– А я пока никакого отличия этой земли от обычного леса не чувствую. Разве только в том, что появились новые виды бабочек, жуков, растений – такие, каких я раньше не встречал. Да, и теперь в лесу намного больше всякой живности. Но пока никаких чудес. Почему ты нам раньше запрещал сюда даже приближаться, мастер Цэн? – спросил присевший рядом с ним Сэд.

– Ну, во-первых, по-разному случается… Бывает, что все запретные земли человек проходит – и ничего, а бывает, что зайдет лишь на несколько шагов – и выскакивает, как ополошенный. Ну и, облаву на колдунов иногда здесь устраивают… Кордон выставляют именно тут – понятное дело, что с внешней стороны Запретных земель, а не с внутренней. Почему-то эти земли Сила считает местом паломничества для ведьм и колдунов, и если они откуда-нибудь сбегут, то считается обязательным прочесать лес вблизи границы с этими землями. Хотя я, если честно… В свое время именно сюда и подался, когда из тюрьмы сбежал. Но я же был иностранец, не знал здесь никого и ничего. Кроме легенд о Лесе.

– Ой, что это? – вдруг, с широко расширенными глазами, Дэмэр уставился на траву около его ног.

В траве прыгала маленькая, ростом с мизинец, зелёная обезьянка. Увидев, что её заметили, она проворно скрылась.

– С местными существами вы лучше не знакомьтесь и руками не трогайте, без их на то желания! Ну что, отдохнули? Тогда – прошагаем часика два – три в сторону озера Лэйд, и расположимся на ночь.

Здесь, в этих местах, было гораздо больше высоких деревьев, чем в той, нормальной, части Сиренийского леса, в которой они жили и которую покинули. Тиона с удивлением заметила дерево не известной ей породы, с высоким мощным стволом и с листьями странной формы, да еще и фиолетового цвета. Дальше – еще одно такое же. И ещё…

Она встала, подошла к дереву поближе, провела рукой по шершавому стволу. Рассмотрела странные листья с тремя маленькими, расширяющимися вееробразно от черенка, листочками… Трилистник. В проеме между деревьями, вдали, увидела небольшое лесное озерцо и решила набрать воды в серебряную флягу. Вернулась, взяла флягу, пошла меж деревьев по непримятой траве, и… Будто попала в иной мир: там, в тени деревьев, у озера с чистой ключевой водой, увидела белого единорога. Он купался, и, заметив Тиону, не испугался, а наоборот, вышел из воды, отряхнулся, стряхивая прозрачные капли, подошел к девушке. Посмотрел долгим глубоким взором, прямо в глаза, а потом шутливо фыркнул по-лошадиному – и вдруг мысленно сообщил: "Мы ещё встретимся с тобой, Тиона!" И, не спеша, скрылся в чаще леса, оставив воспоминание как о мираже или видении.

Когда Тиона вернулась на полянку, её мур поднял мордочку ей навстречу. "Я выздоравливаю. Мне хорошо", – сообщил он мысленно. Потом слегка потянулся, выпуская вперед коготки, и снова заснул на полотенце.

Сэд и Дэмэр немного отдохнули, валяясь в траве, а потом поставили палатку. Мастер Цэн сотворил хлеба и даже легкое вино, стали есть и пить. Мур, который лежал на коленях у Тионы, проснулся, принюхался, и вдруг поднялся на лапы и осмотрелся вокруг. "Запретные земли. Это – хорошо. Спасибо вам", – сказал он мысленно.

– Хочешь есть? Ты голоден? – спросила Тиона.

«Если можно… Ещё – того же напитка», – попросил он.

И тогда девушка подозвала мастера Цэна: до тех пор учитель сосредоточенно изучал карту, ни на кого не обращая внимания. Мастер Цэн подошел, улыбнулся, увидев очухавшегося муррена, и сказал:

– Я сотворю тебе этот напиток, но вначале ты нам расскажи, как попал в Драконовы горы.

"Меня послали из монастыря Сензара." – пришёл слабый ответ.

– Куда? И ты еще совсем котенок…

"Меня послали в Назарею. Думали, маленького не заметят».

– Почему ты согласился? Ведь вы, сансенмуры, редко покидаете Хингайские горы.

«Если всем нам грозит большая беда, то и мы покидаем горы и помогаем людям".

