Но Патока велит нам есть не поэтому. Патока думает, случится что-то еще. Патока велит быть готовыми.
Харт снова проверяет мои системы, одну за другой. Щекотно, когда он копается в моей голове. Чип обратной связи, база данных, связь, система наведения, иерархическая система – проверяется все. Он говорит, я в хорошей форме. Он чешет меня там, где я люблю, под подбородком, где челюстные импланты, и они иногда болят. Я люблю Харта.
Харт не любит Хозяина. Я это чую. Харт тоже думает, будто что-то случится. Может, стоит рассказать Харту про Патоку? Но я не рассказываю. Не знаю почему, но не рассказываю.
Дракон, Патока и я заглатываем корм. Мы можем есть многое, но корм подходит нам больше всего. Там все рекомендованные витамины и минералы. Рой заряжается на своей подстанции и добавляет еще 20 % пчел. Потому что скоро мы будем драться, и все получают то, о чем просят.
Подходит Эллен Асанто и говорит с Хартом. Она беспокоит Харта. Она беспокоит Хозяина, и он из-за этого сердится. Она больше не боится, и я не могу сказать, что она чувствует. Все заглушает ее одежда. А может, не одежда. Может, она сама.
Канал Патоки: «Она сама».
Эллен Асанто нет в моей иерархии. Она не враг. Но она не просто человек, как остальные. Она важна для Харта и Хозяина. Я не знаю, кто она и как с ней себя вести.
Наверное, это значит, что я должен ее исследовать. Это как в лагере, когда прервалась связь. Я вызываю Рой.
Канал Рой: «Проясни цель».
Я говорю Рой, что хочу знать про Эллен Асанто.
Канал Рой: «Проясни цель четче».
Я не знаю, что хочу знать. Просто хочу знать.
Канал Рой: негативные эмоции.
Но Рой делает то, что я попросил, и посылает нескольких пчел полетать около Эллен Асанто и применить особые умения, которых нет ни у кого. Рой говорит, даже Хозяин и Харт не знают всего, что она умеет.
Я говорю Патоке: «Расскажи».
Канал Патоки не отвечает.
Канал Дракона: «Думаю, Эллен Асанто – это особая цель».
Он имеет в виду те цели, о которых ему дают приказы.
Хозяин и несколько человек из «Редмарк» рассматривают спутниковую карту расположения врага. Это очень похоже на предыдущий лагерь, только намного крупнее, и строений там больше. Деревня, говорит моя база данных. Скоро она станет меньше, намного меньше, и совсем без строений. Когда все тела будут сожжены и закопаны, очень мало что останется.
Канал Патоки: «Все улики исчезнут».
Канал Рой: «Принимаю… поймал шифрованный сигнал… декодирую… декодирую… декодирую…»
Все пчелы вокруг нас останавливаются, потому что она подключает их к расшифровке, все больше и больше мощностей. Я хочу сказать, чтобы она прекратила, но она ведь выполняет мой приказ, только по-своему. Разве я не это хотел узнать? Я не могу принять решение.
Канал Патоки: «Готовьтесь».
Я хочу спросить: к чему? Но Патока встает и стряхивает крошки со шкуры. Патока проверяет системы Слонобоя. Дракон делает диагностику программ наведения. Рой декодирует… Предполагается, что Рой на такое не способна.
Я смотрю на Хозяина. Он что-то шепчет подчиненным, но я все равно слышу его голос. Нет ничего плохого в том, чтобы подслушивать, раз уж меня таким сделали. Он говорит: «…задержать ее здесь, но найдите как можно больше оружия, запчастей для бомб, ну, как обычно. Вряд ли кто-нибудь будет задавать много вопросов, но все должно выглядеть так, будто это очередной тренировочный лагерь анархистов…»
Канал Рой: «Расшифровка завершена».
И я слышу, как Эллен Асанто тайно передает сообщение через импланты и одежду.
«…подозреваю, что это зачистка. Они пошлют биоформов, чтобы избавиться от улик химической атаки. Прошу, пришлите какое-нибудь подкрепление, иначе здесь будет по меньшей мере несколько сотен жертв среди гражданских и…»
Харт ругается. Он смотрит широко открытыми глазами на Асанто, и я понимаю, что он подключился к каналу Рой и все слышал.
