Здесь я замолчал. Морли, если пожелает, может попытаться раскинуть мозгами самостоятельно. Я принялся за пиво, стараясь полностью освободиться от мыслей.

Кто-нибудь мог бы сказать, что я отлыниваю от работы.

Зек Зак объявился на следующий день и начал с выяснения отношений.

– Разве я работаю на вас? – удивился я.

Он огляделся. На него смотрело несколько недружелюбных физиономий. Кентавры не пользуются популярностью, что, видимо, объясняло стремление Зек Зака проводить как можно больше времени вне города. Он притих, продолжая кипеть негодованием, и вручил мне запечатанное письмо:

– Здесь ваши инструкции. Вам следует прибыть одному.

– Вы перекурили «травки»?

– Что?

– Я с места не двинусь в одиночестве. В этом городе слишком высок уровень смертности. Четверо скончались рядом с вашим домом.

– Вы пойдете один, или вам не позволят встретиться с нею.

– Что ж. В таком случае буду искать другой путь.

Тут вошел Морли, возвратившийся со своих лугов. Шлепнув Зака по крупу (этот унизительный и фамильярный жест привел кентавра в ярость), Морли произнес:

– Прошлой ночью, Гаррет, в городе появлялся еще один вампир. Похоже, на этот раз подлинный.

– Напомни мне надеть водолазку, когда я вечером отправлюсь по барам.

Его плотно сжатые губы говорили, что есть еще сообщение, которое он не намерен выкладывать в присутствии кентавра.

– Теперь вы видите, насколько опасно в одиночестве бродить по улицам, – сказал я Зек Заку.

– Я им все передам. Боюсь, что они очень рассердятся на нас обоих. Им пришлось приложить огромные усилия, чтобы доставить женщину. Но возможно, учитывая новые обстоятельства, они пойдут навстречу вашей просьбе.

Я провел свой любимый трюк с бровью. Моей просьбе?

– Что ж, хорошо. Проверьте. Вы знаете, где меня можно найти.

– Инструкции. – Он протянул руку. – Они, скорее всего, потребуют изменения.

Я вернул пакет, и он убрался, одарив меня парочкой мрачных взглядов.

– Он хотел, чтобы я появился у «них» в одиночестве, – пояснил я Морли. – Встретился лицом к лицу с «ними», кто бы эти «они» ни были.

– Кто бы они ни были, им удалось заставить кентавра от страха полить кипятком свои копыта. А ведь у него репутация очень крутого негодяя.

– Я заметил, что ты нервничаешь. Выкладывай.

– За нами ведется наблюдение. Кто-то следовал за мной по пятам туда и обратно. Я не разглядел хорошенько, кто это: не хотел показывать, что заметил слежку. И видел еще двоих. Думаю, это всего лишь вершина айсберга.

– Черт возьми! Они работают целой командой! Теперь они знают, что я веду дела с Зек Заком.

– Не убереглись! Кто это может быть, как думаешь?

– Армейская скотина. Правда, не пойму, с какой целью. У Васко или людей с яхты нет таких людских ресурсов. Кентавру незачем следить за каждым нашим вздохом. Он считает, что держит нас на крючке.

– Может, майору хочется рассмотреть тебя вблизи?

– Возможно, хотя мне даже неизвестно его имя. Да и не желаю узнавать. Мне бы поскорее разделаться с той работой, за которую я получаю деньги.

– Похлебка заваривается все гуще, – произнес Морли. – Я и сам иногда ловлю себя на том, что мечтаю о возвращении домой.

– Придется денек побродить туда-сюда, посмотрим, насколько они хороши в деле, – сказал я, наклонившись поближе к Морли. – Надо создать впечатление, будто мы опять готовимся к путешествию за пределы города. Поесть сможем по пути домой, если дела пойдут так, как надо, и я узнаю то, что хочу.

– Надо будет заодно продумать возможные способы избавления от слежки.

– Да, дело, похоже, не станет сложнее, даже если нанять трех чародеев, чтобы специально запутать его.

Само собой, я ошибся. Дело могло осложниться. И оно осложнилось.

Мы все бегали целый день как затравленные, разрабатывая способы избавления от слежки, хотя, похоже, их было человек двадцать и они наблюдали за нами двадцать четыре часа в сутки. Но стряхнуть со своего следа ищеек не так уж и трудно, особенно в таком безумном городе, как Фулл-Харбор.

