Таблетка обезболивающего, видимо, не дошла или просто отказывается ‎действовать, и голова ‎раскалывается на части. То ли от выпитого алкоголя, то ли от ‎переживаний, то ли от всего вместе… Хочется хоть на время ‎забыться и просто ‎провалиться в сон без сновидений, однако заснуть не получается. ‎

Я сажусь на постели, подогнув под себя крест-‎‎накрест ноги. Бормочу сквозь зубы проклятия, упираясь спиной в деревянное изголовье кровати, и массирую пальцами виски.

Чёртовы стены ‎давят на психику, как будто меня запихали в капсулу ‎времени и ‎насильно вернули в ‎прошлое. Днём так остро не ощущалось, но сейчас, ‎после бурного ‎вечера, ‎погруженная в полумрак комната юности сводит с ума ‎сильнее воды, капающей из ‎крана в абсолютной тишине. Все эти грамоты, плакаты, ‎вещи и даже плюшевые игрушки, ‎среди которых добрый десяток подаренных ‎мне Майком, смотрят будто бы с ‎немым укором и ‎посмеиваются над моей тупостью. ‎ ‎

Всё-таки я – законченная дура. Так мучительно долго тянуть и сомневаться, чтобы ‎в итоге проорать в истерике самый важный вопрос, который боялась задать все эти годы. Стараться забыть и снова возвращаться к одному и тому же тоскливому, ‎безнадёжному пониманию: что бы ни ответил Майк, я никогда не смогу быть до ‎конца уверенной в нём. Так зачем тогда спрашивать?

А тут вдруг случайно услышать его ответ и следом ‎осознать, что верю. Вот так просто – верю и всё. Знаю, уверена, чувствую – Майк не ‎виновен.

Только что со всем этим делать теперь – у меня ни малейшего представления. ‎Оставить как есть, вернуться в Торонто, словно ничего ровным счётом не ‎произошло? Ходить на работу, видеться по вечерам с Риджем, улыбаться его шуткам, ‎пить вино… Ведь не смогу. Не смогу! Свихнусь от тоски, сожалений, ещё одной тысячи ‎‎«если».

И ведь никакой альтернативы. Разве что попробовать встретиться с Майком, ещё ‎раз поговорить, но уже спокойно, начистоту. Попытаться понять, что каждый из нас ‎чувствует, где находится, на какой прямой, и какова вероятность, чтобы они снова ‎пересеклись в пространстве?

Только станет ли он вообще со мной разговаривать? ‎

Я усмехаюсь. Неужели всерьёз допускаю такую возможность – опять ‎сойтись с Майком? После всего? Вот так запросто? Поговорить, извиниться, начать с ‎начала или продолжить оттуда, где всё оборвала сама?

Чёрта с два так будет. Время ‎не лечит, зато меняет. Людей, обстоятельства, желания. Учит жить с тем, что совсем ‎недавно казалось нереальным.

Майк женат на Мишель, хочет иметь от неё детей, ‎раз бросил мне в лицо про выкидыш. Вряд ли он был настолько неосторожен, чтобы зачать ‎ребёнка с ней случайно. Но уж точно речь не шла про аборт. Майк бы никогда ‎не позволил прервать беременность даже последней городской шлюхе, если бы ‎считал себя отцом.

Значит, одна попытка обзавестись потомством уже имела место, ‎или же беременность «подружки» – та самая причина, по которой он женился на ‎Мишель. Вот это бы многое объяснило, в том числе – странные слова Ирэн про ‎ошибку и её приглашение на их свадьбу. Но даже если так… Пусть брак не по любви и ‎трещит по швам, и Майк до сих пор меня любит, главная проблема заключается совсем в ‎другом: он не простит мне молчание и предательство. Никогда не сможет ‎доверять.

Майк прав – я должна была рассказать ‎сразу. Не родителям, не полиции, а ему. В первую очередь. Как есть… Посмотреть, что ‎из этого выйдет. Позволить Майку объяснить странные совпадения, рассказать свою ‎версию. Так было бы гораздо честнее и справедливее.

Вряд ли последние слова ‎Стива хоть как-то могли приблизить к раскрытию убийства, но моё признание помогло бы нам с Майком разобраться. Даже, если бы он сказал или сделал что-то, ‎что только усилило мои сомнения, я бы знала об этом наверняка, пережила, ‎почувствовала на собственной шкуре, а не предполагала бы. Это стало бы фактом, без ‎намёка на сослагательное наклонение. Вот тогда бы и решала, идти ли с этим в ‎полицию или нет, говорить кому-нибудь или молчать дальше, а вместо этого трусливо ‎сбежала, предав всех: брата, семью, Майка, друзей. И всё ради чего? Чтобы сидеть ‎здесь спустя семь лет в слезах и соплях, не желая мириться с упрямой ‎действительностью и фантазировать о шансах на «камбэк»?