9. Хартнел
«…подозреваю, что это зачистка. Они пошлют биоформов, чтобы избавиться от улик химической атаки. Прошу, пришлите какое-нибудь подкрепление, иначе здесь будет по меньшей мере несколько сотен жертв среди гражданских и…»
Хартнел застыл, прямо в процессе проверки систем внутренней связи Рой. На одно безумное мгновение он решил, что сама Рой – источник сигнала, но потом отследил передачу до Эллен Асанто, стоящей в одиночестве посреди лагеря. Асанто здесь по поручению акционеров проекта по созданию биоформов. И вполне понятно, что акционерам не понравится, как их будут полоскать на каждом углу, если весь мир узнает, каким образом ведется война в Кампече.
Но он продолжал слушать декодированный Рой сигнал. Асанто даже не особо говорила о биоформах, а больше о зверствах Мюррея. Она знала, что в этом районе применялось химоружие. Она приехала за доказательствами. Акционерам доказательства не нужны, разве только чтобы закопать их. Асанто приехала с лопатой, это уж точно, но она собирается раскапывать.
Вот же блин, она не имеет отношения к акционерам. Хартнел посмотрел на Мюррея, поглощенного планированием. Ведь там был большой лагерь беженцев, и на многих койках лежали люди с ожогами и шрамами. Правительство и мультинациональные корпорации всеми средствами хотели подавить восстание и финансировали военизированные отряды, главным образом боевых псов «Редмарк». Средства массовой информации жестко контролировались. Весь мир верил, что анархисты – это террористы. Только, похоже, все-таки не весь. Может, Асанто – журналистка, но, судя по ее оборудованию, явно кто-то посерьезнее.
Агент ООН под прикрытием. Он в этом не сомневался. Хартнел слышал, что ООН интересуется войной в штате Кампече – последними по времени боевыми действиями в ряду многих других, которые вели полувоенные организации на деньги корпораций, чтобы уничтожить мешающие извлекать прибыль повстанческие движения. Да, их это может заинтересовать. С анархистами покончено, только они этого еще не знают. Мюррей главным образом заметает следы, избавляется от всех улик, которые могут потом всплыть, улик против тех, кто этим руководил.
Хартнел с тревогой вспомнил, что он и сам может попасть в эту категорию. А что до Рекса и остальных… Они не просто роботы. Нельзя просто очистить их карту памяти и получить новеньких, ни о чем не помнящих солдат для следующей войны. Дешевле и проще сделать новых. Это последнее преимущество биоформов перед людьми-солдатами. В конце концов, если ничего другого придумать не удастся, их можно просто заменить.
Хартнел взломал личные системы Мюррея. Он работал над этим уже несколько недель, тайный личный мятеж ради удовольствия. И теперь он обратился к списку входящих сообщений.
Он увидел лицо Эллен Асанто. Мюррей уже ею занимается. Он знал, что под него копают. Он заблокировал ей связь или не в курсе, что у нее есть особое соединение?
В любом случае Мюррею придется ее убить. Нужно подчистить везде. Может, она даже это знает. И даже смирилась с этой ценой за попытку вывести Мюррея и его хозяев на чистую воду.
– Рекс, думаю, тебе и твоему отряду пора уходить, – объявил Хартнел, стараясь говорить спокойно.
Пес-биоформ вздернул голову – он читал страх, как в открытой книге, но не понимал причину.
– У вас же есть еда и боеприпасы, да, мальчик?
«Мы готовы», – подтвердил ему в ухо Рекс.
– Прости, что не установил тебе новый голос, мальчик, – почти беззвучно сказал Хартнел. – Это было бы здорово.
«Я тоже так думаю. Харт?»
– Да, Рекс?
«Что происходит?»
Хартнел заглянул в преданные глаза биоформа.
– Ничего, мальчик. Просто иди, займись своей работой.
«Ты чем-то недоволен?»
– Все прекрасно, мальчик.
Ложь, и Рекс прекрасно это знает. Хартнел оглянулся на Мюррея – тот по-прежнему был поглощен своим занятием. Весь лагерь, набитый вооруженными людьми, ожидающими приказов Мюррея, выглядел бомбой с часовым механизмом. Насколько будет хуже, если биоформы останутся здесь, когда начнется заварушка?
