Можно долго всматриваться в языки пламени. Принято говорить, что они «танцуют», и не без причины. Пламя колеблется, мерцает, волнуется, кривится. Иногда тлеющие красные угольки кажутся даже красивее, чем сам огонь, – я бы мог рассматривать их часами.

Нельзя забывать о золе. Ею можно слегка посыпать землю в саду, но это обязательно должна быть именно зола, не уголь. Сгоревшее дерево не содержит азота, но при этом богато калием, фосфором и кальцием. Это отличное средство для повышения pH-фактора грунта, если его кислотность ниже pH6. Только не сыпьте золу под чернику, азалии или картофель – они не любят высокий pH.

Я люблю посещать одну японскую купальню-онсэн. Дорога туда требует времени – купальня находится в стороне от железнодорожных путей. Это деревянное здание, скрытое среди холмов, возможно, мое любимое место на Земле. Там невероятно красиво – полированные деревянные полы, сад, заросший мхом. Постоянный привкус дыма в здешнем воздухе окончательно укрепляет желание развеять свой прах среди этих холмов. Все здание купальни пронизывает запах дыма, его легкие серо-голубые облачка покрывают мощенные камнем дорожки сада, ведущие к нагретым деревянным беседкам.

На запах дыма и характер выделяемого очагом тепла влияет то, что именно в нем горит. Мои родители обычно поджигали уголь и поленья. Мне же никогда не нравился запах горящего угля, я предпочитаю древесину. Чтобы разжечь огонь, нужна растопка – тонкие, ломкие и, самое главное, сухие деревянные палочки. Между ними вставляется пара шариков смятой газетной бумаги, затем кладутся несколько поленьев побольше, которые не так быстро сгорают. Частая причина затухания костра – слишком крупные поленья или нехватка воздуха. Для начала стоит в произвольном порядке сложить комки смятой бумаги, палочки для растопки и несколько небольших, толщиной в руку, поленьев. Газеты загораются быстрее, чем страницы глянцевых журналов. (Моя мачеха обычно сворачивала газетные листы и некрепко завязывала каждый в узел – отлично срабатывало.) Если у вас есть длинная тонкая свеча, лучше и безопаснее использовать ее, чем спичку или зажигалку.

Хотя в доме моих родителей и дедушек огонь всегда горел в открытом камине, для большинства из нас это не самое практичное решение. Лучшим выбором будет дровяная печь. Пламя скрыто за стеклом, нет нужды присматривать за ним постоянно. Такую печь легко обслуживать и чистить. Ее можно найти в большинстве скандинавских и японских домов, в Британии такие печи тоже набирают популярность. Пламя в дровяной печи низкое, золотистое, теплое и приветливое. Именно такую печь я мечтаю поставить в моем доме.

Огонь всегда ценился людьми, особенно во времена, когда он служил единственным средством для обогрева и приготовления пищи. По этой причине он облагался налогом. 19 мая 1662 года был введен налог, который обязывал домовладельцев платить по два шиллинга за очаг. Налог собирался дважды в год – на Михайлов день и на Благовещение, 25 марта. От его уплаты были освобождены бедняки и благотворительные организации. Налог был упразднен в 1689 году Вильгельмом III – спасибо ему.

Для меня холодные месяцы – это лучшее время в году. А самое лучшее в этих холодных месяцах – конечно же, Рождество.

У христиан и нехристиан празднование Рождества сходится. Это в равной мере культурное и религиозное событие, и его историю не так легко проследить. Многие праздничные ритуалы известны еще с дохристианских времен, и те, кто считает этот праздник чисто религиозным, будут удивлены, узнав, сколько рождественских традиций имеют языческие корни. Человечество чествовало зиму задолго до того, как появилось христианское Рождество. (Древнеримский праздник Сатурналия был посвящен богу Сатурну и длился с 17 по 23 декабря.) Будучи счастливым атеистом, я с огромным удовольствием праздную Рождество – с угощением, подарками и, да, рождественскими гимнами, отдавая себе отчет, что у большей части моих любимых традиций религиозные корни.

