Разумеется, Рита не постеснялась: шашлык, сациви, лобио, фаршированная куриная шейка и прочее, и прочее. Ко всему этому, естественно, полагалась бутылка «Хванчкары». Вернее, пара бутылок. Если, конечно, для прокурорской заплаты – ха-ха! – это не слишком обременительно.

Рита как истинная леди ела и пила с прямой спиной, но темпа притом не теряла. Карьерные интересы ненадолго отступили, и молчание за столом прерывалось лишь репликами типа «Не подлить ли вам вина?» Подлить, конечно. Только без тостов: мы не на свадьбе.

Затем официант поставил перед Ритой бутылку коньяка «Арагви» – презент от четвёрки седеющих грузинов, веселящихся за столиком неподалёку.

– Они спрашивают, – передал официант, – не звезда ли вы из телесериала.

Зампрокурора нахмурил брови, а захмелевшая Рита обратилась прямо к дарителям:

– Нет, господа, я прямо с небес. Из другой галактики.

Грузины зааплодировали и подняли за Риту бокалы.

Зампрокурора, предъявив официанту удостоверение, брезгливо отодвинул коньяк.

– Уберите. Это неуместно.

Вышколенный официант мигом вернул бутылку подгулявшим грузинам, шёпотом обрисовав ситуацию. Грузины засмеялись – тем всё и закончилось.

Хлебнув из бокала, Рита ехидно уточнила:

– Значит, Николай Захарович, подношений вы не принимаете?

– Не сейчас, – осклабился зампрокурора. – Кстати, Маргарита. Вы разобрались с Могилевичем?

Рита ещё хлебнула вина.

– В лучшем виде. Проблем не возникнет.

Зампрокурора тщательно пережёвывал шашлык.

– Дай то Бог. А то я навёл кое-какие справки… Не знаете, почему в журналистских кругах его зовут Могильщиком?

– Впервые слышу, – насторожилась Рита. – По фамилии, вероятно. А что?

Зампрокурора отмахнулся вилкой.

– Просто любопытно. Ткемали передайте, пожалуйста.

Рита подвинула к нему соус.

– А что с уликами? Обнаружилось что-то новенькое?

Зампрокурора испустил вздох.

– Маргарита, известно ли вам такое понятие как «тайна следствия»? Если б я даже и захотел…

– При чём здесь тайна следствия, Николай Захарович? Я же была там, сама всё видела, но быть может, упустила нечто важное…

– Если б я и захотел поделиться с вами информацией, то не стал бы это делать в ресторане. Полагаю, Маргарита, я выразился предельно ясно. Поговорим о чём-нибудь другом.

Рита опустила на стол локти, оперлась подбородком о ладони и, трепеща ресницами, заглянула в глаза собеседнику.

– Николай Захарович, в какой позе вы трахаетесь предпочтительно? Этим поделиться можете?

Ломтик шашлыка изо рта зампрокурора выпал на тарелку.

С авторучкой и блокнотом наготове Игорь снова включил запись. Голос Васи Травкина продолжил: «Главное, надрать им задницы» – «Угу, как в голливудских боевиках, – сыронизировал Игорь. – А вдруг не получится?» – «Тогда извините! – зазвенел женский голос. – Значит, зря мы вас напрягли!» – «Вполне вероятно, – отчеканил Игорь. – Пока что мы с вами ходим вокруг да около.» – «Не мы ходим! Это вы нас подначиваете! Таков, очевидно, ваш стиль, Могилевич!» – «Спокойно, Ирка, – примирительно проговорил Травкин. – С этого момента я беру быка за рога. Начнём с полигона ТБО между посёлком Солнечным и деревней Савеево…»

Прослушивая запись, Игорь делал в блокноте пометки: «ТБО – твёрдые бытовые отходы… Савеево – река Серебрянка – Солнечный… Горводоканал в ближнем Подмосковье – сжигание осадка сточных вод (ОСВ)… Гендиректор Ракитин + заммэра по ЖКХ – тендеры на строительство…» То, что вырисовывалось, требовало осмысления. Когда запись рассказа Травкина, сопровождаемая комментариями Ирины, подходила к финалу, мобильник на столе испустил призывную трель. Игорь с досадой прервал работу.

Звонила Вика из Самары.

– Извини, что беспокою в такое время, Игорёк, но ты говорил, что ложишься поздно… Как у тебя с полицией, разрешилось?

– Пока не сажают.

– Слава богу. Что ты натворил?

