч лет. Только вот сделало ли это ее счастливой? Сомневаюсь.

— Зачем вы потревожили меня, смертные? — произнесла Кора. В том, что вопрос задала богиня, никто не усомнился.

— Понимаете, уважаемая… — откашлявшись, вперед выступил канцлер.

— Почему со мной говоришь ты, когда здесь присутствуют потомки императора? — тихо, почти ласково спросила бывшая Талила, но тентуриец замолчал и отступил.

— Позволено ли будет мне рассказать вам о произошедших событиях? — с ней заговорил Белиготар Сорг. Ох, и отчаянный! Я даже на какое-то время забыла от волнения, как дышать.

— Подойди ко мне, Тар, потомок первого Таара Сорга! — величественно произнесла женщина и легар, как под гипнозом, двинулся в ее сторону.

Кора приложила ладонь ко лбу деда, и из нее заструился свет.

— Так ведь и рак головного мозга заработать можно! — прошептала рядом Хунька, не отрывая глаз от происходящего.

— Встань на место, Тар, потомок Таара первого из Соргов! — не поворачиваясь к богине спиной, легар сделал несколько шагов назад. Пелагея Джоновна тут же его обняла и ободряюще погладила по спине. — Виноват в случившемся Страж. Он не сберег вверенного ему. Сумр-Ррак!

Вспышка света и рядом с богиней стоит мой черный лайвклл. Большая голова с маленькими ушками опущена, а хвост печально поджат. Кошак смирился со свой участью.

— Ты не достоин жизни, — изрекает богиня. Зверь тяжко вздыхает. — Наказание твое — смерть!

Как в замедленной съемке поднимается рука Коры. Ладонь снова вспыхивает светом, но на этот раз он не белый, а полыхает желтым и оранжевым. В желтых глазах Сумрака блеснула влага и он зажмурился.

— Не-е-е-ет! — закричала я, вырываясь из теплых, родных объятий мужа. Подбежав к коту, обняла его за шею и зарылась пальцами в мех.

— Подойди сюда, юный птенец, потомок первого Таара Сорга! — Кора смотрит на меня ласково. Хочется пойти к ней, даже побежать, но я отчаянно машу головой, прижимая к себе морду своего глупого, доверчивого кота.

— Зов на тебя не действует, — удивленно приподняла бровь богиня. — Но я чувствую, в тебе сильна кровь моих детей! Почему ты заступилась за Стража? Из-за его ошибки чуть не погибла целая раса.

— Потому что он мой друг. А право на ошибку есть у каждого.

Говорю, а сама только и думаю: «Что творю? Что делаю? Ей же, что лайвелла прихлопнуть, что меня — одна вспышка.»

— Ошибки должны быть наказаны, — после недолгих раздумий, наконец, поизносит Кора. А я понимаю — последний час не там под дулом Талилы был, он наступил сейчас. Зажмурилась, еще крепче прижала к себе кота, но не сдвинулась с места.

— Сначала меня! — послышался спокойный голос Дарина, Он встал впереди, закрывая дрожащих нас с котом.

— Как изменился мир! — снова удивилась богиня. — Когда людей становится меньше, они больше друг друга ценят.

— Эх, милая, тут ить от человека усе зависить. Добрый завсегда к тябе с добром, а ляхие да злыя с коварством, — растолкав всех присутствующих к богине вышла староста всея Руси, Серафима Дормидонтовна Селедкина. Она так тихо сидела все это время, что ее присутствия никто и не заметил.

— За каждым проступком следует наказание — это закон, — Кора гнула свою линию. Сумрак молча дрожал всем телом, и я вместе с ним, разумеется. Хорошо быть смелым, но страшно!

— Есляп мы кажную скотинку, что по нашаму недогляду во чужой огород влезла, да соседскую капусту похрумкала, жизни ляшали, самя бы дамно голодной смертяю помярлип! — подбоченилась старушка, грозно поглядывая на бывшую Талилу.

Кора протянула к бабе Симе руку. На кончиках пальцев загорелся слабый белый огонек. «То был не конец! А вот теперь самый концовый из всех концов!» — подумала я, отчаянно жалея в душе Серафиму Дормидонтовну.

— Странно, — богиня с недоверием осмотрела свою руку, на которой только что вспыхивали искры света. — Я не могу прочесть твоих мыслей, женщина. И понять тебя непросто.

— Ба… Баб… Баб… — попытался что-то сказать Жоффрей.

— Вот именно! — подтвердил Погодин. — Все зло мира из-за баб, а страдают животные и… дети!

— Это кто дети? — возмутилась я, не взирая на страх.

— Это я про маленькую собачку, которая до старости щенок, Верник. Народную мудрость Земли на просторах вселенной никто не отменял! — да, со Стасом пикироваться могла только Хунька и то — не всегда.

— Бабушка хотела сказать, что мы в ответе за тех, кого приручили, — тихо сказала Айа, вставшая рядом с Жоркой.

— Именно! — важно кивнул он, обнимая свою «мальвину».

— Вы все что… пытаетесь обвинить во всем меня? — возмутилась, окончательно запутанная богиня.

— И в мыслях ня дяржали! — покачала головой баба Сима. — Виноватай от наказання урок вынясти должан. А какой урок в смерти бязвремянной?

— Хмм… — задумалась Кора. — В этом есть логика. Что предложите?

— Фаэра, несомненно, вы самое дивное и справедливое существо нашей вселенной! — сверкая золотой мантией, подошел к ней тар Шакреол.

— Несомненно, — мило улыбнулась богиня и ее щеки окрасил легкий румянец. Неужели смущена? Верховный судья избрал правильную тактику. Как сказала бы баба Сима — ласковая телятя двух маток сосет. — Продолжай…

— Когда вы улыбаетесь, весь мир озаряется, словно освещенный ласковым солнцем, вышедшим из-за туч! — интересно, этому служителей истины где обучают?

— Восхитительно! — воскликнула Кора, слегка дотронувшись до верховного судьи. — Твои слова так же прекрасны, как и мысли. Значит восстановить Звезду Равновесия?

— Все так, мудрейшая из мудрых, — почтительно склонился тар Шакреол. Глаз он не поднимал и едва заметно кривился. Кому же приятно, когда мысли, как открытую книгу читают?

— И создать нечто вроде порталов в местах силы? — восхитилась богиня. — Интересная идея! А Страж будет не только охранять артефакт, но и совершать таинство, пока я буду занята!

— У Сумрака должен быть выходной! — отмерла я, вспомнив о чем мечтал мой кот и из-за чего он попал в переделку. Кошак, когда понял, что его жизни больше ничто не угрожает, как-то ожил и резко перестал дрожать. — А еще лучше — создать второго Стража и организовать их работу вахтовым методом.

— Дитя, зачем энергетической сущности выходной? — удивилась Кора. — Он же не устает.

— Зато Сумрак живой и у него есть друзья, которые его любят и всегда рады видеть! — стояла на своем я, шалея от собственной смелости.

— Пожалуй, ты права. Это приятно, когда в тебе нуждаются! — последовал ответ. Эх, эту богиню еще воспитывать и воспитывать!

— Приятно приходить туда, где тебя любят и ждут, не смотря ни на что, — тихо сказала я. Коробка с треугольниками уже давно не давала покоя. Достала из-за пазухи ящичек и протянула Коре. — Возьмите, это, кажется, ваше.