– Какая беда грозит Сензару?

"Беда грозит всем. Скоро обе луны закроют солнце. Придет время усиления магии. Всякой магии. Но пробудилось зло. Очень много тьмы. В Сензаре звонят колокола. Объявлена всеобщая подготовка и обучение – для всех, кто придёт, кто призван".

– Ого! – выдохнул мастер Цэн. – Но… Разве ты долетел бы до Назареи?

"Сбился с курса, но совсем немного. Назарея лежит за Пустошью, но Пустошь изгибается дугою. В Пустоши можно сделать несколько остановок. Я летел верно. Налетели птицы, много птиц. Они – зло. Сбили меня. Я теперь не долечу обратно. Мне сказали, если что случится со мной здесь, над лесом – искать Озёрную Деву, служительницу Селены. Она передаст Послание – и в Назарею, и в Сензар".

– Тогда нам по пути, котик. Как тебя зовут?

"Зовите меня Мур. Так проще".

Когда все улеглись спать в палатке, укрывшись шерстяными одеялами, то вдруг услышали неподалёку прекрасное, неземное пение. Хотелось выскочить наружу и немедленно бежать на эти чудесные звуки. Так призывно, так трепетно выводил голос незнакомые, звучные слова, и они почему-то рождали в воображении почти реально зримые образы красивых цветов, зеркал и сверкающих на солнце камней. В едином порыве Тиона уже приподнялась на ладонях, и…

– Тс-с! Куда? – спросил мастер Цэн, удерживая одной рукой её, а другой – Сэдэра и Дэмэра. – Это же сирены! Недаром же наш лес назвали Сиренийским…

– А как они выглядят? Почему нельзя на них посмотреть?

– Не знаю, какие они. А посмотреть – можно, но только один раз. Кто уходит на них посмотреть – тот больше не возвращается, – ответил мастер Цэн.

В карете сидели несколько человек. Уже знакомая Тионе по прошлому сну грустная дама с синими глазами, рядом с ней – совсем юная светловолосая девушка в белом лёгком платье. Напротив девушки вальяжно расселся важный усатый господин с седыми бакенбардами, одетый в малиновую рубаху с высоким воротом, опоясанную очень роскошным и очень богатым поясом. По каким-то неуловимым чертам, в частности, по выправке, Тиона заподозрила в нём военного. Рядом с грузным военным ютился уже знакомый ей Себастиан с огромной дорожной корзиной на коленях. Она содроганием подумала, что Святой Отец, по всей видимости, держит в ней свою змею.

Карета остановилась, и важный господин вышел первым и помог выйти дамам. Следом на воздух выполз и Себастиан. Пребывая бесплотной, Тиона тоже оказалась на улице и, будто бы в карете для неё было слишком душно, с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух.

Дворецкий, стоящий перед парадным входом во дворец, был определённо пьян и неудержимо восторжен.

– Добро пожаловать! У нас сегодня второй день Праздника Цветов! Всю ночь горят огни, всю ночь звенят бокалы! Проходите! Какие прекрасные леди; молодая – обязательно станет одной из фавориток сезона! – приветствовал он их компанию.

У Себастиана лицо сделалось уксусно-серым, но он промолчал.

Миновав ярко освещенный холл, они поднялись по лестнице, застеленной зелёным ковром с мягким длинным ворсом, в большой и весьма великолепный зал. Тиона даже не слыхала о том, что бывают здания столь огромные. Повсюду в этом зале били маленькие фонтанчики, висели картины, были расставлены там и тут дорогие вазы и мраморные скульптуры. На диванах сидели гости, в основном, молодые девушки. К вошедшим уже спешил один из сеньоров-распорядителей, сухопарый молодой человек:

– Господа, милости просим! Мне поручено составить полный список гостей. Графа Рольфа и Отца Себастиана я знаю, а как зовут дам?

– Леди Азалия и леди Лорелея, – важно ответил граф.

– Не соизволит ли леди Лорелея сразу пойти в Комнату Цветов? Там можно выбрать цветок для волос и маску для карнавала, – предложил сеньор-распорядитель, и Лорелея тут же согласилась. Тогда он пошел её проводить. А Тиону понесло за ними следом. Покинув гостиную, распорядитель повернул направо, и они пошли вдоль длинной портретной галереи.