Игорь проникновенно произнёс:

– Вика, пожалуйста, не звоните мне больше. Иначе я повешусь, оставим предсмертную записку. И полиция вплотную займётся вами. – Он дал отбой и дослушал концовку интервью.

«На приёме у Каретникова я ещё не был, – подытожил свой рассказ Травкин. – Наверняка заммэра по ЖКХ в этом деле по самые помидоры, и надо бы его прощупать…» – «Не суйтесь! – резко перебил Игорь. – Заммэра, в отличие от Ракитина, вероятно, не подозревает о неуместном вашем энтузиазме. В этом наше маленькое преимущество.» – «Значит, берётесь?» – воспарил голос Травкина. – «Через неделю, – ответил Игорь, – когда вернусь из Самары. А до тех пор постарайтесь…» – «Не дать себя укокошить, – весело подхватил Травкин. – Буду офигенно увёртливым.» Голос Ирины раздражённо прокомментировал: «Могилевич, по-моему, вы нагоняете изжогу.» – «Угу, – подтвердил Игорь, – таков мой стиль.» Затем послышался скрип отодвигаемых стульев – и тишина.

Могилевич выключил диктофон. Теперь следовало хорошо выспаться.

Темнота растворила салатовый цвет «сузуки» и синяк на скуле близнеца Коляна, который через окошко пытался доплюнуть до припаркованного поблизости «рено». Близнец Вова пихнул брата в бок:

– Завязывай, мудило. – И обратился к дремлющему за рулём старшо́му: – Слышь, Славик, а чё твой пахан не поделил с журналюгой? Базар хоть серьёзный?

Колян перестал плеваться.

– А чё, может, из-за бабы?

Славик перекатил зубочистку во рту.

– Не ваша проблема: вам платят. Меньше знаешь – крепче спишь.

Близнецы переглянулись.

– В армии он так хлебальник не открывал, – напомнил Вова.

– Мягким был, как тесто, – подтвердил Колян.

– Когда сержант Махмудов вытирал его харей сортир, – продолжил Вова, – только верещал: «Пацаны, что вы смотрите?!»

И Колян передразнил «верещавшего» Славика:

– «Пацаны, мы же русские!»

Старшой заёрзал на сиденье.

– Бля, чё вы так завелись? Кто знает, какой у них там расклад. Меня, прикиньте, на работу взяли на прошлой неделе.

Близнецы вновь переглянулись.

– Какого хера, – обратился к брату Вова, – он не сказал хозяину, что журналюга нас засёк?

Колян покосился на Славика.

– Обосрался в натуре. Из-за него мы дрочим здесь до утра.

– А какого хера, – продолжал допытываться Вова, – мы ломанулись на пятый этаж и засветились перед старухой?

Не выдержав давления, Славик резко к ним обернулся.

– Вы сами туда попёрли, говноглоты! Я шёл за вами!

– За вами! – передразнил Колян. – А кто у нас мазу держит, мы или ты?

И Вова развил мысль брата:

– На разборке, земеля, мы сольём тебя пахану. Реально сольём.

Старшой саданул кулаком по рулевому колесу.

– Чё вам надо, суки?! Чё вцепились?!

Близнецы переглянулись в третий раз.

– Говно-вопрос, – пренебрежительно ответил Вова. – Вези нас домой. Выспимся до семи.

– Потом оприходуем баклана конкретно, – подхватил Колян. – Куда на хер он денется.

Старшой размышлял в нерешительности.

И близнец Вова привёл козырной довод:

– Как твой босс прошарит, что мы до утра отсюда свалили? Проверять, что ли, потащится?

– Это вряд ли, – перекусил зубочистку Славик.

Салатовый «сузуки» под покровом темноты покинул место засады.

Рита ощущала себя опьяневшей, однако не сомневалась в том, что держит ситуацию под контролем. Когда зампрокурора с кислой миной оплатил счёт, было без четверти одиннадцать. Официант, презрительно оттопырив губу, очевидно, клял про себя скупердяйство клиента. Опьяневшая Рита наслаждалась спектаклем.

Швейцару, открывшему перед ними дверь, чаевых не досталось также. Зампрокурора лишь сообщил ему, что шашлык удался. Подходя к прокурорскому авто (не разобрать, какой марки), Рита выразила беспокойство:

– Николай Захарович, вы под градусом. – Язык её слегка заплетался. – Как вы повезёте меня домой? А, Николай Захарович?