Морли отправился поужинать. Я решил перекусить вместе с Дожанго в общем зале. Его братишки оставались в комнате, где чувствовали себя вполне комфортно.

Если быть снисходительным, то с Дожанго можно провести время совсем неплохо. Он знал пикантных историй больше, чем любой из моих знакомых, хотя рассказывал их отвратительно. По правде говоря.

Дальнейшее осложнение нашего дела ввалилось через дверь.

– Плоскомордый Тарп, – простонал я.

– Превалет-Позвоночник. – Дожанго имел в виду парня, замыкающего группу из четырех человек.

– Дорис! Марша! – завопил он.

Когда Дожанго хотел, он мог пользоваться голосом. Вопль перекрыл шум общего зала.

Двое, идущие посередине, не нуждались в представлении. Мои старинные подружки, мои любимые Тинни и Роза. Тинни топала вслед за Плоскомордым, который окинул взглядом гроллей. Их вид ему явно пришелся не по душе.

– Вижу, что венагеты вас не захватили. А ведь говорят, у их моряков наметанный глаз на драгоценности, – сказал я.

Роза замерла, расставив ноги и уперев кулаки в бедра:

– Вы, Гаррет, настоящий сукин сын! Знаете вы это?

– Да. До меня доходили разговоры об этом. И это правда, так что не думайте, что вы мне льстите. Как прошло путешествие? Давно ли прибыли?

Я не сводил глаз с Розы, которая смотрела так злобно, как стая волков, окружившая добычу. Плоскомордый и Позвоночник, которых никакие чувства не обуревали, сунули руки в карманы и предусмотрительно не вынимали их оттуда.

– Еще не ужинали? Присаживайтесь. Я угощаю. Здесь, конечно, не «Гамбит единорога», но пища все же в желудке удерживается.

– Вы!.. Вы!.. – верещала Тинни. – Он сидит с таким видом, будто ничего не случилось! Ведите себя со мной прилично, а не так, как вы привыкли обращаться со своими армейскими приятелями, негодяй!

Пламя в ее глазах потихоньку угасало. Она уловила окружающее нас молчание и поймала несколько насмешливых взглядов.

– Вы ведете себя неподобающим для леди образом, – заметил я. – Присаживайтесь, моя единственная настоящая любовь. Позвольте мне поднести вам еду и питье.

– За деньги дяди Уилларда?

– Естественно. Это законные деловые расходы.

Несмотря на всю решимость оставаться сердитой, она не удержалась от улыбки и плюхнулась на стул, который обычно занимал Морли.

– Дожанго, принеси еще стульев, чтобы все наши гости смогли разместиться.

Дожанго посмотрел на меня как на безумца, но просьбу выполнил.

– Вам, друзья, повезло, что вы явились именно сейчас. Через час здесь будет столько народу, что пришлось бы стоять. Привет, Плоскомордый. Я заплатил по твоему счету в забегаловке Морли. Ты доволен?

– Да. Конечно. На это я и рассчитывал. Как поживаешь, Гаррет?

Он был явно смущен тем, что оказался в компании двух женщин. Что станет с его репутацией?

– Не очень-то здорово. Оказался в центре такой заварухи, какой еще ни разу не видывал.

Цивилизованное поведение порождает цивилизованную реакцию. Роза, включившись в игру, вела себя как настоящая леди, когда Дожанго предложил ей стул.

– Роза, – сказал я, – вы выглядите еще прекраснее, чем обычно.

– Должно быть, морской воздух. И диета.

– Надеюсь, не коренья и ягоды? – спросил я, глядя на Тинни.

Та недоуменно мигнула.

Я обратился к Превалету-Позвоночнику:

– Мистер Превалет, я много слышал о вас, но, по-моему, раньше мы не встречались.

– Нет, Гаррет, мы не встречались. Но я тоже о тебе слышал.

За весь вечер он больше не произнес ни слова. Но и сказанного было достаточно, чтобы держать ухо востро. Голос звучал нейтрально, но от него веяло могильным холодом.

Если Плоскомордый и Морли считались лучшими в своей профессии, то Позвоночник по меньшей мере не уступал ни одному из них, а по моему мнению – даже превосходил обоих. При этом поговаривали, что он был не столь разборчив и щепетилен в выборе работы.