Я с тяжёлым вздохом подтягиваю согнутые колени к груди, утыкаюсь в них ‎подбородком и обхватываю руками. Молодец! Поломала так, что ничего ‎не склеишь. Ещё и Риджа притащила в город, познакомила с семьёй и вынудила ‎притворяться. Теперь ведь не скажешь: «Простите, я пошутила, мы вовсе не жених и ‎невеста, а так… просто хорошие друзья и соседи».

Хотела точку? Вот и ‎получай, идиотка!‎

Из коридора доносится осторожное поскрёбывание, через секунду в проёме ‎появляется голова Дениз, а затем и сама сестра. На удивление, не в пижаме. Потёртые узкие джинсы превратились в тёмно-синие блестящие леггинсы, ‎открытый топ – в свободную, длинную рубашку в голубую клетку, туфли – в белые с ‎золотыми кнопками сникерсы. Косметики на лице меньше не стало, зато ‎распущенные волосы трансформировались в озорной хвост на макушке. Судя по ‎всему, в ближайшие несколько часов спать сестрёнка не собирается. ‎

Она протискивается в комнату, тихо закрывает за собой дверь.‎

– Мне надо уйти. Прикроешь? – Дэниз умоляюще складывает ладони у груди. – ‎Обещаю, завтра вернусь до примерки. Никто ничего не заметит. А Эми скажи, что я ‎уже сплю.‎

– Ты к Логану что-ли собралась?‎

Сестра, продолжая заискивающе улыбаться, кивает.‎

– А ты уверена, что это хорошая мысль? Скорее всего он напился и… не самая ‎лучшая компания сейчас, особенно, если… – я многозначительно ‎замолкаю.‎

‎ – Не один? ‎

‎ – И это тоже. – Зная Логана, если ему ‎понадобился праздник разврата, он себе его обязательно устроил. А вот как на загул ‎отреагирует младшая сестра, выяснять даже в теории не хочется. – Главный вопрос, ‎где он теперь. Сомневаюсь, что уже вернулся домой и собирается на боковую.‎

‎ – Где – ни разу не вопрос, – Дэниз ловко извлекает из кармана на груди сотовый. ‎Размахивает им в воздухе, хитро щурясь. – Я прекрасно знаю, где. Это не далеко, на ‎машине минут пятнадцать. Приеду и верну домой в целости и сохранности, пока Брэд ‎не наделал глупостей.‎

‎ – А… Ты что?.. Отслеживаешь его? ‎

‎ – Ну… – мнётся сестра, пряча телефон. – Это только на сегодняшний ‎вечер. Потом я удалю приложение. Наверное…‎

Я, не сдержавшись, громко охаю. Великолепно! Что там Логан говорил ‎про отпущенный поводок? Других учит, а сам не заметил, как на него нацепили ‎намордник. Ещё чуть-чуть, и кастрируют.‎

– Считаешь, это подло? – с вызовом спрашивает Дэниз.‎

– Считаю, что для Логана на мальчишнике в самый раз. ‎ – Уж кому-кому, но точно не мне читать сейчас мораль ‎о взаимном доверии между влюблёнными. – ‎‎Только как ты объяснишь, что нашла его там… Он же не сообщал тебе адрес, где они будут?‎

– Ерунда! Скажу, что Майк проболтался, когда привёз к ‎нам Риджа. А завтра он даже не вспомнит об этом.‎

– А если Лиам тоже там и увидит вас вместе? – осторожно интересуюсь я. Не ‎хватает, чтобы между ними завязалась драка, когда Майка нет. Он – единственный, ‎кто может приструнить обоих. Хотя почему нет? Вполне вероятно, после всех ‎откровений решил вернуться на вечеринку, чтобы утопить горечь разочарования в ‎алкоголе. На его месте я поступила бы именно так.‎

‎ – Тогда скажу, что меня прислала за ним ты, когда узнала, в каком состоянии ‎Ридж, – заявляет Дэниз. – И вообще… Если я приехала за Брэдом, это вовсе не делает ‎нас автоматически любовниками.‎

‎ – Ну смотри, – я пожимаю плечами. Брэд, значит? Так Логана ещё никто никогда ‎не называл. На моей памяти точно. – Мне начинать волноваться уже? ‎

‎ – Ты же всё равно будешь, – усмехается Дэниз. Посылает мне воздушный поцелуй ‎почти так же, как частенько делает Логан, когда добивается своего в споре. – А я ‎буду за тебя.‎

‎ – Ладно, договорились. Только когда приедете к нему, обязательно отпишись, поняла? Я не хочу ‎проснуться утром и обнаружить…‎