Я поддерживаю религиозные обряды Рождества потому, что они тесно сплетены с культурной составляющей праздника, в неменьшей степени, чем Санта Клаус и языческая традиция приносить в дом омелу и остролист. В этом празднике языческое практически неотделимо от религиозного, да и зачем пытаться разделить эти две традиции, если двадцать пятое число было выбрано просто потому, что приходилось на середину уже существовавшего языческого празднества?

Рождество – это бурлящий коктейль из христианства, фольклора, язычества, традиций и коммерции. Каждый из нас как представитель толерантного, мыслящего и лишенного предрассудков общества может относиться к Рождеству так, как считает нужным. Другими словами, можно не вдаваться в теории, а просто получать удовольствие.

Рождество остается в памяти с удивительной четкостью. Едва ли удастся забыть что-то необычное, случившееся за эти двенадцать зимних дней. Даже самое невинное происшествие гарантированно будет ежегодно припоминаться во всех деталях.

Мой собственный список праздничных неудач включает канун Рождества, когда я вернулся домой, забыв предупредить родных, и обнаружил, что все отправились в недельную поездку (мою исхудавшую персону великодушно приняли соседи). Год, когда рождественский пирог получился только наполовину белоснежным, потому что у меня кончилась сахарная пудра. Рождественское утро, когда я понял, что гусь не поместится в духовку. Когда кошки уронили на пол трехметровую ель, побив мои любимые игрушки (и впридачу испугавшись до беспамятства). И Рождество, когда умерла мама.

Но в целом для меня Рождество – неотъемлемая и лучшая часть холодного времени года, жемчужина зимних месяцев, время радости и щедрости. Рождество – всего лишь четыре дня в середине целых трех месяцев зимы, столь щедрых на тепло, гостеприимство и вкусную еду.

«Что будете пить?» Простой короткий вопрос заключает в себе бездну аппетитных возможностей, и тут же подразумевается радостное «Добро пожаловать!».

Я действительно люблю угощать друзей напитками. В свое время я работал и в провинциальном пабе (все эти резиновые сапоги, дым столбом и золотистые лабрадоры), и за барной стойкой дорогого пятизвездочного отеля. Об этом мало кто знает, но предлагать кому-то в знак гостеприимства напиток – будь то просто чашка кофе, пиво в охлажденном стакане или домашний фруктовый ликер, шесть недель созревавший в моей кладовой, – всегда было для меня особым волнительным удовольствием.

Зимой пьются особенные напитки. В холодную погоду мне обычно хочется чего-то сладкого, насыщенного, с большим содержанием алкоголя. Это единственное время года, когда меня тянет на сладкие вина – я имею в виду мускат, херес «Педро Хименес», ликеры и фруктовые бренди на айве и сливе и терновый джин, сияющий в винном шкафу, словно витражное окно на полуночной мессе.

Есть напитки, которые я готовлю специально для зимних ночей. Маленький стаканчик абрикосового бренди, яркий, как свечка, – целый месяц фрукты тихонько вымачиваются с апельсиновой цедрой и звездочками бадьяна. Ликер из сушеного инжира и семян фенхеля, и еще один – из клейкого чернослива, настоянного со сладким вином. Эти настойки подаются очень холодными, в маленьких стопках, но при этом согревают, радуют и умиротворяют. Не стоит забывать и о горячих напитках – горячем сидре, коктейлях со специями, – способных растопить даже самое холодное сердце.

Самый известный из зимних напитков и, пожалуй, наименее уважаемый – это, конечно, глинтвейн. Идея этого давнего зимнего ритуала (идеальный союз сладких специй, горячего красного вина и румяных щек) нравится мне больше, чем его вкус. Я скорее предпочту пряный пунш из горячего сидра или яблочного сока. Аромат этого напитка, с терпким привкусом корицы, доносится отовсюду во время Ночи костров, на Хэллоуин и на многих европейских рождественских ярмарках.